Родиться в замке!
Да-да! Никаких сплетен и кривотолков! Он, действительно, по всем канонам "рыцарского романа" родился в замке, принадлежавшем старинному дворянскому роду. Анри Рене Альбер Ги де Мопассан издал свой первый благородный вопль в огромном ложно готическом строении с жеманным названием Мироминиль. Пятого августа 1850 года. Ангел с локонами на фоне суровой береговой полосы — мужественный север прекрасной Франции. Недалеко от славного города Руан.
Фото: 24smi.org
Но стоит пристальней вглядеться в детали пейзажа, и обнажается неприглядная житейская коллизия. Отец — разорившийся фат, подавшийся из ненадежного аристократического клана в третье сословие. Стал биржевым маклером, и, казалось бы, разумно женился на типичной "буржуазке", -особе с характером и меркантильной смекалкой. Но и тут просчет. За мещанской благопристойностью и прагматизмом крылся неизлечимый наследственный невроз. Передавшийся, к сожалению, обоим сыновьям. Младший Эрве, уже в раннем детстве ощутит первые страшные укусы психопатии. А потом пол-жизни проведет в соответствующих клиниках. Гуляка-отец и истеричка-мать, две трещины в семейной лютне, плохое начало жизни нашего героя. Мать, не выдержав загулов и скандалов мужа-гаера Гюстава, перемещается в уютную виллу на побережье, забрав обоих сыновей. Стойкая и строгая Лаура ле Пуатьен! Тебе приходиться сражаться с участившимися припадками ипохондрии и мигрени, безденежьем и бытом. Тебе не до воспитания маленького Ги.
Фото: 24smi.org
А он, предоставленный самому себе, дружится с местными рыбаками и матросами. Быстро осваивает нехитрый такелаж рыбацких лодок, ловлю прибрежной нормандской сельди. Он ловок, смышлен, красив и пока еще здоров. Лаура, по соображениям скорее финансовым, чем благочестивым,- определяет недоросля тринадцати лет в духовную семинарию. В епископы выйдет вряд ли, но на "хлебное" место прелата вполне можно претендовать.
Не тут-то было! Приморский "фавнёнок" буянит и хулиганит, регулярно убегает домой. Для святых отцов он слишком независим, не управляем. Но в доме нехорошо. Черствая и холодная мать, сумасшедший брат отрочества не украшают. И, помилуйте, барчуку смолить лодки, мозолить руки веслами и канатами и промышлять морской рыбалкой — несерьёзно и постыдно.
Вторая попытка благопристойного образования — лицей в Руане. И тут пришла сокровенная удача. В лицее сорванец берется за чтение, буквально запоем, и сам начинает писать стихи. Его берет под свое интеллигентское крыло педагог и главный библиотекарь заведения — известный и совсем неплохой поэт Луи Буйе. Способный ученик прекращает балбесничать. Так сказать, под сенью муз, под кровлей альма-матер и водительством умного просвещенного наставника, начинающий поэт идет по лицейскому курсу отличником.
Фото: 24smi.orgНо вот незадача — 1870 год. Начинается Франко-Прусская война. В свои неполные двадцать лет рядовой Мопассан хлебнул всего, что положено в постыдной и разорительной для Франции бойне. Унижение оккупации родной страны. Он невольно становится свидетелем расстрела Парижских коммунаров. Готово дело! Первый сокрушительный нервный срыв, аукается наследственная неустойчивость психики. На этот раз он уцелел.
Но вот вопрос, что делать дальше? Мопассан растерян и озлоблен, как и вся нация.
Делать нечего, надо идти служить. Двери Морского министерства "гостеприимно" распахнулись и усадили его в угрюмое кресло клерка с жалованьем 1200 франков в год. Для сравнения средний обед в Париже (с вином) стоил тогда четыре-пять франков. Пристойная комната не в трущобах 50 франков в месяц. А еще надо помогать матери и брату.
Он продержится так шесть лет. На выучке у голода иногда приходят светлые мысли, — он берется за перо. Это единственное, что у него неплохо получается. И вовремя подсобила маман. Познакомила с другом семьи и дальним родственником — с живым классиком, настоящей "Персоной". Имя персоны — Гюстав Флобер. Автор "Госпожи Бовари". Один из столпов французской современной новой прозы. Назовем её, как и принято, "натуральной школой".
Фото: 24smi.orgСтареющий мэтр поощряет молодых авторов, особенно когда они правильно понимают дельные советы и неукоснительно следуют им. Флоберовский "хлыст" работал в беспощадном темпо-ритме. Они встречаются каждую неделю. Мопассан приносит написанное, а Мастер "правит" и поучает.
"Ты отдаёшь писательскому труду все силы и время, кроме неизбежной дани "хлебу насущному" в министерстве. Бывший унтер-офицер Мопассан знал толк в ремесле форейтора. Только каждодневные упорные жестокие тренировки заставят лошадь в нужный момент преодолевать препятствия. Ты не лишен литературных способностей, не худого рода, приятная внешность и хорошие манеры, но сколько таких же неудачников валится на парижские мостовые, разуверившись в себе, потеряв надежду и упорство".
Ярость, горячее сердце и твёрдая воля делали своё дело. А поставленная цель — добиться литературного признания и успеха, была столь желанна, что дерзость и упрямство побеждали страх перед довлеющими звонкими кумирами.
Ландшафт французской литературы был тогда столь же богат на таланты, как и на их разнообразие. Эпический бунтарский размах Золя, сухая героика Мериме, живописная обстоятельность Гюго, элегантность Стендаля, вернувшийся сладкий неоромантизм Ростана. А еще сам Бальзак. Эти бесконечные д,артаньяны, тартарены, растиньяки, жан вальжаны прекрасно уживались с пришлыми переводными "зверобоями" и "гуронами". На парижском книжном рынке было всё — от экзотики только что перевёденных арабских сказок до откровенной бульварщины и тяжеловесных откровений Бальзака и Золя.
Фото: txapela.ru
Другой бы сдался, но не он. Кровь нормандских конкистадоров гнала его в битву. Он лихорадочно работал, бормоча сквозь зубы свой любимый тост: "Выпьем за наших женщин, за наших лошадей и за тех, кто на них скачет".
Регулярная порка "натуральщика" Флобера учила ремеслу, а впоследствии, мастерству предметно и конкретно. Читатель (обыватель) любит узнавать в книге себя. Притом только хорошее про себя, а если плохое, — то всегда примирительно-извинительное. Никаких мистических или метафизических экзерсисов. Это сложно, туманно, на любителя. А ниша эзотерики уже занята немецкими романтиками и Эдгаром По. Любая стрела, пущенная в буржуазную мещанскую мишень, не должна разить наповал. Укус, кроме яда, сочится мёдом:
"...да, я плох, порочен, жаден, ленив, совершаю ошибки, но все люди таковы. Мы не виноваты, такими нас создал Бог, а ему виднее".
Такая циничная, примирительная литераторская стратегия приносила результат. В 1880 году Ги "выстрелил" блистательным дебютом. Напечатан рассказ "Пышка". На следующий день проснулся знаменитым. Сработало всё: доморощенный патриотизм, пикантная сквозящая эротика, омерзительный конформизм и ханжество "простых, добрых, честных буржуа". В "Пышке" все живо, трогательно и откровенно. А главное, — действие, занимательность. За десять минут неторопливого чтения, — сколько событий! Достоверных, узнаваемых.
Чужие края, море, пещеры , военные действия (частые темы Мопассана), — люди-то везде одинаковы…. Недаром Золя говорил , что секрет популярности Мопассана — добродушие. Джон Браун скептически определил непритязательный спрос на "чтение": "...для того чтобы иметь успех у публики, нужно быть чувствительным".
1885 год публикация романа "Милый друг". Пик тиражей и восторгов. Роман сразил не только Париж, но и всю Европу. "Милый друг" роман совершенный с точки зрения писательского мастерства и коммерческого расчета. Сюжет сбит основательно как табуретка. Каждая глава —отдельный фонтан, деталь грандиозного каскада, рождающего миллион брызг любовного насмешливого напитка. Между тем, главный герой почти всех произведений Мопассана, отнюдь не женщина. Не похоть. Женщина — желанный приз, причуда, в лучшем случае, инструмент. Козырный туз буржуазного бытия — Деньги! А "джокер" — не найденный клад, а напор, обаяние и удача. Вот составляющие успеха. Уже в первой главе "Милого друга" все определено и подсчитано. От денежных фиксированных сумм и гигиенического разврата до нерафинированного тщеславия. Этажи зданий престижных кварталов Парижа, — самые богатые живут пониже. Оставим тех, кто живет во дворцах и особняках. О них уже написал Дюма.
Фото: soyuz.ruКажется, что это не автор выбрал беспроигрышную манеру письма. Она сама нашла его неустанное перо, и принесла славу и деньги. Но нет, не так это, не так! Сколько часов, дней, лет молодой честолюбивый гордец-неврастеник работал над своим стилем. Бился над каждым поворотом фразы. Как в трёх словах описать героя или героиню, чтобы публика полюбила, захотела, купила?! Флобер дальновидно запрещал молодому Ги печататься до того, как тот не накопит мастерства. Это лучшее, что сделал старый знаток "чернильного" рынка.
"...не изобретай новых сюжетов. Не оригинальничай. Бойся надуманного и яркого также как пресного и скучного. Главное, найти нужный тон, который бы нравился и пишущему и читающему".
Тон находился. Романы, новеллы, путевые очерки, стихи, критические статьи обеспечили автору первое место по листажу во французской литературе 19 века. Чем заплатил художник за это неуёмный бег пера, мыслей, переживаний, нервов? Как всегда, здоровьем и самой жизнью.
Он любил греблю, саму воду. Путешествовал, охотился , рыбачил. Умел дружить с мужчинами. Умел соблазнять женщин. Заметим, что слухи о его бесконечных альковных приключениях "несколько преувеличены". Откуда столько времени на утехи? Ему надо было писать. Он ладил с современным ему "обществом",и... ненавидел Эйфелеву Башню. Называл ее "мерзким скелетом". Любил обедать в кафе на её вершине: "... единственное место, откуда это чудовище не видно!".
Фото: play.google.com
Мопассан не был борцом за "социальную справедливость" — пошлую ширму любой посредственности. Не считал это важным. Пинки и затрещины, которыми он награждал жалких бездарных пигмеев- овременников, всего лишь правила игры. Из-за плеч Диониса, Венеры и Мамоны всегда выглыдывает рожа Момуса (бог смеха). Подмигнет и заверит: "Это не против тебя, Морис, (Андре, Жозеф, Клотильда, Мари), это про твоих уродов соседей. Посмотри, интересно!".
Судьба определила в десять лет его судорожную славу, богатство, полёт. Снедаемый неврастенией, сифилисом, галлюцинациями, он полоснул ножом по горлу в плохой день 1891 года, чудом выжил для ещё худших мук. Выводя собственными экскрементами на стене палаты "дома скорби", в собственном личном аду, свою последнюю вразумительную фразу: "Господин Мопассан превратился в животное", — что чувствовал, о чём вспоминал…
Биение крупной рыбы в сетях, прожаренного лионского цыпленка, запиваемого "Бордо", полёт на воздушном шаре из Франции в Бельгию. Своих неистовых любовниц — первых красавиц Парижа: непристойные остроты Жизель де Сток, роскошные волосы Жанны де Саган, бездонные глаза Эммануэлы Потоцкой. Или леденящий свист прусских пуль и осколков в пороховом дыму?
Умер в психиатрической лечебнице 6 июля 1893 года.
Сколько он ещё не написал, сколько смог бы ещё… . Борзописцы-критики, унылые гиены пера называли его "развлекающимся демоном". А он был трагический, увлекающий за собой, гений.
