Фото: vm.ruНельзя сказать, что Джон Барт был первым, кто твёрдо осознал, что литературное произведение "делается", а не выплёскивается вдохновенным путём. писатель высмеивает своих героев, читателя, самого себя, само занятие сочинительством.
Фото: labirint.ru Можно взять любой роман Джона Барта, и проникнуть в блестящую, увлекательную игру смыслами, наблюдениями, иронической интонацией автора-фокусника, иллюзиониста. Реквизит у этого волшебника вполне доступен любому: чужие, зачастую известные, книги, почерпнутые из них штампы, вплоть до трансформированных цитат. Прибавим беззлобное варьирование расхожими ситуациями, нравоучительными сентенциями, ханжескими мнениями. При этом автор сам оценивает тех, о ком пишет, критикует то, как пишет, набрасывается на самого себя при каждом удобном случае.
Подобное отношение к существу писательского дела не родилось из праздной досужей фантазии. И гадать не надо — он из университетской гуманитарной среды, где изначально бытуют словесные штучки-дрючки. Где для каждого всегда найдётся пересмешник, провокатор, выдумщик.
Постепенно автор сам растворяется в своих фантазийных переливах, как сложившийся хвост павлина — была пестрота, исчезла, опять возникла. А где сам павлин? Была ли птичка? Неважно, главное хвост с бесконечными красками, тонами, полутонами. И пусть читатель, на свой страх и риск, или по велению собственной эстетической природы выбирает понравившийся цвет. Об этом ловко и убедительно написал однофамилец нашего героя, французский симеотик Ролан Барт в своём эссе "Смерть автора", которым произвёл фурор, но, главное, он определил характеристики и функции литературного направления "постмодернизм".
Джон Барт родился в 1930 году, 27 мая в Мэриленде, провинциальном южном штате, отобранном янки у индейцев-сименолов (он ещё напишет об этом в своём антиамериканском шутовском бестселлере "Торговец дурманом"). Барт, при всей смешливости, мудрёности, интеллектуальных шалостях — писатель трагической ноты. И пишет он об американской, вообще вселенской драме бытия, придуманной современным человеком, который заслуживает абсурда, но не снисхождения, издёвки, но не жалости.
Вместе с Беккетом, Ионеско, Керуаком, Воннегутом и другими большими и честными мастерами пера он утверждает, что живём мы в мире нелепом, больном, придуманном.
Безмятежное провинциальное детство протекало в Джульярдском музыкальном училище, после средней школы, без помех. А потом юность в престижном университете Джонса Хопкиса в Балтиморе.
Джон Симмонс Барт не искал напряжённой биографии. С 1953-го года, закончив университет и получив магистерскую степень, он формально посвятил себя преподавательской деятельности. Он читал на протяжении десятилетий лекции по английскому языку и литературе в высших учебных заведениях Пенсильвании, Бостона, Буффало, родного Балтимора.
Фото: nycschoolcalendar.net
Первый его роман "Хитон Несса" 1951-го, был своего рода дипломной работой, пропуском выпускника со степенью. В 1955-м году он представляет читающему искушённому миру сразу два романа. Заявил себя как мастер, без разгона в периодике. "Плавучая опера" и "Конец пути" не просто автобиографические преподавательские заметки, облечённые в романную форму, это философские скептические притчи с "чёрным юмором". Самоиронические сказания, призванные не просто удивить и развлечь, но найти жизнестойкую весёлость в самом себе, чтобы бороться с абсурдностью человеческого существования, которое предстаёт, как всегда у Барта, в гротескных узнаваемых формах.
Он и опере отвёл соответствующее место. Оперное действо должно происходить на речной барже, зрители располагаются по берегам. Не слышат, но видят, догадываются о происходящем…
Настоящую известность и славу Барт пожинал с 1960-го года, после выхода "Торговца дурманом", а через пять лет "Козлика Джайлза". Возможно, верней перевод — "Козлоюноша". Тут он вслед за Борхесом придумывает своего современного Минотавра. Свой лабиринт смыслов и заимствований чужой мудрости. Роман метит на создание абсолютной антиутопии, с развенчанием всех общественных институтов, от образования до политики и семьи. Бурлескный нигилизм, совершенное владение словом, стилистический блеск.
Фото: bookselect.ru
Его "Письмена", "Приливные сказания", "Пятничная книга", "Заблудившись в комнате смеха" давно причислены к лучшим образцам американской классики. Вообще-то, если не верить "фейкам" о его кончине, он пишет по сей день, и после романа вышедшего на русском языке "ВсякоТретье Размышление" в 2012-ом году, не перестаёт работать. Аминь всем выдумщикам, творцам нового в литературе, отчаянным конквистадорам языка.
