Критикуя - создавай

Каждый критик выступает в определённом амплуа. Одни, расточаясь многословными рассуждениями, стремятся формировать канон новой классики. Другие, клацая зубами разгромных рецензий, намерены стать санитарами литературного леса. Галина Юзефович сравнивает себя с рыбой-лоцманом. Её задача – помочь читателю сориентироваться в безбрежном океане современной словесности.

Среди тысяч наименований книжных новинок легко потеряться. Лаконичные, но содержательные обзоры Галины Юзефович помогут сориентирвоаться в них. В доступной форме она рассказывает, почему то или иное издание заслуживает внимания. Даже беглого знакомства с содержанием хватит, чтобы поразиться широкому кругозору автору: сиюминутные бестселлеры, интеллектуальная проза, нон-фикшн... Рецензии – а их в "Удивительных приключениях…" больше сотни – дополняются редкими статьями и интервью.

При всей широте охвата и точности характеристик "Удивительные приключения рыбы-лоцмана" остаются не более чем сборником публикаций, сгруппированных по темам. Автор не стремится дать общую картину, выявить тенденции или обозначить проблемы. Вдумчивого анализа литературной ситуации здесь искать не стоит, зато когда возникает вопрос "Что бы такого почитать?", лучшего средства, чем книга Галины Юзефович, не найти: полезный совет найдётся даже на случайно открытой странице.

Очерки культурного движения""Великая лёгкость" читается довольно тяжело, ведь это классический образец "толстожурнальной" критики, балансирующей на грани публицистики и литературоведения. Автор приглашает к сложному, но интересному разговору о взлётах и падениях прозы, поэзии, искусства, театра, общества. Энциклопедические познания и глубина проникновения в суть культурных процессов дополняются яркими метафорами, ёмкими афоризмами и живой иронией.

"Читать стоит только для того, чтобы расслышать правду и не суметь быть прежним", - утверждает автор в эссе, давшем название сборнику. Критик, по мнению Пустовой, - это тот, "кто до конца понял и теперь потрясён". Чувство потрясения и личная вовлечённость и ложатся в основу "живой критики", где отрешённость исследователя сочетается с исповедальной искренностью.

В книге Валерии Пустовой нашлось место не только статьям и рецензиям, но и менее устоявшимся формам критического высказывания – постам из "Фэйсбука" или "Живого Журнала". Здесь порой от самых обыденных фактов (вроде посещения поликлиники) прокладывается маршрут к сугубо литературным проблемам.

В название книги вынесено заголовок одной из самых знаменитых статей Льва Данилкина. "Клудж" на жаргоне айтишников – программа, которая теоретически не должна работать, но почему-то работает. Нечто подобное, по мнению критика, происходило и с отечественной словесностью в нулевых.

Не все статьи в сборнике посвящены литературе. В отличие от предыдущих книг Данилкина "Парфянская стрела", "Круговые объезды по кишкам нищего" или "Нумерация с хвоста", включавших лучшие рецензии за определённый период, "Клудж" даёт широкий срез его публицистики: здесь есть травелоги, очерки, эссе, а спектр тем колеблется от знакомства с Джулианом Барнсом до перспектив покорения космоса.

По какому принципу отбирались тексты и почему они расположены именно в таком порядке, остаётся загадкой, но читать Данилкина всегда интересно. Он увлечённо рассказывает о путешествиях в дальние страны, размышляет над вечными – и не очень – вопросами, делится впечатлениями от творчества и личного общения с писателями. Разнохарактерные тексты объединяют поразительная наблюдательность, выразительная точность и ехидное остроумие. Никакой ясности в литературную ситуацию книга Данилкина не вносит, зато призывает расширять как географические, так и читательские горизонты.

Роман Сенчин более известен как прозаик – вдумчивый, детальный, дотошный. В предисловии к сборнику он отмечает, что писатель или поэт, не отступающий в жанр критики, всегда вызывает недоверие и словно живёт в стеклянном шаре, мысленно общаясь лишь с Бродским или Достоевским. Сам Сенчин отгораживаться от мира не склонен. "Конгревова ракета" – далеко не первый сборник его литературной публицистики.

Название книги (а заодно одного из наиболее интересных в ней текстов) восходит к меткой цитате из Герцена: он сравнил Белинского со страшным оружием XIX века – выжигающей всё вокруг ракетой, разработанной британским изобретателем Конгривом. Зловещий образ имеет вполне мирную направленность. Невозможно дать дорогу новому, не испепелив старое – по-настоящему ценное зацветёт после этого ещё пышнее, а ложные ценности и вовсе не жалко.

Проблемы сохранения старого (но ценного) и продвижение нового находятся в центре внимания Сенчина. Он убедительно доказывает, что взгляды Белинского до сих пор свежи и актуальны, что у русской литературы вопреки мрачным прогнозам есть будущее, что писателям из широких морей истории пора вернуться в ручей личного опыта. Вошедшие в книгу статьи и эссе написаны столь же увлекательно, глубоко и обстоятельно, как и лучшие прозаические произведения Сенчина.