Василий Перов. "Странник". Фото: портал "Великие художники"
"Ревизор.ru" не остается в стороне от знаковой даты. Мы поздравляем с праздником всех поклонников творчества
Сергея Есенина – а это, без преувеличения, весь народ. Однако необходимо отметить, что всеобщая любовь сыграла с Есениным злую шутку. Массовая аудитория воспринимает его зачастую однобоко – пасторально, лубочно или "хулигански". Меж тем Сергей Александрович обладал многогранным поэтическим талантом и достаточно широким кругозором, чтобы писать стихи на самые разные темы.
Особое место в наследии Есенина занимают духовные тексты. Он не писал псалмы как таковые, однако неоднократно обращался к "рати святой", особенно Богородице, а также художественно анализировал заветы православия. "Томил, мучил и жёг" Сергея Александровича и феномен человеческой религиозности – и собственной, и всеобщей. Порой он вдохновлялся своей Верой, а порой с горечью отрицал её в себе и в людях – но это начнётся у него ближе к концу недолгой, но яркой жизни. Стихотворение "Не ветры осыпают пущи…" было написано в 1914 году. Есенину было (а может быть, и не исполнилось еще) 19 лет. Тогда он еще не "богоборствовал", но уже удручённо понимал, что люди неверно принимают Бога, и для себя не делал исключения.
Словно бы в порядке иллюстрации к этому стихотворению великий русский художник-передвижник Василий Перов создал картину "Странник". Вот только полотно было написано в 1870 году, почти за полвека до текста Есенина. И сам Василий Григорьевич умер в 1882 году, за 13 лет до рождения поэта. Но образ странника как человека Божьего является одним из культурных кодов русского человека.
Не ветры осыпают пущи,
Не листопад златит холмы.
С голубизны незримой кущи
Струятся звездные псалмы.
Я вижу — в просиничном плате,
На легкокрылых облаках,
Идет возлюбленная мати
С пречистым сыном на руках.
Она несет для мира снова
Распять воскресшего Христа:
"Ходи, мой сын, живи без крова,
Зорюй и полднюй у куста".
И в каждом страннике убогом
Я вызнавать пойду с тоской,
Не помазуемый ли богом
Стучит берестяной клюкой.
И может быть, пройду я мимо
И не замечу в тайный час,
Что в елях — крылья херувима,
А под пеньком — голодный Спас.