Неизвестный художник по оригиналу В.И. Машкова (Мошкова). Первое свидание графа И.Ф. Паскевича-Эриванского с наследником персидского престола Аббас-Мирзою в Дей-Каргане 7 ноября 1827 года. 1830-е. Литография. Фото: Государственный музей А.С. Пушкина
Все выдающиеся литераторы XVIII века служили, причём на весьма солидных должностях. Г.Р. Державин в разные годы был сенатором, правителем Тамбовского и Олонецкого наместничеств, кабинет-секретарём Екатерины II и даже министром юстиции. Министерский портфель поэта – один из самых драгоценных раритетов выставки. Гаврила Романович был убеждён, что государственный человек "должен любовью к Отечеству жить, вливать ее в своих подчинённых и быть примером в ней всему государству".
П.Ф. Соколов по оригиналу А.Ф. Лагрене. Портрет Д.В. Веневитинова. 1827. Бумага, акварель, лак. Фото: Государственный музей А.С. Пушкина.Д.И. Фонвизин служил в Коллегии иностранных дел, и немало преуспел на этом поприще, а его литературная деятельность под конец жизни вызывала неудовольствие императрицы. По легенде, незадолго до смерти разбитый параличом писатель, проезжая под окнами университета крикнул: "Вот до чего доводит литература! Никогда не становитесь литераторами!"
Неизвестный художник. Портрет А.С. Пушкина с камергерским ключом. 1830-е. Бумага, акварель, тушь, кисть. Фото: Государственный музей А.С. Пушкина. Ещё во времена Пушкина не служить было немыслимо, только к середине XIX столетия у литераторов появилась возможность выбирать – служить или заниматься исключительно творчеством. Именно благодаря Александру Сергеевичу возник стереотип – служить художнику негоже. Выпускник Царскосельского лицея – учебного заведения, как раз и созданного с целью подготовки образованных, квалифицированных государственных служащих – категорически не желал связывать себя службой, хотя она никогда не была обременительной, чтобы представлять серьёзную угрозу для творчества.
На выставке представлена едва ли не самая яркая страница в "служебной" биографии поэта – одесская ссылка. Генерал-губернатор Новороссийского края князь М.С. Воронцов, под началом которого находился Пушкин, был государственником и таковыми хотел видеть своих подчинённых. Сам поэт подтверждал это: "Он видел во мне коллежского секретаря, а я, признаюсь, думаю о себе что-то другое…" Потомок дворянского рода с шестисотлетней историей считал для себя унизительным находиться в подчинении у человека, чьи предки получили дворянство всего два века назад не по праву рождения, а за верную службу царю и отечеству.
Э. России. Портрет графа В.А. Соллогуба. 1840-е. Бумага, акварель. Фото: Государственный музей А.С. Пушкина— Один из ближайших друзей поэта князь П.А. Вяземский, – продолжает тему директор Музея истории русской литературы Дмитрий Бак, – отдав в молодости дань вольнице романтического бунта, остепенившись, подвизался по линии министерства финансов, в середине 1840-х годов занимая должность начальника департамента внешней торговли. На выставке представлен диплом о присвоении Петру Андреевичу чин а тайного советника, подписанный императором Александром II, в котором есть такие строки: "И Мы надеемся, что он в сем, ему от Нас всемилостивейшее пожалованном чине, прилежно поступать будет, как то верному подданному надлежит".
Успешно совмещал службу и творчество М.И. Салтыков-Щедрин: начавшись с должности секретаря в канцелярии военного министра, карьера привела его в вице-губернаторские кресла сначала в Рязани, затем в Твери. Уничтожающая сатира, которую он обрушивал на своих "коллег" чиновников, была закономерным следствием его собственного отношения к своим обязанностям "Я службу свою считаю далеко не бесполезною в той сфере, в которой я действую, хотя уже по одному тому, что я служу честно".
Клятвенное обещание А.С. Грибоедова. Июнь 1817 года. Подпись А.С. Грибоедова. Бумага, типографская печать, чернила. Фото: Архив внешней политики Российской Империи МИД России.На дипломатическом поприще подвизался не только автор бессмертного "Горя от ума", но и Батюшков, Веневитинов. Правда, не у всех карьера складывалась так стремительно, как у Грибоедова. Соллогуб сетовал, что не преуспел потому, что чиновники не принимали его всерьёз из-за литературных опытов, а литераторы видели в нём чиновника.
Герой войны 1812 года Денис Давыдов находился в аналогичной ситуации – для военных он был поэтом, для поэтов военным, но такая ситуация его, дослужившегося до звания генерал-лейтенанта, ничуть не печалила. До генерала мог, вероятно, дослужиться и автор "Войны и мира".
– После севастопольской кампании, – рассказывает директор государственного музея Л.Н. Толстого Сергей Архангелов, – Льву Николаевичу предложили стать военным консультантом при нашей миссии в Китае. Работа за границей, хорошее жалование, но он отказался. Через много лет в своём дневнике писатель открыл причину такого странного вроде бы поступка: ему было предложено выполнять, как он выразился "двойную работу", но законы внутренней нравственности не позволили ему стать тайным агентом.
Е. Мейер по оригиналу Ф. Крюгера 1840-х. Портрет В.А. Жуковского. Середина XIX века. Литография. Фото: Государственный музей А.С. Пушкина.Среди литераторов-преподавателей первое место, безусловно, принадлежит В.А. Жуковскому. Он обучал русскому языку великую княгиню Александру Фёдоровну, супругу будущего императора Николая I, и был наставником наследника престола – Александра Николаевича. Из Гоголя преподавателя не вышло, зато литературное наследие получилось весьма внушительным. А вот П.П. Ершов сделал блестящую карьеру, возглавив дирекцию училищ Тобольской губернии, но остался автором одного-единственного "Конька-Горбунка".
В одной из витрин стоит скромный пузырек из-под лекарств и рядом – ярлычок-сигнатура с составом какого-то снадобья. Как уцелели эти хрупкие предметы, которых касалась рука Чехова – понять невозможно. Антон Павлович к своей врачебной деятельности относился очень серьезно и был, как говорят, очень знающим специалистом и не оставил частной практики даже тогда, когда всерьёз занялся литературой.
Путешествуя по залам этой выставки, на многое, что прежде казалось простым и понятным, начинаешь смотреть иначе. Жизнь писателей, которыми зачитываешься с детства, получает как бы дополнительный объём, когда понимаешь, что кроме творчества, в их жизни было и еще что-то важное и нужное. Взаимосвязь чинов и муз не так проста, как нам это порой представляется.
