Борис Васильев. Доблесть и смирение офицера, писателя, гражданина

Фото: liveinternet.ru

От первых рассказов и пьес до последних романов остаётся впечатление какой-то осторожной рефлексии, словно автор изучает самого себя "между строк", при этом, не морализируя, не вкладывая в голоса персонажей собственных многозначительных сентенций.
 

Формируя саму ткань повествования, тонкие черты характеров, он постоянно проверяет собственное авторство. Пристально следит за тем, чтобы не допустить фальши, небрежности, ходульной "идейности". Это свойство честного литератора. Это, прежде всего, ответственность перед литературой, как таковой.

Кстати, советские "дегустаторы" театральных постановок совершенно закономерно запретили спектакль "Офицер", поставленный в Театре Советской Армии, по ранней пьесе Бориса Васильева "Танкисты". Дело было в 1955-ом году. Пьеса была написана в 54-ом. Сразу после известных похорон (похорон Иосифа Сталина), но до 20-го разоблачительного съезда…

Это сейчас мы знаем, что Васильев был бескомпромиссным антисталинистом, потому  с воодушевлением встретил время перестройки.

Васильев, безусловно, от бога обладающий даром слова, отнюдь не волшебного, а точного и прямого, был в первую очередь русский писатель. Фронтовик. Интеллигент. Военный инженер. Офицер.  Всё это  сочетание давало в прозе уникальный эффект простоты без пестроты, лаконичной ритмичности, при этом, щедрой занимательности.

Фото: library11-anz.blogspot.com
 

 При всей трагичности и скорби, "В списках не значится" и "А зори здесь тихие", расценивались читателем и зрителем как  военные приключения. Что это? Изначально драматургический, сценарный подход к суровой военной теме. Васильев ревниво относился к постановкам своих вещей в театре и кино. Но кроме блестящих сюжетных ходов, стремительной драматургической лёгкости, в его книгах застыла безысходная скорбь о несправедливой тяжести человеческого существования.

Фото: kopilkaurokov.ru

Люди на войне не герои, а живые сложные существа. Таковы Васков и пять убиенных, чудесных  девушек в "Зори здесь тихие",  которым порой ангельские крылышки хочется подмалевать. Но нет, нельзя! Автор не позволяет. Сентименты на войне недопустимы! Даже жалость к абсолютным героям недопустима. Его лелеемый лесник, любитель "живой природы", носитель деятельного добра в "Не стреляйте в белых лебедей", прежде всего, чокнутый идеалист.

А идеалисты, как известно, долго не живут. Даже в мирное время.

"Киношники" практически во всех экранизациях его книг, допустили сантименты.  И его это невыносимо злило. А радовали хорошие спектакли. По "Зорям... " на Таганке, в Ленинградском ТЮЗе… По "Завтра была война" в некоторых театрах.
 

Несмотря на редкую писательскую удачливость, всенародную известность и славу, множество разнообразных наград и премий, он, в отличие от выдвиженцев по цеху, был последовательно скромен, твёрд до непререкаемости, отстаивая собственную позицию, уходил от лавров и тулумбасов… Впрочем, это опять о гражданской позиции. По-видимому, без неё невозможен Васильев-художник.

Как невозможен мальчик, родившийся в семье кадрового офицера, без живого интереса к истории и литературе.  Он родился в Смоленске 21-го мая 1924-го года.

После 9-го класса, уже из Воронежа, ушел на фронт в 41-ом, в составе истребительного комсомольского добровольческого батальона. С такими же, как он, не мальчишками, а юношами-солдатами, защитниками. Напишет об этом в своих повестях, конечно, правдиво напишет. О своём классе, о том кто в живых остался. В конце концов, "Летят мои кони" и "Завтра была война" не о сталинских репрессиях, а об отрочестве и о войне, сгубившей юность.

Он рос в прекрасной семье. Отец, Лев Александрович, из царских профессиональных офицеров перешёл в командный состав Красной армии. Мать, Елена Николаевна, потомственная дворянка.

 

Переезжают в Воронеж, где и учится Борис до самого 9-го класса в Образцовой воронежской школе, до ухода на фронт.

  Июль 1941-го года. Попал со своей частью в окружение. Вышел из него в октябре. Самостоятельно. Получил направление в кавалерийскую школу, потом в пулемётную. Сплошные школы без перерыва, но главная —  школа войны на передовой. В составе 8-го гвардейского воздушно - десантного полка 3-ей гвардейской воздушно- десантной дивизии. И вот, во время очередного десантирования, уже в 43-ем, под Вязьмой, 16-го марта, задел минную растяжку. Выжил с тяжелейшей контузией. И запросился опять на фронт. Не пустили, по состоянию здоровья. И демобилизовался из действующей армии. Но военную карьеру продолжил —  был направлен в знаменитую Военную академию бронетанковых и механизированных войск.

 
Учился там вдумчиво на инженерном факультете. Закончил академию в 1946 ом году. Работал испытателем колёсно-гусеничных машин на секретном Уральском заводе. В 52-ом, вступил в КПСС, как положено по чину инженер-капитану. А в 54-ом уволился. Раньше дозволенного срока, так что и пенсии ему не полагалось. Решил  стать писателем. С первой пьесой не совсем повезло. Но зачин, тем более в Москве был положен. А терять бодрость и трудоспособность он был не приучен.

Заканчивает сценарные курсы при Госкино СССР. И тут идут в работу его сценарии. "Очередной рейс", "Длинный день". Фильмы эти пришлись ко двору в конце 50-х. Писал сценарии для КВН, закадровые тексты для киножурналов.

Выход апологетического гимна советского офицерского корпуса в виде фильма "Офицеры" сделали его знаменитым.

 
Повесть "Иванов катер" шла трудно. В смысле публикации. Принята в 67-ом, вышла в 70-ом. В "Новом мире". А вот опубликованные в 8-ом номере "Юности", "А зори здесь тихие" принесли настоящую славу. Как оказалось, мировую. Даже китайцы со временем экранизировали. Да и первый советский фильм Станислава  Ростоцкого в 72-ом году был по-своему замечателен (в отличие от ремейка наших дней). Дерзкий, трогательный, немного чересчур красивый. Поразил зрителей и хватающий за горло спектакль Юрия  Любимова по произведению.

 

Фото: de.flippity.com

Можно было бы добросовестно сказать о последующей литературной судьбе произведений Бориса Васильева: "Ну дальше пошло!" Но нет. Ни количество постановок по его книгам, ни регалии и настоящая читательско-зрительская любовь его не останавливали в поисках совершенства. Потому и логичен приход его к древнерусской теме, с Александром Невским, Ярославом, княгиней Ольгой, Владимиром, Мономахом.  Он не хотел чего-то там прозревать в исторических толщах. Васильев авторски наделял полулегендарных персонажей чертами грустных, красивых и ужасных наших современников. Даже Скобелев у него немного интеллигент-шестидесятник.

 

Фото: np-aaii.ru

Он умер через два месяца  после кончины единственной, на всю жизнь любимой жены. Зоря Альбертовна Поляк, конструктор, телевизионный редактор, разделившая с ним житейскую и писательскую судьбу, ненадолго опередила его в последнем акте человеческой драмы.

11-е марта 2013 года — дата его смерти. Восемьдесят девять лет жизни большого писателя — хороший срок. Он успел очень много —  воевал, сочинял, страдал. Заставлял делать это множество других людей своей творческой волей. Не прихотью. Борис Васильев напоминает чем-то гуманитариев эпохи раннего Возрождения: в одной руке клинок, в другой перо, глаза обращены к небесам.

Похоронен на Ваганьковском кладбище. Он очень близко, и будет всегда близок нам.