Фото предоставлено оркестром
Маэстро уже можно поздравлять с круглой датой и впечатляющими достижениями: 50 лет, как, начиная со школьных лет, А.Сладковский выходит на сцену, а прошедшие полтора десятилетия его творческой жизни связаны с Госоркестром Татарстана. Симфонический оркестр, который некогда основал в Казани выдающийся дирижер Натан Рахлин, за пятнадцать лет сотрудничества со Сладковским стал одним из самых успешных и востребованных среди региональных коллективов. Десяток лет назад Госоркестр Татарстана стал первым нестоличным оркестром, открывшим свой персональный абонемент в Московской филармонии, и это начинание руководства московской филармонии стало супер успешным: абонемент Госоркестра Татарстана под управлением Сладковского из года в год – один из самых быстро раскупаемых. Интерес к выступлениям казанского оркестра только растет, а теперь к ежегодным трем абонементным концертам в Московской филармонии каждый сезон добавляются еще два выступления в Концертном зале «Зарядье».
Фото предоставлено оркестромК своему шестидесятому сезону оркестр подошёл в потрясающей форме, о чём свидетельствовал концерт-открытие абонемента Госоркестра Татарстана в Концерном зале имени Чайковского. Вечер, открывший юбилейную череду программ, демонстрировал все возможности оркестра в разных симфонических жанрах и стилях. Коллектив, осуществивший огромные работы по записям всех симфоний и концертов П.Чайковского, Д.Шостаковича и всех оркестровых произведений С.Рахманинова, для открытия юбилейного цикла выбрал один из самых масштабных классико-романтических концертов – скрипичный концерт Л.Бетховена и Четвертую симфонию А.Брукнера, которую многие исследователи называют наиболее драматургически цельной, яркой и едва ли не лучшей в наследии этого великого композитора-симфониста.
Во всех юбилейных концертах Госоркестра Татарстана заявлены к участию великолепные солисты, а в открывающей цикл программе сольную партию в концерте Бетховена исполнял первоклассный венгерский скрипач Кристоф Барати. Он давно известен отечественной публике своими незаурядными, свободными интерпретациями. И в его исполнении концерта Бетховена была особенно подчеркнута романтическая природа этого сочинения, которая прекрасно дополнялась оркестром, проявившем себя и чутким аккомпаниатором, и ярким самостоятельным участником диалога со скрипачом. Ведь та темповая свобода, раскованная, будто импровизация, манера повествования К.Барати требовала от оркестра большой гибкости и точности для создания гармоничного ансамбля с солистом, которого требуют классические концерты. И оркестру удавалось не только благородно подсвечивать темпераментное исполнение солиста, но и становиться главным в создании мощных кульминаций и роковых преобразованиях тем, среди которых особенно впечатляло драматическое переосмысление лирической темы, зазвучавшей в унисонах оркестра наподобие величественных бетховенских похоронных маршей. От сольной каденции первой части у публики буквально дух захватывало: она была сыграна К.Барати блестяще технически, и при этом абсолютно свободно и естественно, как будто обилие виртуозных сложностей, наполняющих эту каденцию, скрипачу вовсе и не было заметно. И прекрасный, глубокий, бархатный голос скрипки работы А.Страдивари, на которой играет К.Барати, звучал роскошно.
Фото предоставлено оркестромВ медленной части каждая фраза, каждая нота и пауза складывались в красочную палитру. В этой музыкальной картине были прекрасны и степенное соло скрипки, и гармоничное звучание оркестра. Судя по запредельной тишине в зале, всех слушателей захватило это проникновенное музыкальное повествование о величии мироздания, искренняя и возвышенная интонация которого стала возможна только в таком сыгранном ансамбле высококлассных мастеров.
Финальное рондо вернуло с небес на землю, вновь восхитив свободой дыхания и гибкостью темпов. И погрузило музыкантов в пучины оваций после такой живой, искренней и яркой интерпретации. На бис, будто желая настроить публику к «величественным длиннотам» Брукнера, К.Барати исполнил Сарабанду из Партиты И.С.Баха ре минор.
Называя свою Четвёртую симфонию «Романтической», Антон Брукнер подчёркивал не столько её связь с эпохой романтизма, сколько признавался в своём восторженном, романтическом восхищении перед красотой мироздания, которое в первом отделении было воспето в медленной части концерта Бетховена, а теперь, уже полным спектром всех оркестровых красок – в симфонии Брукнера.
Главными действующими лицами этого оркестрового романа стали не только исполнители выразительных соло, среди которых выделялись партии валторны (Сергей Антонов), флейты (Венера Порфирьева) и кларнета (Артур Мухаметшин), но и прекрасное звучание ансамблевых унисонов, как, например, проникновенная тема второй части у альтов, ведомых своим концертмейстером Айдаром Багаутдиновым и, конечно, очень ответственная роль ансамбля валторн и прекрасные хоралы труб и тромбонов, наполнявшие некоторые фрагменты финала храмовым звучанием. Наряду с третьей частью, очень кинематографично передающей картину охоты, также образно складывалась в картины городского праздника и музыка финала. В этом торжестве были и завораживающие медитативные фрагменты с канонами в духе баховской полифонии, и нагнетающие напряжение пространственные эффекты, когда выразительные краткие соло аккумулировали энергию и приводили к захватывающим дух монументальным кульминациям, как всегда потрясающе воплощённым Сладковским и его музыкантами.
Фото предоставлено оркестромПовествуя о красотах земли и неба, Брукнер обращается не к противопоставлениям ангелов и демонов, фатальных сил и небесного провидения, но, будучи человеком по-настоящему религиозным, проецирует слово Божье в прописные истины, превращает аллегории в земные сюжеты, при этом, не снижая ни возвышенную интонацию, ни эмоциональный градус повествования. Части симфонии предваряются очень лаконичными программными пояснениями, эти простые образы воплощаются самыми естественными, порой, элементарными мелодическими и конструктивными средствами, а задача дирижёра и оркестра – весь этот ясный, иногда даже скупой выразительный функционал, с немецкой педантичностью заключенный композитором в классическую форму, наполнить той пульсацией и жизненной силой, которая превратится в величественные музыкальные миры, задуманные композитором. Для их воплощения нужна недюжинная исполнительская энергетика музыкантов, нерв, пульсирующий в каждом звуке солистов, каждой фразе оркестровых групп, и дирижёрская харизма, увлекающая каждого за собой. Всё это наполняет интерпретации Госоркестра Татарстана под управлением Сладковского подлинными смыслами и глубокими чувствами. Вот и в этом прочтении Четвертой симфонии Брукнера была пища и для интеллекта эстетствующих интеллектуалов, и для эмоций восторженных поклонников, и для вдохновляющих импульсов коллег-музыкантов, неизменно посещающих концерты казанского оркестра. Столь наполненное прочтение, конечно, возможно только тогда, когда дирижёр и оркестр становятся абсолютно едины, когда в коллективе царит полное взаимопонимание. Исполнение, демонстрирующее такой уровень творческого согласия, разумеется, становится лучшим подарком к юбилею и оркестра, и дирижера.
