Брехт никогда не метил в театральные пророки. Тщеславие было ему чуждо. Он, создатель "эпического" театра, " политического" театра, театра "остранения", и он был прежде всего поэт. Истоки его театрального новаторства лежат в обозримых пределах народного эпоса, исканий "проклятых" поэтов, модернизма и экспрессионизма в литературе начала 20-го века. Хотя он, подобно Шекспиру, и "развлекал" почтеннейшую публику, преимущественно, трупами с "последующим разоблачением".
Фото: simkl.ru
Более того, как драматург и режиссёр, он убедительно воплотил свою гениально - еретическую теорию в реальные шедевры театрального искусства. Его эстетика стала не частными случаями локального успеха, а театральным мировоззрением.
Выходец из мелкобуржуазного, типично немецкого, он почти с колыбели был природным повстанцем. Против всего: семьи, школы. Это мироощущение роднит его с Горьким, который говорил: "Я пришёл в этот мир, чтобы не соглашаться". Русского классика впоследствии Брехт уважительно ставил в театре. Время и место всегда чрезвычайно важны для Брехта. Неслучайно путешественник и фантазёр, он, размещает своих героев в экзотических местах — в Китае, на Кавказе, в Индии.
В1898 году, 10 февраля, в баварский провинциальный Аугсбург, раздался первый недовольный крик младенца Ойгена Бертхольда Брехта. Он был первенцем в крепкой семье, где отец, Фридрих Бертхольд Брехт и мать, София Брецинг уверенно и успешно наживали "добро". Фридрих был торговым агентом бумажной фабрики и дошёл по карьерной лестнице в военные времена до статуса коммерческого директора фирмы. Мать, верная супруга, дочь начальника железнодорожной станции.
Фото: zeitreise-paderborn.de
Он отдалился от семьи сразу после окончания гимназии. О своем отношении к гимназии гуманитарного профиля, куда попал после народной школы францисканского ордена Брехт писал: "За время моего девятилетнего пребывания в аугсбургской гимназии, мне не удалось сколько-нибудь существенно способствовать умственному развитию моих учителей. Вот и весь сказ про его формальное образование с 904 по 1917 годы.
А что же на самом деле? Догадаться нетрудно — он учился писать. Стихи, рассказы, статьи, театральные рецензии. По-видимому, ранние литературные опыты дерзкого юноши пришлись ко двору. Хотя неудивительно: предвоенное и военное время в Германии и в остальной Европе диктовало свою моду. В ходу были жёсткие социально - политические эскапады. Люди разуверились в привычном укладе жизни. Они уже не желали, устав от ура-патриотической лжи правительства, бедствовать , голодать или погибать в окопах. Вот что формировало будущего мастера театральных преобразований — эстетика грубой, "площадной" игры, приёмы уличного исполнения. Введённый в пьесу обязательный приём "остранения" - зонг, не просто объясняла для тупой черни. Зонг — предельно сжатая философская притча, как правило, в музыкальном исполнении. Она может быть использована страстно или меланхолично, в произвольном темпоритме. Может подчёркивать, усугублять смысл и пафос сюжета. А может существовать сама по себе, как горькие, или саркастически размышления самого автора о происходящим на сцене. Вот откуда появляется водонос в "Добром человеке из Сезуана", уличный певец в "Трёхгрошовой опере", солдатские распевки в "Мамаше Кураж". Можно сказать, в любой своей пьесе или инсценировке Брехт укрупняет смысл сценического действия. Зонг — корень, разгадка написанного и исполняемого на сцене. Не подсказка, не комментарий, а, как ни крути, мораль.
Фото: br.de
Уже поступив в Мюнхенский университет в 1917-ом году, он продолжает заниматься гитарой и вокалом. Конечно, он исполняет свои песни на публику под гитару.
Факультет на который его занесло, был медицинский, но учёба оказалась недолгой. В 1918 году его призвали в армию. Отец помог ему добиться отсрочки, а потом устроил санитаром в один из госпиталей в Аугсбурге. Там, в вонючих палатках, под стоны раненых и умирающих молодой автор пишет первую свою знаменитую балладу "Легенда о мёртвом солдате". Солдат устал умирать, и погиб смертью храбрых, но по приказу Кайзера, был выкопан и снова отправлен в Мировую мясорубку.
Песня, что называется, пошла в народ. Она звучала в литературных кабаре, на поэтических вечерах, просто в компаниях. Это не прошло незамеченным. Брехт был "взят на заметку". С этого момента во всех странах, где он бывал, гостем, а чаще, беженцем, при любых властях, он попадал под внимание соответствующих служб. Уже признанный даже врагами, знаменитый Бертольд влачил за собой это внимание. Даже у "друзей" в Советском Союзе, даже в ГДР, в собственном театре, на родине.
Война заканчивалась, начиналась короткая немецкая революция 1918 года. Брехт принимает участие в событиях. Даже выбирается в Совет рабочих и солдатских депутатов. Участвует в митинге памяти Розы Люксембург и Карла Либкнехта. Сотрудничает в газете "Фольксвилле" социал - демократического толка, даже вступает ненадолго в партию социал - демократов. Но политик из него не вышел. На роль трибуна он не годился.
Учась в университете на двух факультетах сразу (как же ему без философского), он продолжает печатать рецензии и статьи, но путь уже определился — душой, телом и дарованием он отдаётся театру. Мюнхен в начале 20-х, несмотря (а, может быть, благодаря) военному поражению и унижению Германии, становится одой из культурных столиц Европы. Интересно, что свою театральную карьеру, Брехт начинает не с официальных немецких театров - устойчивых государственных учреждений, а со студий, дерзких, самодеятельных и самонадеянных. Как пишут критики — современники, талантливых.
Фото: twitter.com
Так бывает - депрессия страны пробуждает её лучшие молодые творческие силы. В Германии ещё не наступил фашистский паралич. Брехт ещё даже не знает, что станет одним из знаменитых писателей — антифашистов.... С университетом в1921 году покончено…
Начало 20-х в Германии — первые шаги "коричневой чумы". Брехт, называвший штурмовиков "скопищем убогих недоносков", во время "пивного путча"1923 года, попадает в "чёрный" список. Стал мишенью, но, к счастью, уцелел. Он ещё напишет свой знаменитый зонг о "ночи длинных ножей". "...Этой ночью вспыхнет пламя, охватит мир пожар! Берегитесь нашей пули, убегайте, убегайте от ножа!"
"Ваал", "Барабаны в ночи" - он всецело занят театром, а ещё погружён в философические штудии, от Аристотеля до Ницше и Шопенгауэра. Носится по театрам, пытаясь "пристроить" свои пьесы. Их не берут ни в Мюнхене, ни в Берлине. Он не сдаётся, пытается своими силами ставить сочинения других авторов, в частности, "Отцеубийство" Арнольда Броннена. Это тоже не удаётся, и он оказывается в берлинской клинике "Шарите", с диагнозом "крайнее нервное и физическое истощение".
Голод от безденежья тоже сказал своё веское слово.
Фото:
wpolitics.ruМюнхенский "Каммершпиле" ставит "Барабаны в ночи". Успех, скажем прямо, половинный, но автор получает за пьесу престижную литературную премию имени Г. Клейста.
Он не снискал кинематографических лавров своими сценариями, снимать их стали гораздо позже, во времена популярности и общих восторгов от "необыкновенного дарования". Его пьесы "Мещанская свадьба" и "В чаще городов" ставят в разных городах Германии. Однако положение его как драматурга ещё весьма неопределённо…
Брехту, не без оснований кажется, что Мюнхен себя исчерпал. Он уезжает в Берлин, чтобы померяться силами с двумя уже состоявшимися звёздами немецкой режиссуры - Максом Рейнгартом и Эрвином Пискатором.
С последним ему удаётся даже подружиться, несмотря на непростой характер обоих, и с 1926 года Брехт в театре у "немецкого Мейерхольда". При этом он продолжает заниматься философией в Берлинском университете, работать, хотя и вяло, завлитом в "Немецком театре" у Рейнгарда. В эти годы он активно сотрудничает с литературным объединением " Группа-25", куда входят молодые, но уже сложившиеся мастера — Альфред Дёблин, Эрвин Киш, Эрнст Толлер… Он делает инсценировку "Похождения бравого солдата Швейка" Гашека, и спектакль поставленный тогда определил "поворот театра к политике".
Фото: dramteatr.info
У него достаточно единомышленников,
он сближается с композиторами Майзелем, Эйслером, наконец, Вайлем. И в1928 году в театре на Шиффбауэрдамм, поставлена его другом, режиссёром Эрихом Энгелем с музыкой Курта Вайля "Трёхгрошовая опера". Это триумф . Брехт всё-таки победил.
До 1933, чёрного для Германии и всего мира, года, жизнь Брехта художнически плодотворна. Он пишет, ставит, издаёт сборник стихов. Его режиссёрские опыты гораздо менее удачны чем драматургические. Его это не обескураживает. До "воцарения" Гитлера, в Берлине ещё есть кому ставить его пьесы. Тем более его философские и политические искания всецело "на Левом фронте". Брехт тогда часто повторял, что Маркс был бы лучшим зрителем на спектаклях по его пьесам. Эрнст Буш поёт с огромным успехом брехтовскую "Песню солидарности". И песня расходится на грампластинках по всей Европе.
Брехт пишет, по- существу ультралевое философское сочинение "Ме-ти. Книга перемен". Инсценирует, весьма вольно, Горьковскую "Мать". (Её ещё поставит в 60-х Юрий Любимов на ранней "Таганке"). Его тогдашняя манера дидактична, он учит пролетариев как правильно вести себя в классовой борьбе. Это он, Брехт назвал Гитлера "маляром", недвусмысленно намекая на Адольфа-неудачника в живописи, и, следовательно, во всём остальном.
Но "неудачник в живописи" становится рейхс-канцлером Германии , и Брехту приходится бежать. Его книги жгут на площадях с книгами Маркса, Манна, Ремарка … всё что было издано в Германии глашатаем "Красного фронта", летело в огонь.
На следующий день после поджога Рейхстага, прекрасно понимая что это не просто провокация , а сигнал к охоте, Брехт с женой, актрисой Еленой Вайгель, с детьми, спешно перебираются в Вену. Поэт Карл Краус "приветствовал" его на австрийской земле: "крысы бегут на тонущий корабль". Все думающие люди предвидели надвигающиеся события. Уже летом 1933 чета Брехтов перебирается в Данию. Их домом становится рыбацкая хижина в деревне, недалеко от городишка Свеннборга. Именно здесь он пишет "Страх и отчаяние в Третьей империи", "Жизнь Галилея", "Винтовки Тересы Каррар", о событиях в Испании 1936 года.
Он создаёт множество открытых писем, памфлетов, стихов.
Оторванный от театральной практики, он впервые систематически занимается разработкой теории "эпического театра". В Копенгагене даже ставят его антинацистскую пьесу "Круглоголовые и остроголовые", с пародией на Гитлера, и это ухудшает его положение на Датской земле. Приходится дожидаться получения американской визы в Стокгольме. Здесь он заканчивает пьесу-предостережение "Мамаша Кураж". Задумывал её он давно, в предчувствии "большой войны", а теперь в 1939 году, война уже идёт полным ходом.
Фото: 1939.rusarchives.ru"Тяжек хлеб изгнания". Брехт с женой переезжают в ненадежную Финляндию. Переговоры премьер-министра Ристо Рюти с Гитлером ни для кого не секрет. Именно здесь Брехт заканчивает сакраментальную антифашистскую феерию "Карьера Артура Уи". Он, используя фактуру мифологии о чикагской мафии, разворачивает событийный ряд пришествия Адольфа Шикльгрубера к власти.
Наконец, американская виза получена. Только в 1941 году, с "пониманием" американцами того, что немецкие войска оккупировали почти всю Европу, и, всемирно известному писателю грозит неминуемая гибель.
Путь через Европу ему закрыт, финские порты уже блокированы немецкими войсками. Обстоятельства подсказывают единственный путь спасения, далёкий путь через СССР на Дальний Восток. Только оттуда можно сейчас безопасно отплыть в Штаты.
В нашей стране Брехт бывал в 1936 году. Приезжал по лестному правительственному приглашению и застал знаменитые "процессы". Арест и гибель своего друга, драматурга Третьякова. Он тогда почувствовал тревогу в строящемся "коммунистическом раю". Из московских спектаклей понравилась только "Баня" по Маяковскому у Мейерхольда.
Путь в Америку продолжается. Июль 1941 года - писатель в Лос-Анджелосе. Скромно обосновались в Голливуде, где уже весь эмигрантский Берлин, от Томаса Манна до Ремарка и Фейхтвангера. В Америке он был чужаком, всё, что мог предложить Брехт, голливудским продюсерам, не продавалось. Это была типичная история для европейских эмигрантов в стране "жёлтого дьявола". К слову, Немировичу- Данченко тоже ничего не удавалось в Голливуде. Хорошо, что более удачливые Фейхтвангер и Пискатор помогали деньгами, и удалось прожить сносно несколько американских лет изгнания и неудач.
Фото: helionews.ru
Хотя одна удача была: в 1947 году в Лос-Анджелесском "Коронетт театре" была поставлена переработанная американская версия "жизни Галилея". Со Знаменитым Чарльзом Лоутоном в главной роли. Правда, сам Чаплин, посмотрев спектакль, отозвался о нём как о "малотеатральном зрелище". Каждому своё.
История странствий, увы, повторилась. Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности в 1947 году поторопила отъезд Брехта из Америки. После недолгого пребывания в Цюрихе, Бертольд Брехт оказывается на своей "бледной страдающей родине". В восточном просоветском секторе Германии. Брехт сам говорил о простой причине: "Здесь ко мне отнеслись дружественно". Главное, здесь была работа!
На малой сцене "Немецкого театра" в 1949 году дали поставить "Мамашу Кураж". Успех был. Но было и шипение критики, с обвинениями в декадентстве и нигилизме. Собственный театр вопреки всем злоключениям, уже в ГДР, всё- таки возник! И, казалось, все мечты сбылись.
Фото: bigenc.ru В 1954 году Брехт вице -президент Академии искусств ГДР. Ему присуждена национальная премия страны. Сталинская премия "За мир и дружбу между народами" тоже у него была. Но одновременно его преследуют завывания о "формализме" , "уклонизме", "ревизионизме". Глава компартии лично товарищ Хоннекер, на дух писателя Брехта не переносил.
К середине 50-х он стал уставать. Резко ухудшилось здоровье в 1955- ом. "Турандот" была последней его пьесой. В 1956 году посетил ненадолго СССР, в том же году перенёс первый инфаркт, на ногах, продолжая репетировать в театре. 14 августа 1956 года поэта , певца, драматурга и режиссёра Бертольда Брехта не стало. Второй инфаркт унёс его на 59-ом году жизни. Похоронен писатель на скромном Доротеенштадском кладбище. Провожали немногие друзья.
Фото: fondlubimova.com
Чего он хотел? Чего добивался всю жизнь? Он хотел независимости, он был неутомимый преследователь. Он гнался за правдивой неискажённой мыслью. Предпочитал облекать сценические страсти в логические выводы. Он был наивен и циничен. Солдат и генерал театра, философ и еретик, он обеспечил себе литературное и сценическое бессмертие.
