Фото предоставлены пресс-службой фестиваля "Амурская осень"
Этот полнометражный режиссерский дебют лауреата премии ТЭФИ Заура Цогоева стоял особняком в конкурсе "Амурской осени". Благодаря не только своему оригинальному "немому" решению, но и мощному гуманистическому заряду. По сути, лента прозвучала как гимн в защиту природы, как мощное обвинение человеку, возомнившему себя царем и палачом других живых существ.
...Затянутые туманом горы. Журчащие водопады. Изящные благородные олени. В воздухе разлит покой и гармония — камера Руслана Рубаева нежно, даже любовно скользит по склонам и ущельям... Музыка (композитор Тамерлан Мириков) тонко оттеняет эту природную стихию.
Что это? Просто медитация на тему красивейшей природы горной Осетии, безмолвной и величественной? Да, но! если бы не драма героя. Мужественный внешне охотник без имени (мощный и органичный Казбек Багаев), выходящий на промысел не ради пропитания (мы видим, в каком богатом доме он живет, на какой дорогой машине ездит), убивающий в азарте священного оленя, получает от природы мгновенный ответ по заслугам.
Стремительно развертывается драма героя — его падение в ущелье, камнепад, и как следствие — травма ноги, боль, кровь... Причем нам показывают его ранение весьма натуралистично, крупным планом... Терзания героя от полученной раны становятся контрапунктом истории. Камера не отворачивается от его страданий, а пристально и весьма подробно в них всматривается, предлагая нам стать свидетелями священного акта возмездия.
Смысл этого послания понятен. Природа мстит человеку, который оказывается зверем вдвойне, несмотря на обращенные к небу молитвы (герой молится перед охотой). И финальная встреча с волком неизбежна и символична... Причем в этой последней схватке человек побеждает самого себя. Герой останавливает занесенную с камнем руку, как бы опомнившись...
"Охотник" осетина Заура Цогоева (кстати, ученика Николая Лебедева) – конечно, эксперимент во всех смыслах. Смелый, дерзкий и при этом продуманный, глубокий, прочувствованный. Лента одновременно остро актуальная и при этом глубоко традиционная – напоминающая о приемах немого кинематографа с его пластичностью и яркой музыкальной канвой.
По сути, получилась кинопритча без слов – о падении и возрождении человеческой души, отказавшейся от агрессии и насилия. И — тонкое метафизическое напоминание, что у любого действия человека есть последствия. Причем сегодня — стремительные и неотвратимые.
