Выставка Российского национального музея музыки посвящена двум выдающимся мастерам русского и советского фортепианного искусства – Константину Николаевичу Игумнову (1873–1948) и Генриху Густавовичу Нейгаузу (1888–1964). Игумнов и Нейгауз остались в истории музыки и как одаренные музыканты-исполнители, выступавшие в лучших концертных залах России и Европы, и как ведущие профессора Московской государственной консерватории (Игумнов – с 1899 года, Нейгауз – с 1922 года), взрастившие за десятилетия своей преподавательской деятельности более тысячи музыкантов. Среди учеников Игумнова в разное время были такие выдающиеся пианисты, как Лев Оборин, Яков Флиер, Мария Гринберг, Яков Мильштейн, Наум Штаркман, Роза Тамаркина; среди учеников Нейгауза – Святослав Рихтер, Эмиль Гилельс, Яков Зак, Станислав Нейгауз, Вера Горностаева, Маргарита Федорова, Лев Наумов и другие. Оба музыканта занимали пост ректора Московской консерватории – Игумнов с 1924 по 1929 годы, Нейгауз – с 1934 по 1937 годы. Творчество Игумнова и Нейгауза, их концертная и педагогическая деятельность – своеобразный мост, который соединяет советскую пианистическую культуру с дореволюционной традицией фортепианного искусства. Выставка "Звук, закутанный в тишину" сопоставляет уникальные художественные миры двух мастеров фортепианной игры: сравнивает их индивидуальные исполнительские стили, эстетические убеждения и педагогические принципы, находит моменты различий и точки пересечений между ними.

Константин Игумнов и Генрих Нейгауз – представители романтической исполнительской традиции. Стиль Игумнова сформировался под влиянием Александра Ильича Зилоти (1863–1945) – профессора Московской консерватории, ученика Николая Григорьевича Рубинштейна (1835–1881) и

последователя Ференца Листа (1811–1886). На формирование стиля Нейгауза значительное влияние оказал пианист-виртуоз польского происхождения Леопольд Годовский (1870–1938), у которого тот обучался в Берлине и Вене. Общий принцип исполнительских стилей Игумнова и Нейгауза – предпочтение эмоциональной образности, смысловой содержательности и живой выразительности перед голой техничностью и самоценной виртуозностью. Красота звука и певучесть фразировки, акцент на индивидуальном переживании, на чувстве, воображении, эмоциях – все это в представлении обоих музыкантов обладает бóльшей ценностью, чем методическое, технически безупречное, но сухое исполнение, лишенное жизни. Самое важное в музыке – ее содержание, поэтому оба музыканта уподобляют инструментальное исполнение человеческому голосу, рассказывающему историю. Цель исполнения – исключительно тонкая и глубокая интерпретация музыкального произведения, выявление в нем скрытого смысла, который содержится в авторском высказывании. Однако исполнитель относительно свободен от воли автора и может участвовать с композитором в сотворчестве. "Исполнитель прежде всего творец. Это у нас игнорируется. Рассуждают так: композитор – это все, он полновластный хозяин, а исполнитель – это своего рода приказчик. Неверно! Исполнитель – не приказчик, не раб, не крепостной...", – так высказывался в защиту свободы музыканта-исполнителя Константин Игумнов.

Все это в целом – характеристики романтической эстетики, оформившейся в истории европейской культуры к началу XIX века. Романтическое миросозерцание предполагает саморефлексию – погруженность художника в мир индивидуального сознания, тонкое наблюдение над своими психологическими состояниями. Личность художника проявляется в его творчестве, иными словами – само творчество есть отражение внутренней сущности человека, а любая интерпретация – отблеск личности во всей ее многогранности, поскольку в ней становятся явными те индивидуальные особенности, которые составляют "Я" человека. Романтическая интерпретация (будь то интерпретация живописи, музыкального или литературного текста) исходит из внутреннего мира художника, из личных переживаний и эмоций. Тем самым любой творческий акт, любое толкование того или иного объекта искусства (в данном случае – толкование музыкального произведения музыкантом-исполнителем) приобретает характеристики личного высказывания. Внутренний мир художника-романтика и его самовыражение в творчестве взаимосвязаны, поэтому характер музыканта очень многое может сказать об исполнении, а исполнение – о характере музыканта. Сама фигура музыканта-исполнителя, демонстрирующего свою неповторимую индивидуальность через игру на сцене, через интерпретацию – характерная черта эстетики романтизма.

Выставка акцентирует внимание на неразделимости личного и художественного в творчестве музыканта-романтика и рассматривает фигуры Игумнова и Нейгауза в контексте романтической эстетики. Несмотря на общность эстетических принципов, каждый из музыкантов обладал неповторимой творческой индивидуальностью, отблески которой мерцают в их внешности, почерке, поведении, в исполнении на сцене, во время их занятий в классе с учениками. На выставке в разных ракурсах освещены уникальные творческие портреты пианистов: в первом разделе выставки посетителю предлагается познакомиться с особенностями характера Игумнова и Нейгауза, запечатленными в их внешнем облике на фотографиях, на графических и живописных портретах, а также в стихотворениях, посвященных им, во втором разделе Игумнов и Нейгауз представлены в роли концертирующих пианистов, в третьем – в роли профессоров Московской консерватории.

По материалам пресс-службы РНММ