Будучи теоретиком искусства, Леонид Евгеньевич был хорошо знаком с историей живописи, но наибольшее влияние на него оказал период рубежа XIX–XX веков. В технике его иллюстраций к "Герою нашего времени" отчетливо прослеживаются черты модернизма, и особенно заметно влияние стиля Михаила Александровича Врубеля. Акценты на глазах, внутренняя экспрессия композиций, широкие штрихи, контрастная светотень – все это становится своего рода художественной реминисценцией к Врубелю, автору знаменитого “Демона сидящего”.
Выставка занимает два зала, иллюстрации же оформлены на белом фоне, без рам, к каждой прилагается цитата из текста романа, что стало очень удачным и довольно свежим решением – художественное воплощение перетекает в текст, сливается с ним и становится единым образным рядом, превращаясь в синкретичное искусство. Кроме того, цитаты фокусируют внимание на сюжетах картин, дают четкое представление о происходящем.
Экспозиция выполнена в виде кольца – картины расположены по стенам обоих залов, выстроившись в последовательности глав романа. Графический рассказ берёт начало с “Бэлы” во втором зале, затем переходит в первый, после этого вновь возвращается во второй и замыкается на “Фаталисте”. Сделав круг по выставке, зритель вспоминает происходящее в романе “Герое нашего времени”, представленное чередой ярких сцен и образов.
Фото: goslitmuz.ru
Сюжеты для иллюстраций у художника довольно специфичные: Л. Е. Фейнберга больше интересуют портреты, детали и общественно-человеческий колорит, нежели динамичные кульминационные сцены.
Так, “Бэла” представлена в четырех картинах: вечер в сакле (эпизод знакомства рассказчика с Максим Максимычем); Бэла и духанщица, Бэла и Азамат; смерть Бэлы. Иллюстрации выполнены с любовным вниманием к деталям, художник четко следует описаниям текста, создавая образы персонажей. Влияние Врубеля особенно заметно на портрете Азамата и Бэлы: крупные черты лица, бездонные черные глаза, экспрессивные объёмные мазки.
Рассказ "Максим Максимыч" дан в иллюстрации встречи рассказчика и Печорина, в чертах рассказчика заметно прослеживается портретное сходство с самим М. Ю. Лермонтовым. Детально представлен образ Печорина: отглаженный воротничок, перчатки, шейный платок. Портреты княжны Мэри, Веры с письмом в руках дополняют изобразительный ряд рассказа. Все герои внешне статичны, но при этом полны внутренней экспрессией. Напряженные позы Печорина и Веры переданы резкой игрой светотени, изогнутостью тел, напряжённостью рук в локтях. Княжна Мери, напротив, выполнена в более спокойной технике, линии плавны, на лице практически нет теней. Один из её портретов выполнен в цвете: приглушенные розовые тона, белые мазки, сиреневые, серые и красноватые оттенки составляют основу колорита.
Фото: goslitmiz.ru
Иллюстративный ряд портретов Печорина и Грушницкого с драгунами, сцены на охоте выполнены контрастно, демонстрируя эмоциональный накал и из последних сил скрываемое противостояние персонажей. В иллюстрациях к “Тамани” фигуры людей кажутся ирреальными, неземными. Контрастное изображение неспокойного моря резко выделяет темное и статичное пятно лодки, в то время как Ундина показана вполоборота, оставаясь загадкой для Печорина и для зрителя.
Завершают выставку две иллюстрации к главе “Фаталист”. На первой изображена динамичная сцена спора: Вулич сидит за столом, приставив ко лбу дуло, его лицо с отпечатком тени обращено к зрителю. Вторая иллюстрация изображает сцену смерти Вулича от руки пьяного казака. Художник оставляет персонажей в полудвижении: казак до половины выхватил шашку, Вулич отклоняется, полувскидывая руки в тщетной попытке защититься. Контрастом динамики к статике иллюстрация производит сильное и тягостное впечатление. Внутренний мир героев художнику более интересен, чем перипетии их жизни. И, конечно, важен образ рассказчика, как правило, иллюстраторы обходят его стороной.
Вспомнить роман и познакомиться с выставкой “Дневник путешествия Печорина” можно до 15 июня.