Фото предоставлены автором.
Добавление к названию оркестра слова "академический" - не пустая формальность. За этим понятием стоит давняя и богатая история коллектива, большой вклад в формирование музыкальных традиций, внесение своей лепты в тот пласт культуры, который становится основанием для становления будущих поколений. За те годы, которые оркестр возглавляет Александр Сладковский, коллектив стал ведущим не только в Татарстане, но и во всем центральном Поволжье. А ещё одним из наиболее успешных, востребованных и узнаваемых в масштабах и всей России. Показателен один лишь тот факт, что оркестр Татарстана – единственный региональный коллектив, проводящий свой собственный абонемент в Московской филармонии. Во всем этом главная заслуга – маэстро Сладковского, причем не только его дирижёрского, но и менеджерского таланта, позволившего сплотить вокруг себя в оркестре подлинных единомышленников. И, конечно, столь впечатляющие результаты стали возможны благодаря участию и отклику властей региона на инициативы дирижёра.
В итоге коллектив восстановил былую славу оркестра, созданного выдающимся Натаном Рахлиным. Он считал важнейшим показателем уровня оркестра – владение широким репертуаром и разными стилями. И это требование своего основателя нынешний Государственный академический симфонический оркестр Татарстана выполнил сполна: собрания записей и антологии концертов Чайковского, Шостаковича, Малера, фестивали современной музыки, выступления с лучшими солистами России и зарубежья, регулярный филармонический абонемент в Москве, множество уникальных программ… Всё это, повторим, результаты колоссальной работы музыкантов оркестра под руководством Александра Сладковского, ставшие основанием для присуждения оркестру звания "академический".
Для московского концерта в новом, академическом, статусе оркестр выбрал музыку крупнейших композиторов английской неоклассики ХХ столетия – Бриттена и Холста.
Бенджамина Бриттена называют крупнейшей фигурой в музыке прошлого века, а в Англии его творчество ознаменовало возрождение национальной оперной традиции (после почти трёхсотлетнего перерыва) и возвращение английской музыки в контекст мировой культуры. Скрипичный концерт был написан Бриттеном в 26 лет, однако, в этой партитуре нисколько нет юношеского оптимизма. Это драматическое высказывание напоминает суровую исповедь. А свобода и нестандартность формы цикла требует особо цельного ансамбля солиста с оркестром, иначе эта страстная рапсодия потеряет свой нерв. Оркестр Сладковского был и чутким партнёром, и горячим оппонентом скрипке Алёны Баевой, ведущий свой проникновенный рассказ о потерях, надеждах, устремлениях и страстях прошлого. Это высказывание было искреннее и сдержанное, с устрашающе точной виртуозностью в скерцозных эпизодахи прекрасной кантиленой, в которой каждая нота была пропета и осмысленна, в медленных частях. Оркестр усиливал эффект неотвратимости в демонических скерцо, а в растаивающих тихих кульминациях воздух казался наэлектризованным.
Старший современник Бриттена Густав Холст больше всего известен своей сюитой для оркестра "Планеты", которая прозвучала во втором отделении концерта. Восемь частей цикла названы именами планет в соответствии не с астрономическим реестром – по очередности от Солнца, – а по принципам астрологии, которой увлекался композитор. Поэтому центром сюиты задумана четвёртая часть – "Юпитер, приносящий радость", и Сладковский подчеркнул её краеугольный характер, исполнив эту часть как монументальный, полный эффектных контрастов блокбастер. Сравнение с кинематографом напрашивалось само собой: музыка Холста очень "киношна", полна зримых и узнаваемых образов, что было прекрасно воплощено оркестром. Да так убедительно, что сидящая за мной слушательница после первой части – "Марс, вестник войны" – прошептала соседке: "Боже, какая страшная музыка". Зеркальным отражением этой части, по замыслу композитора, является финальная "Нептун, мистик", в которой брутальное остинато отличалось особой неумолимостью, а вокальные эпизоды (с участием ансамбля Intrada) подытоживали лирические части цикла, которыми стали вторая ("Венера, вестница мира") и предпоследняя, седьмая ("Уран, волшебник"). Помимо роскошных импрессионистски переливающихся всем богатством оркестровых красок эпизодов, эти части стали бенефисом солистов: концертмейстера оркестра, практически всех групп духовых, арф и челесты. Всё это богатство оркестровых тембров переливалось еще ярче в блестящем инфернальном скерцо – третьей части ("Меркурий, крылатый посланник") и размеренной поступи четвёртой картины ("Сатурн, вестник старости").
Разумеется, эта эффектная партитура, прекрасно исполненная Государственным академическим симфоническим оркестром Татарстана, вызвала овации. В ответ на которые Александр Сладковский "представил" залу всех героев вечера – именных аплодисментов удостоились все солисты оркестра, которых дирижёр поднимал под возрастающий шум оваций: арфы, челеста, контрафагот, первый тромбон, валторна, труба… А литаврист и вслед за ним поднятая для поклонов вся группа ударных были, впрочем, как и всегда, удостоены особого шквала аплодисментов в награду за грозные нарастания и невероятно напористые остинато.
Исполненный на бис "Торжественный и церемониальный марш" Элгара прозвучал и как постскриптум, и как апофеоз, триумфально увенчавший этот блестящий вечер.
