В Москве с 17 по 20 июля пройдет фестиваль циркового искусства «Идол‑2025»
17 июля 2025
Музыкальный фестиваль на Урале как дань культурному наследию
16 июля 2025
Фестиваль культуры Латинской Америки и Карибского бассейна откроется в Москве
16 июля 2025
«Самый образованный в кино»: коллеги скорбят о смерти Александра Митты
14 июля 2025

Путешествия

Новый раздел Ревизор.ru о путешествиях по городам России и за рубежом. Места, люди, достопримечательности и местные особенности. Путешествуйте с нами!

14 августа 2024 15:35

"В деревне Бог живет не по углам…"

Святой источник бьет в глубинке Рязанской области.

Все фото автора.
Все фото автора.

Прозаик и журналист из Рязани Юлия Веревкина любезно предоставила "Ревизору.ru" своё эссе о путешествии в Шиловский район Рязанской области, сёла Лубонос и Занино-Починки. Оказывается, это не просто места удивительной нетронутой природы и тишины, но и точка на карте, где можно встретить Бога. О чём и гласит название, которое также можно считать эпиграфом: строчка Иосифа Бродского.

Однажды на Кавказе пожилая осетинка мне сказала: "Ты из Рязанской области? Это у вас там село Занино-Починки, где источник святой Параскевы?"

Сказать, что я обалдела, — ничего не сказать. Потому что Занино-Починки – довольно глухое село рядом с ещё более глухим селом Лубонос. И это мои самые родные места. В моём детстве мы с родителями ездили туда на лето. И воду из этого источника я пью буквально всю свою жизнь.



В общем, поразило меня, что в горах Кавказа про Починки знают.

Рассказала я эту историю подруге Маше. А она и говорит: "Как давно хочу туда поехать!" Опять удивление. Но раз так... Через три дня поехали.

Вообще главной целью поездки было попытаться защитить лес, который там нещадно вырубают уже несколько лет, — и, увы, пока похоже, что всё законно. Но как бы больно мне ни было видеть пеньки вместо моего самого родного леса, я сейчас не об этом. А о том, как это вообще – вернуться.

...Железный ковш, вода из родника сводит зубы. Счастье. Душица пахнет так, как только лубоносская душица пахнет. И тишина такая... лубоносская.



Иван Иванович, его дочь Юля и чай с мятой. Мы познакомились 15 минут назад, а с ними хорошо, как дома. В детстве, когда я ходила за хлебом в здешнюю пекарню, надо было каждой встречной бабушке рассказать, "чья" я. "Бычковых? А каких – с того конца или этого? А дом какой? А-а, рядом с этими... Внучка Нинкина или Женькина, дочка Юркина или Галькина? А-а... Ну, проходи, проходи"... Таких кордонов было много на пути, и я, городской ребёнок, их не особо любила. А сейчас с нежностью и гордостью сама подробно объясняю, кто я, чьих кровей. Иван Иванович понимающе, со знакомыми интонациями тянет: "А-а" – и мне приятно.



Они с Юлей провозят нас с Машей по родникам у речек, сливающихся в кольцо. Лес вокруг похож на джунгли, папоротник такой, что даёт тень, по деревьям что-то ползущее вьётся – ну прямо лианы. Всё не просто красиво – знакомо.

А потом на местную "Айпетрию" – так, оказывается, прозвали гору, которая образовалась, когда много лет назад здесь копали карьер (потом его забросили). В моём детстве она была совсем лысой – чисто камень, песок и удивительные следы окаменелых моллюсков, какие-то закостенелые колечки, из которых я делала браслеты и бусы. Вся эта бижутерия со временем затерялась, а такие же колечки я потом не раз видела в музеях. Надо же, им, оказывается, миллионы лет...



Сейчас я бы гору не узнала – она поросла уже взрослым лесом, напоминающим камнями среди сосен карельский. Наверху кто-то сложил сердечко из этих камней. Вид оттуда невероятный – на Морин, балку, поросшую густым лесом и имеющую собственное имя, и зелёное море вокруг.

Был уже, в общем-то, вечер, когда... "Вон мой дом!" – завопила я. Потом посмотрела на часы. Сказала, что не нужно заезжать, хорошо и так, издалека... Иван Иванович не слушал, свернул к дому.



...Как-то я поспорила с другом об одном российском художнике, который ради серии фотографий сжёг несколько заброшенных домов в вымершей деревне. Он считал, что это искусство, я – что это вандализм, жестокость, бесчувственность, святотатство и далее по списку. "Но ведь там всё равно никто не живёт!" – недоумевал мой друг. Он не понимал такой простой вещи, что старые дома живые. Иностранец, что с него взять.



...Иван Иванович прошёл первым. "Вот сюда можно встать, дальше провалишься", – помог встать на порог.

И я увидела место, где когда-то мы пили молоко с земляникой, читали вслух (телевизора не было!), зажигали керосинку, если отключали свет, спали под пологом, готовили на плитке. Диван, на котором мы со Светкой играли в карты, ещё стоит. Шкафчик, в котором всегда было что-то шоколадное, лежит на провалившемся полу. Над окном (занавески ещё висят) – маленькая бумажная икона: через то, что было главной комнатой, смотрит на меня Богородица.

Я потрогала печку. А кажется – себя семилетнюю, которая лезет с книжкой на лежанку и закрывается занавеской, чтобы стало совсем как в домике. Я и была тогда в домике.

Кольцо на входной двери. Касаешься – и как будто ждёшь, что откроется Нарния, где я сижу, прислонившись к шершавой нагретой солнцем этой же двери, смотрю на облака, на лес (может, опять заяц пробежит), на холм со зверобоем и душицей, и жду, когда мелькнёт наверху белая крыша папиной шестёрки: пятница, и он едет к нам с мамой на выходные...



Не буду сейчас пускаться в подробности, как же получилось, что такой чудесный дом оказался в таком плачевном состоянии, никому не нужный. Отделаюсь скучной взрослой фразой: так сложились обстоятельства.

Только дом всё равно нужный.
 
Возвращаться – это ведь не всегда про путь назад.

"Если я в чём-то сомневаюсь, я возвращаюсь к началу", Альбус Дамблдор. Вот. Цитата из классики.



А ещё в Лубоносе жил Бог. Во всяком случае, примерно так понимала ситуацию моя мама, когда была ребёнком. Она ходила с бабушкой на местное кладбище. Там в маленькой часовенке стояла деревянная статуя — говорят, XVII века, — изображавшая Христа в темнице. Бабушка открывала запиравшуюся на засов часовню со словами: "Здесь Бог!" Говорила эти слова она весомо, многозначительно, приподнимая палец, и маленькая мама чувствовала робость и благоговение.

Потом, уже после развала Союза, статую украли. Но Бог в Лубоносе, конечно, остался.

Поделиться:
Пожалуйста, авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий или заполните следующие поля:

ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ

НОВОСТИ

Новые материалы

В российских аэропортах вводят ограничения на полеты на фоне атак беспилотников
Курить в аэропорту Пулково стало очень дорого
Астрахань – источник незабываемых впечатлений

В Москве

В Москве с 17 по 20 июля пройдет фестиваль циркового искусства «Идол‑2025»
Фестиваль культуры Латинской Америки и Карибского бассейна откроется в Москве
"Похождения повесы" на Большой Никитской, 19
Новости
Полным ходом идет прием заявок на вторую премию Правительства Москвы в области частных театров «Арт-платформа».
Вчера 20:25
Прощание с Кайратом Кемаловым: ушёл из жизни актёр "Золотого трона" и легенда казахстанской сцены
Вчера 16:26
Умер аргентинский актёр Уго Рубен Армоа
17 июля 17:17
Санкт-Петербургский государственный академический театр балета имени Леонида Якобсона выступит с гастролями на Исторической сцене Большого театра России
17 июля 17:12
Искусство без границ: «Золотая Маска» впервые примет участие в VK Fest
17 июля 17:07
Возможности трудоустройства в Нижнем Новгороде: где искать работу в этом году
17 июля 16:54
Скончался режиссёр «Мастера и Маргариты» Юрий Кара: инфаркт в Ялте, прощание готовят в Москве
17 июля 15:36
В России 154 проекта получат господдержку для производства национальных фильмов
17 июля 10:08
Большой театр завершит сезон прямой трансляцией оперы Прокофьева
16 июля 22:25
ВСЕ НОВОСТИ
Вы добавили в Избранное! Просмотреть все избранные можно в Личном кабинете. Закрыть