“Большая книга” уходит в историю

Не существует ни одной литературной премии, итоги которой не вызвали бы споров и нареканий. Список финалистов “Большой книги” этого года не раз попадал под обстрел критических отзывов. Одним не понравилось отсутствие в шорте “Тринадцатого апостола” Дмитрия Быкова и “Непохожих поэтов” Захара Прилепина при прохождении более слабых произведений. Других возмутила нехватка новых имён: из финалистов только Владимир Динец не знаком читателям по предыдущим “Большим книгам”. Отсутствие свежих лиц нельзя назвать хорошей новостью, но не стоит забывать, что эта премия и не нацелена на зажигание новых звёзд.

Если отбросить традиционное премиальное брюзжание некоторых критиков, окажется, что список финалистов получился вполне достойный. Поражает даже жанровое разнообразие: сборник эссе, документальный роман, нон-фикшн о крокодилах, магический реализм, исторические рефлексии… Предположение о “съёживании” пространства русской словесности, выдвинутое ответственным секретарём оргкомитета “Национального бестселлера” Вадимом Левенталем, оказалось преждевременным. Конечно, происходит монополизация книжного рынка, некоторые издательства перестают выпускать современную прозу, а авторы всё чаще чураются дерзости и экспериментов, но литература благополучно переживала и более серьёзные потрясения.

Раз уж речь зашла о “Нацбесте”, начать стоит с его победителя – романа “Зимняя дорога” Леонида Юзефовича, также попавшего в шорт-листы “Русского Букера” и “Большой книги”. Обычно главными героями документальных романов становятся те, кто вершит судьбы мира. В центре повествования Юзефовича – генерал Анатолий Пепеляев и анархист Яков Строд – их имена известны разве что заядлым любителям истории. Первостепенные фигуры от постоянных перекрашиваний из чёрного в белое стали слишком мутными, а личности второго плана становятся надёжной оптикой, которая позволяет рассмотреть далёкое прошлое чистым и незамутнённым взглядом.

Леонид Юзефович уже поднимался на высшую ступень пьедестала “Большой книги”. “Зимняя дорога” гораздо глубже и резонанснее отмеченных премией “Журавлей и карликов”. Нон-фикшн вообще самая сильная сторона Юзефовича, но сумеет ли писатель повторить свой триумф?

Леонид Юзефович. Фото: Новый компаньон

Другие победители прошлых лет тоже выступили с романами исторической тематики. В “Лестнице Якова” Людмилы Улицкой параллельные судьбы нескольких поколений вычерчивают новые контуры столетия. Очнувшийся после многолетнего сна герой “Авиатора” Евгения Водолазкина пытается заново найти себя и своё прошлое. Процесс самообретения, возвращения к началу минувшего века неминуемо поставит вопрос, насколько связаны воспоминания с реальностью и какие из них имеют большее значение.

Чувство справедливости предпочло бы увидеть среди лауреатов 2016-го года кого-нибудь нового (зачем раздавать премию по второму кругу?), но все три книги получились очень сильными, и хотя бы одна из них должна занять место на пьедестале. Кстати, по итогам народного голосования пока что с большим отрывом лидируют Людмила Улицкая и Евгений Водолазкин, а вот Леонид Юзефович оказался в самом хвосте, обогнав только Сашу Филипенко и Сергея Солоуха. По предварительным данным выводы делать рано – несколько фейсбучных лайков способны в корне изменить ситуацию.


Евгений Водолазкин. Фото: Российская газета

Обострённый интерес к истории стал главным трендом списка финалистов “Большой книги”. “Ненастье” Алексея Иванова преисполнено рефлексий об афганской войне и лихих 90-х. Жизненный путь археолога Ивана Мальцева (“Крепость” Петра Алешовского), не сумевшего найти общий язык с обществом финансовых потоков, шкурных интересов и отредактированной истории, переплетается с судьбой далёкого предка из Золотой Орды. Безымянный персонаж “Автохтонов” Марии Галиной пытается восстановить историю давнего авангардного спектакля, который, возможно, до сих пор продолжает ставить сам себя. Александр Иличевский в сборнике эссе “Справа налево” погружается в размышления обо всём, что зрение, вкус, обоняние, осязание и слух сохранили в памяти.

Кажется, будто литература уходит в историю, чтобы устроить основательную работу над ошибками прошлого и избежать их повторения в настоящем. Повышенный интерес к “делам давно минувших дней” может быть истолкован как симптом кризиса современности, что находит подтверждение на книжных страницах. Даже самые страшные и неприглядные события прошлого, освещённые пламенем надежд или хотя бы тлением ностальгии, кажутся куда более живыми и осмысленными, чем муторная серость настоящего.

Ненастье, сметающее все жизненные координаты, сводит на нет блестяще реализованный план ограбления (“Ненастье” Алексея Иванова). Травля настолько пронизывает все виды отношений, что в результате раскалывает об асфальт череп светлого будущего (“Травля” Саши Филипенко”). Повседневные страдания приобретают поистине библейский размах (“Рассказы о животных” Сергея Солоуха). Зависть доминирует над всеми прочими чувствами и даже чудесный дар не в силах её ослабить (“Завидное чувство Веры Стениной” Анны Матвеевой).

Даже “Песни драконов” Владимира Динеца на этом фоне воспринимаются как своеобразный уход в мир природы и попутной любви (не только к науке, но и к встречающимся по дороге женщинам): в особенностях “языка” крокодилов разобраться куда проще, чем в механизмах бюрократической машины. Будет очень интересно, если эта книга войдёт в тройку лидеров (её шансы бы только повысились, если бы динозавровых родственников и прочей экзотики было чуть больше, а политических обид – чуть меньше). В “Большой книге” нон-фикшн не раз занимал призовые места, но нон-фикшн сугубо литературный – в основном, биографии классиков. Путевые заметки исследователя крокодилов вполне способны принести новые веяния в застоявшийся литературный процесс.

Какое бы решение не приняло жюри и как бы не распределились места, любая книга из списка финалистов достойна как минимум вдумчивого прочтения.