Необыкновенное чудо Евгения Шварца: "Бессмысленная радость бытия"

Однажды, преодолевая множество сомнений, Евгений Шварц решил откровенно рассказать о себе. Писатель был уверен, что сочинять сказки, пьесы и стихи намного легче, чем рассказывать о том, как растёт человек. И в этом выразился весь Шварц с его неверием в себя, несмелостью, слабостью, обидчивостью, мнительностью и ворохом детских страхов. В “Автопортрете” Шварц пишет о себе в третьем лице, как о постороннем человеке, поскольку “сам узнает он себя только за работой и робко удивляется, не смея по слабости верить своим силам”.

Свою слабость он определяет, как желание ладить со всеми. “Под этим кроется вторая, основная: страх боли, жажда спокойствия, равновесия, неподвижности. Воля к неделанию”. (Е. Шварц. Автопортрет). Объясняя эту сторону своей личности, он писал: “У моей души либо ноги натерты, либо сломаны, либо отнялись!”.

К нашему счастью, его душа довольно часто приходила в движение. И он оставил после себя 22 пьесы, 13 сценариев, стихи, повести, сказки, балетные либретто, мемуары, дневники. В последних есть такие строчки: “Когда я писал автопортрет, то забыл добавить, что приобрел способность находить равновесие в промежутках между двумя толчками землетрясения, и греться у спичек, и с благодарностью вспоминать отсутствие тревоги, как счастье”.

Ещё в детстве со Шварцем произошло событие, определившее всю его дальнейшую литературную жизнь: он писал стихотворение и вдруг придумал облако, которое поднялось на горизонте, как палец. “Эта выдумка с неожиданной силой ... переделала мою привычную систему писать. Нет, даже способ жить. (…) Я словно заново научился ходить и смотреть, а главное говорить”.

Поэтический дар Шварц пронёс до конца, не растеряв его под натиском суровой прозы своего времени:

С детства Шварц отличался остроумием, был большим затейником и шутником. Мало кто мог представить, что из него получится оригинальный писатель. Однако в своем литературном призвании Шварц был уверен раньше, чем сумел сказать слово "писатель". На обычный вопрос взрослых “Кем ты хочешь стать?” всегда за него отвечала мама: “Инженером, инженером! Самое лучшее дело”. Но однажды он сам полушёпотом, но весьма решительно, заявил, что хочет стать “романистом”, забыв, что существует более простое слово “писатель”. И решение его было непоколебимо.

Читать он научился рано. “Я ненавидел тоненькие книги и обожал толстые”, потому что их можно долго читать, ближе сходиться с их героями и оставаться с ними друзьями. Робинзон Крузо и Пятница, Гулливер... Но не любил книг, в которых герой погибал, как в “Отверженных” у Гюго, и, став писателем, сам подобным образом никогда не заканчивал своих произведений.

Фото: https://upload.wikimedia.org/wikipedia/ru

По окончании реального училища Шварца отправили в Москву учиться на юридический. Но юриспруденцию он закономерно возненавидел и стал игнорировать учёбу. Дома ничего не знали. Спасло его само время: голод, беспорядки, революция, война. Пройдя через всё это, он в итоге оказался в Петербурге в секретарях у Корнея Чуковского, а ещё продавал книги и обрёл славу отличного рассказчика. Но сам ничего не писал. В июне 1923 г. Шварц, “нищий, без всяких планов, веселый, легкий (...) но твердо уверенный, что вот-вот” станет писателем, поехал на Донбасс. И действительно, там он и начал писать. Свою же первую сказку “Рассказ старой балалайки” он отдал в 1924 г. в детский журнал “Воробей”, которым руководил Самуил Маршак. “Все немногое, что я сделал, – следствие встречи с Маршаком в 1924 году”, – написал позже он.

Так Евгений Шварц стал детским писателем.

Как только он стал писателем, то снова перестал писать. Маршак удивлялся и предостерегал: “Нельзя останавливаться!”, но Шварц писал теперь в крайнем случае, потому что оказался в тисках между взрослой и детской литературой, а его самого перетягивали то в один стан, то в другой. Устав качаться на весах, в начале 30-х гг. Шварц ушёл ото всех в драматургию. Произошло это в результате сближения писателя с некоторыми тюзовскими актерами, в результате чего он стал своим человеком в театре.

Так Шварц стал драматургом.

Драматургия – редкий писательский дар. Из реплик героя должен родиться его облик, характер и способ существования. Шварц был мастером своего дела. Его драмы – это философские пьесы-сказки для взрослых. Они написаны по мотивам всемирно известных сказок, но коренным образом переосмыслены: в них вечность перекрещена с современностью. Устами своих героев простым человеческим языком Шварц разговаривает со зрителем о сложнейших нравственных проблемах: о человечности, о доброте, трудолюбии, вере, любви, и ему удается достучаться до каждого. 

В киностудии Шварц начал как ремесленник. Он брался за любую работу, соглашался довести до ума любой сценарий.

Серьезная писательская работа Шварца в кино началась в соавторстве с Николаем Олейниковым в 1933 г. при написании сценария короткометражки “Разбудите Леночку”. Этот немой фильм имел большой успех у маленьких зрителей и их родителей, несмотря на то, что уже несколько лет существовало звуковое кино. Главную роль сыграла Янина Жеймо.

Потом одна за другой были написаны пьесы “Красная шапочка”, “Снежная королева”, “Тень”, “Кукольный город”, “Сказка о потерянном времени”, “Брат и сестра”.

Так родился Шварц-сценарист.

Но началась война. Шварца она застала в Ленинграде.

В начале войны советский народ еще верил в благоразумие немецкого и в быстрое завершение войны. Именно поэтому комедийная пьеса “Под липами Берлина” была написана в гротескном ключе.

Но реальность оказалась более, чем страшной. Немец быстро шёл на Ленинград, сгорели единственные в городе продовольственные Бадаевские склады, оборона отодвинулась под самый город. И спектакль был быстро снят с репертуара.

Во время бомбёжек Шварц дежурил на крышах. И среди свиста снарядов, битого стекла и разрушенных домов родилась совсем другая сказка – “Сказка о бомбе”.

Но театры перестали работать, и вскоре началась их эвакуация. Шварцы поехали с какой-то “профессорской группой”, а точнее полетели на самолёте, в который можно было взять только 10 кг на человека. Но рукописи потянули все 18 кг. Поэтому Шварцы надели на себя всё, что можно, но все равно верхняя одежда болталась, как на вешалке. Это была страшная дорога. Шварц смог её описать только в 1957 году. И те, кто читал, говорят, что читать жутко.

Что бы ни писал Шварц, прозу или драматургию, его лучшие произведения написаны в жанре сказки. “В сказке удобно укладывается рядом обыкновенное и чудесное и легко понимается, если смотреть на сказку как на сказку, – говорит его Волшебник из “Обыкновенного чуда”. – Как в детстве. Не искать в ней скрытого смысла. Сказка рассказывает не для того, чтобы скрыть, а для того, чтобы открыть, сказать во всю силу, во весь голос то, что думаешь”. В сказке Шварц мог передать людям свои мысли и чувства, потому что по натуре с детства был склонен к соединению реальности и фантастики. Сказочное восприятие мира осталось у него на всю жизнь. Его не смогли отнять ни голод, ни холод, ни разруха.

Вернувшись в Ленинград, Шварц продолжил работать над сказкой “Золушка”. На худсоветах студии сценарий сначала хвалили, что понятно, и разрешили начать съёмки, потом ругали, что тоже понятно: только что прошло решение о журналах “Звезда” и “Ленинград”. В фильме снялись Евгений Шапиро, Янина Жеймо, Эраст Гарин, Алексей Консовский, Василий Меркурьев, Фаина Раневская – поистине звёздный состав. Они сделали всё, чтоб фильм не был позабыт сразу после проката.

Фото: Nnm.me

24 апреля 1947 началось продвижение “Золушки” на экраны страны. Пресса вплоть до региональных газет встречает сказку удивительно благожелательно. Скоро 70 лет с момента выхода фильма на экраны, а её по-прежнему с удовольствием смотрят и взрослые и дети.  Начиная с 1966 года, “Золушка” превратилась в пьесу и идет на многих театральных сценах, в том числе кукольных. В 1985 году фирма “Мелодия” выпустила альбом из двух пластинок “Золушки”.

Смотреть фильмы-сказки, отснятые по сценариям Шварца, никогда не рано и не поздно. В каждом возрасте фильмы Шварца открываются перед зрителем по-новому, дарят радость и веру в справедливость.

Шварц писал и бытовую прозу, вел дневник и писал мемуары. К концу жизни появилась потребность осмыслить прожитые годы, хотя бы последних пяти лет, поразмышлять о событиях, происшедших за это время, о переменах в людях, о собственном писательстве. Дело в том, что 10 августа 1955 Евгений Львович слег с сильными болями в сердце. Один инфаркт за другим. В эти дни Шварц и ведёт эти дневниковые записи: “Произошли после болезни важные события и в духовной моей жизни. Но я никак не могу их освоить. В Москве Гарин кончает репетировать “Медведя”… Но не знаю, хватит ли беспечности у меня для того, чтобы перенести неудачу…”.

“Медведь” (“Обыкновенное чудо”), пьеса, посвящена жене Екатерине, с которой он прожил долгие годы. За постановку “Медведя” взялся Эраст Гарин, любимый актёр Шварца. Начальству театра пьеса не понравилась, но режиссер и артисты решили её репетировать на свой страх и риск. Премьеру сыграли 18 января 1956 года с большим успехом у публики. Вот запись Шварца в дневнике: “Все ждали провала. И вдруг публика отлично поняла пьесу. (...) Меня радует не столько успех, сколько отсутствие неуспеха. То есть боли. Всякую брань я переношу, как ожог, долго не проходит. А успеху так и не научился верить”.

Но у Шварца чудо побеждало только в сказках. Больше ничего он написать не успел. Шварц умер от разрыва аорты 15 января 1958 года.

Среди правил Шварца-писателя первым пунктом шло требование писать ежедневно. Он разрешал себе прозрачно зачёркивать, но запрещал писать черновики и вырывать даже лист, что-либо терять и оглашать записи. Последним пунктом шло “Всё интересно”. Он желал видеть жизнь такой, какая она есть, не ждать указаний, чистого цвета и полного счастья и даже не пытаться поймать мир на противоречиях: “Есть один чудесный способ не сбиваться... Вот он: смотри. Вот и все. Смотри –  и все. Смотри, даже когда хочется прищуриться. Смотри, даже когда обидно. Смотри, даже когда непохоже. Помни – мир не бывает не прав. То, что есть, то есть... Понятно?”.