Возможно, это псевдомаргинальное положение Яначека в психологическом видении его места в культурном контексте отчасти связано с "национально-периферийным" происхождением его творчества, и это имеет те же корни, что и проблемы при венской премьере "Енуфы" в 1918 году. Ведь опера была написана на чешском языке и не была поставлена на общеевропейской сцене, пока не появился перевод на немецкий — один из оперных языков.
А может быть, это какие-то наши местные особенности, когда по каким-то неочевидным причинам не исполняются или редко исполняются произведения, достаточно популярны во всём остальном мире.
Но так или иначе, а Музыкальный театр им. К.С.Станиславского и Немировича-Данченко, поставив на своей сцене оперу Л.Яначека, заполнил одну из серьёзных культурных лакун.
Как сказал режиссёр-постановщик А.Титель "Мне показалось несправедливым, что опера, которая поставлена в двадцати четырёх городах мира, не идёт у нас".
Штева (Нажмиддин Мавлянов) Фото: Илья ДолгихВозможно, с учётом всех этих факторов, театр подвёл публику к этой премьере с беспрецедентным просветительским размахом — были организованы встречи и беседы с публикой, где рассказывалось и Леоше Яначеке, и о его музыке, которые проводила Наталия Сурнина. Александр Титель рассказывал зрителям о своём видении постановки, театр выпустил к премьере чрезвычайно информационно-наполненный буклет, в котором, помимо традиционного либретто поместил и историю создания оперы, и исторический контекст, и глубокие и серьёзные отзывы об этом произведении людей, которые сами по себе являются самостоятельным фактом культуры — таких как Милан Кундера, Карел Чапек, да и сам Яначек.
И, кроме того, благодаря интенсивной рекламной кампании, пропустить сам факт постановки "Енуфы" было абсолютно невозможно.
Либретто оперы, написанное самим композитором по пьесе Габриэлы Прейссовой, рисует драму, которая разворачивается в маленьком патриархальном моравском местечке.
Енуфа, падчерица доброй и набожной Костельнички (а пьеса, да и опера так и назывались "Её падчерица") ждёт ребёнка от Штевы Бурыйа, любит его и рассчитывает, что Штева на ней женится. Но беспутный Штева и от солдатчины откупается, и жениться не намерен. Его сводный брат Лаца безответно любит красавицу Енуфу и в припадке ревности ранит её ножом.
Лаца (Николай Ерохин) Фото: Илья ДолгихКостельничка прячет от односельчан Енуфу, потому что в патриархальной деревне рождение внебрачного ребёнка — позор и катастрофа. Пользуясь забытьем Енуфы, Костельничка бросает ребёнка в прорубь, а потом говорит ей, что он умер во время болезни Енуфы.
Енуфа соглашается на брак с Лацей, который по-прежнему любит её.
Во время свадьбы становится известно, что подо льдом найден труп ребёнка. Костельничка признаётся в преступлении. Каролка, дочь старосты, на которой собирался жениться Штева, узнав, что он отец ребёнка, отказывает ему.
Костельничка (Наталья Мурадымова). Фото: Илья ДолгихОпера заканчивается своеобразным хэппи-эндом — любящие Лаца и Енуфа находят своё счастье.
В принципе, этот сценарий помещает "Енуфу" в один ассоциативный контекст с "Сельской честью" П.Масканьи с одной стороны и "Катериной Измайловой" Д.Шостаковича - с другой. И от того, какое решение примет композитор, а затем и постановщик, зависит, собственно, и масштаб оперы, и её сверхзадача, и её музыкальный смысл в значительной степени.
Потому что в партитуре Яначека заложен очень широкий спектр возможностей —это и элементы веризма, и очевидная вполне естественная и органичная этническая акцентуация, и некоторые "вагнерианско-голливудские" детали языка, и достаточно сложная конструкция самой партитуры, технологически напоминающая особенности оперного стиля Р.Штрауса и, кроме того, отдельные локальные несовершенства и партитуры, и самой оперы, заметные даже и теперь, после многих редакторских правок, начало которым было положено самим автором ещё в период между постановкой оперы в Брно в 1904 году и премьерой в Праге в 1916-м. Не говоря уже о дирижёрских правках в дальнейшем.
Лаца (Николай Ерохин), Енуфа (Елена Гусева) Фото: Илья ДолгихНесколько забегая вперёд, необходимо отметить, что дирижёр-постановщик "Енуфы" Е.Бражник стилистически и акустически (что в этой опере с плотной партитурой, огромны м динамическим и экспрессивным диапазоном, с чередованием очень камерных сцен и массовых сцен с хором и танцами совсем непросто) очень точно выстроил весь спектакль , а оркестр театра в очередной раз подтвердил свой серьёзный профессиональный уровень.
Вся эта западно-славянская веристско-этническая композиция предоставила огромные творческие возможности режиссёру-постановщику Александру Тителю, художнику-постановщику Владимиру Арефьеву, художнику по костюмам Елене Степановой и хореографу-постановщику Ларисе Александровой.
Сценическое пространство оперы представляет собой один большой белоснежный объём, который находится как бы за двойной рамой огромной картины — это увеличивает глубину сценической композиции и функционально создаёт дополнительный выход в кулисы.
На заднике сцены на протяжении всего спектакля струятся водные каскады горного водопада, символизируя постоянство и вечность, а по диагонали сцены лежит огромное бревно толщиной в человеческий рост, которое стало своего рода геометрическим центром, вокруг которого строится сценическое действие. Но водопад и это огромное, лежащее на сцене срубленное дерево, придают действию иную размерность — драма приобретает масштабы эпоса. Да, как рассказал Владимир Арефьев, идея этого бревна ему приснилась, но оно приобрело значение символа рода Бурыйа, который в течение многих поколений рос, пускал побеги, а теперь спилен, превращается в труху и последний из рода погиб подо льдом.
Фото: Илья ДолгихВсе формы и аспекты сценографии настолько тесно и органично переплетены, что становятся практически единым целым - от сценического движения действующих лиц и танцевальных фрагментов, скажем, Енуфы и Штевы до хореографических и хоровых (главный хормейстер С.Лыков) массовых постановок в народных танцах, от этнически точно нарисованных жанровых сцен в деревушке, к примеру, как в экспозиции первого и третьего актов до костюмов с их художественной точностью и при этом лёгкой степенью условности — сочетании народных костюмов и городской одежды с условной привязкой к глубокой провинции с хронологической вилкой лет в пятьдесят. При этой условности и благодаря ей успешно достигнув уровня художественной правды и органичности.
Собственно, начало каждого акта — это экспозиционный стоп-кадр, который в начале оперы, будучи абсолютно органичным оркестровому вступлению, вводит нас в обстановку местечка, где выгуливают козочку, ощипывают гусей, где есть стекольщик, точильщик, то есть все атрибуты, позволяющие с первого взгляда узнать и определить предлагаемую реальность.
"Енуфа" чрезвычайно сложна и столь же интересна для солистов как, пожалуй, мало какая опера. Драматургия вокала и характеров всех действующих лиц выстроена сложным полифоническим образом. Да, в начале у каждого из них есть то, что в итальянской опере называлось бы каватиной — ария-представление персонажа. Но в каждом случае она производит обманчивое впечатление, потому что динамика развития характера у каждого из персонажей идёт своим путём, и ни один из этих треков не пересекается с другим.
Из всех героев оперы только, пожалуй, характер Енуфы развивается своим линейным путём — от влюблённой в ничтожество молодой девушки, через страдания, к сильной, мудрой , прощающей в самом высоком и трудном смысле, женщине. Елена Гусева, которая исполняла партию Енуфы, провела её этим путём от начала и до конца. Партия Енуфы — труднейшая вокально — это и большой диапазон, это интонационные скачки и выход на верхние ноты, это разный тип вокализирования — от кантабиле в молитве пресвятой Деве Марии во втором акте до истерических эпизодов, которых в спектакле более чем достаточно, это, наконец, практически три часа на сцене почти без перерыва. Енуфа Елены Гусевой была органична во всех ситуациях — от лиризма до трагедийности.
Енуфа (Елена Гусева). Фото: Илья ДолгихШтева, которого исполнял Нажмиддин Мавлянов, в экспозиции оперы позиционируется как главный герой-любовник, пусть даже и не кристально чистый душой. Но в течение оперы его роль и характер постепенно "сдуваются", в сцене с Костельничкой во втором акте он уже балансирует между слабохарактерным персонажем и негодяем, а в финале — он просто ничтожество. И Нажмиддин Мавлянов мастерски провёл всю эту драматургическую линию. И вокально и актёрски.
Другое дело, что сама по себе партия Штевы, прописанная Леошем Яначеком, оказалась маловата для Нажмиддина
Мавлянова, певца бóльшего масштаба, чем материал, предложенный в этой роли.
А вот Лаца Клемень двигался в противоположном направлении — "герой второго плана" и неудачник в экспозиции оперы - он, не изменив своей любви, пришёл к своему счастью через все испытания. И в конце оперы он вырастает до совершенно иных масштабов личности. И дело даже не в драматургии оперы как таковой, а в том, что это чрезвычайно ярко и выпукло удалось показать Николаю Ерохину.
Путь Костельнички — от практически эпизодической, вспомогательной роли к трагедийной вершине. Наталья Мурадымова совершила если не невозможное, то, по крайней мере, очень редкое - Костельничка в её исполнении вырвалась за рамки оперной условности и вышла в реальность. Этот эффект, если можно так выразиться, доступен только самым выдающимся артистам, когда зритель перестаёт осознавать, что имеет дело с синкретическим искусством, объединяющим выдающийся вокал, музыкальный текст, драматургию, сценографию и бла-бла-бла, а видит и ощущает живую трагедию, живые события.
Можно с уверенностью сказать, что "Енуфа" Леоша Яначека, поставленная Музыкальным театром им. Станиславского и Немировича-Данченко стала событием культуры и фактом истории оперы чешского композитора.
