Театр
16 марта 2018 2:45
7

Возрождая традиции: на саратовскую сцену вернулась "Летучая мышь"

Премьера оперетты "Летучая мышь" прошла в Саратовском академическом театре оперы и балета.

Все фото: Саратовский театр оперы и балета

Это не просто возвращение любимого саратовской публикой спектакля, а своевременное и полноценное продолжение мировой традиции оперных театров, которые часто привлекают зрителя беззаботной партитурой Иоганна Штрауса и водевильным сюжетом. Новая саратовская "Летучая мышь" - авторская редакция московского режиссера Андрея Сергеева в тандеме с маэстро Юрием Кочневым.

В афише Саратовского театра оперы и балета последняя постановка оперетты "Летучая мышь"датируется 1984 годом. Спектакль шел с успехом почти 30 лет, и вот, спустя несколько лет он возрождается. В группу "возвращения" оперетты на саратовскую сцену вошли: режиссер-постановщик –Андрей Сергеев, дирижер-постановщик – Юрий Кочнев, художник-постановщик – Сергей Болдырев, художник по костюмам – Ольга Колесникова, художник по свету – Екатерина Чернощекова.

Сюжет оперетты Штрауса знаком каждому любителю комедии. Сложно найти театрала, который не помнил бы юмористическую импровизацию господина Айзенштайна и директора театра Фалька об общем их приятеле, у которого и жену, и собаку звали одним именем, в результате чего жизнь бедняги стала просто "собачьей". Нет, наверное, и тех, кто не слышал бы про искусный ход Розалинды, облаченной в наряд летучей мыши и заставляющей своего мужа влюбиться на балу у графа Орловского в свою собственную жену.

В руках у режиссёра Андрея Сергеева была одна из самых известных стартовых баз для создания всеми любимого спектакля – широко известное, ставшее уже "народным" русскоязычное либретто Николая Эрдмана и Михаила Вольпина, замечательная музыка Иогана Штрауса-сына и возможность комбинировать это достояние в единое целое. За произведением австрийского композитора, которое многие считают первоисточником, тянется шлейф еще двух источников с других европейских стран – французского водевиля Анри Мельяка и Людовика Галеви "Новогодний вечер" (1872), который, в свою очередь, отсылается к породившему их немецкому фарсу Юлиуса Родериха Бенедикса "Тюремное заключение" (1851).

На выходе мы получаем свободу режиссёрской мысли, которая и была в полной мере использована в саратовской постановке, но, что удивительно в современной театральной реальности - грамотно: в "Летучую мышь" оказалось включено лишь самое веское. Саратовская постановка оказалась втиснутой в узкие временные рамки - действие развивается стремительно, не давая зрителю отдохнуть между строками лихо закрученного сюжета. По мнению режиссера Андрея Сергеева, такова политика, диктуемая сегодняшней публикой – некогда интересный всем оригинал Штрауса или наследие Эрдмана слишком длинное для современной оперетты, и его приходится перерабатывать.

При этом очень важно, что новоиспеченная саратовская "Летучая мышь" не стала вглядываться в знаменитые прежде всего скандальностью, одноименные продукции именитых театров России, а также известную оперетту с Зальцбургского фестиваля, сделанную Хансом Нойенфельсом, о которой до сих пор говорят, но которую давно не смотрят. Саратовская версия получилась знакомой, с нотками дежавю, в которое не все верили. Просматривается искренняя любовь режиссёра к МХАТовской школе и позиция требовательного маэстро Кочнева относительно уважения к культурному наследию в музыке. Поэтому и купюры в авторской версии увиденной саратовцами нефундаментальные.

Например, постановочная версия театра весьма элегантно и необычайно вдумчиво вернулась в первом акте к "будуарной истории", определив красавицу Розалинду не в привычную по советским меркам гостиную, а прямиком в покои для отдыха – и этот венский будуар, утонченный и размытый в своем восприятии, с первых же минут символизирует неявные смыслы "Летучей мыши", на которых будет строиться весь сюжет.

В создании визуального ряда спектакля режиссеру Андрею Сергееву вторит саратовский художник Сергей Болдырев, который "облачил" действие в нарочито минималистичные, но яркие декорации, подчеркивающие сюр происходящего, но не отвлекающие зрителя от главного – актёрской игры и сюжетной линии.

А вот что точно бросится театральной публике в глаза – так это костюмы, которые создала практически с нуля художник Ольга Колесникова. Костюмы, которые вносят "разлом" во второй акт – ведь пока наслаждаешься визуально красивой и абсолютно новой "картинкой" на сцене, которую не столь часто встретишь в провинциальных театрах в последнее время, можно не уследить за тем, как знаменитый дивертисмент подходит к концу, на сцене уже не будет "Чардаша Розалинды" и игривой "Знаю я одно прелестное местечко" из оперетты "Четыре шельмы", а лишь останутся выкручивать пируэты лауреаты Всероссийского конкурса Валентина Коршунова и Олег Иванов в "Польке". Хотя такой ход событий двойственен: ведь дивертисмент для того и создан, чтобы наслаждаться солирующей пьянящей музыкой и великолепием бала у графа Орловского.

Притом с образом русского аристократа связан один интересный факт: Иоганн Штраус-младший, сочиняя "Летучую мышь", из всех возможных для 1874 года вольностей позволил себе лишь одну (конечно же, из-за любви): отдал партию Графа Орловского низкому женскому голосу – меццо-сопрано. Этой же вольностью воспользовались и в саратовской версии оперетты – партию Орловского неожиданно дерзко исполнила лауреат Международных конкурсов Марина Демидова, к которой поначалу публика отнеслась скептически – избежать сравнений с Леонидом Сметанниковым было нельзя. Однако страсть, с которой артистка провела свою партию и мелодичность звучания низкого голоса сделали своё дело – главная интрига вечера оправдала себя и заслужила восторженных откликов о новом, совершенно изумительном вальяжном Графе саратовской сцены.

Генрих Айзенштайн, исполненный Павлом Корчагиным, показал именно то, чего ждут зрители от венского буржуа. Безукорительно справившись с вокальными партиями и порадовав приятной актерской игрой, он не оставил повода для критики.

Красавица Розалинда – лауреат Международных конкурсов и заслуженная артистка России Ольга Кочнева, безупречно попала в образ летучей мыши, способной обольстить даже собственного мужа – незнакомка под маской получилась загадочной, созерцательно-лиричной и тонкой. Из первого увиденного состава еще стоит выделить Андрея Потатурина в роли друга Генриха Айзенштайна Фалька, заставившего публику аплодировать его остроумному монологу о собаке, а также Оксану Колчину в роли горничной Адель, которая свою отдельную порцию оваций получила уже на финальном поклоне. Их блистательная игра не могла остаться незамеченной. Конечно, некоторые драматические образы еще не прожиты артистами и играются пока на сцене, а не в жизни, и это наводит на мысль, что главное изменение, которое ждёт саратовскую редакцию "Летучей мыши" в будущем – она будет становиться только лучше.

По материалам пресс-службы Саратовского академического театра оперы и балета

Саратовский театр оперы и балета

Светлана Андреева 16 марта в 19:14

Спектакль ужасный, зашквар полный, все происходит на кровати, а Кочнева не поет, а кричит! Нельзя, чтобы сотрудники театра писали хвалебные рецензии, это неэтично! Если ты получаешь зарплату от театра, то не можешь писать адекватную критику!

Neeme Ott 16 марта в 19:48

Прелестный, чудный спектакль! Браво! ( а тётя, которая комментирует видно его не видела)

Анна Кирис 17 марта в 17:25

Алексей Олексеенко не первый год сотрудничает с порталом Ревизор.ru. Алексей - молодой автор, участник форума "Таврида", участвовал в конкурсе эссе Ревизора.ru. Написал для портала статьи:
http://www.rewizor.ru/other/reviews/strit-art-v-rossii-ulichnoe-iskusstvo-bez-ulits/
http://www.rewizor.ru/literature/reviews/nujen-li-segodnya-literaturnyy-kritik/

Зритель Саратовский 21 марта в 10:14

Про Кочневу согласна! Совершенно непонятно о чем поет, дикция в вокале ужасная, верхние ноты действительно визжит! А на счет отзыва "Прелестный, чудный спектакль! Браво! ( а тётя, которая комментирует видно его не видела)" - думаю, писали либо сотрудники театра, либо знакомые, т.к. такое мнение про пение Кочневой не только у меня одной, но и у все, кто сидел рядом, слушая эту оперетту. Больше того! Своим пением Кочнева портит большинство спектаклей, т.к. почти во всех исполняет главные роли (((( А когда ее ставят в постановки совместно с приезжими вокалистами, становится ужасно стыдно за Саратовский театр. Например, недавно слушала оперу "Бал маскарад", та же дикция и тот же визг((((((

Зритель Саратовский 21 марта в 10:17

А вот Адель даже очень понравилась! И такое мнение замечу у большинства меня окружающих!

Ирина Тарасова 28 мая в 09:02

статья написана сотрудником отдела рекламы театра алексеем олексеенко. даже если ему статья не понравилась, он не может написать негативную рецензию, иначе прекратит быть сотрудником отдела рекламы театра. Поэтому пожалуйста или напишите ,что статья публикуется на правах рекламы или просто подпишите, что Алексей олексеенко является сотрудником отдела рекламы театра. чтобы люди все поняли

Ирина Тарасова 28 мая в 09:06

http://рупомощь.рф/index.php/satira-v-pomoshch/181-mertvye-dushi-ili-klony Это об авторе этой статьи, а также об сотруднике рекламы театра оперы и балета Алексее Олексеенко. обратите внимание, в этой статье. также есть реклама оперного театра. а как он привалекает правдами и неправдами зрителей в театр написано в этой статье
http://рупомощь.рф/index.php/satira-v-pomoshch/181-mertvye-dushi-ili-klony

Возрождая традиции: на саратовскую сцену вернулась "Летучая мышь"

Премьера оперетты "Летучая мышь" прошла в Саратовском академическом театре оперы и балета.

Комментарии