Пьесу о сватовстве, закончившемся неудачей, Николай Гоголь "вынашивал" около девяти лет. Первая версия, под названием "Женихи", разыгрывающаяся на фоне пасторали, появилась в 1833 году. В 1835 году Гоголь создал новую редакцию, уже с заголовком "Женитьба". Затем классик отвлекся на создание "Ревизора"… А потом продолжил работу над комедией о брачном предложении, придавая ему известные нам черты: действие в городе (Петербурге), в среде дворян, чиновников и купцов. Время события осталось прежним: 1825 год.
Итог праведных трудов Гоголя получил статус первой русской бытовой комедии. "Женитьбу" с тем самым подзаголовком "совершенно невероятное событие" впервые поставили на сцене 21 декабря 1842 года в Александринском театре в Петербурге. В феврале следующего года она дошла до Большого театра, и в ней состоялся бенефис Михаила Щепкина. Несмотря на участие корифея, первые постановки "Женитьбы" не снискали большого успеха. В Петербурге премьеру даже освистали… Впоследствии театроведы объясняли первые провалы пьесы тем, что актеры, привыкшие к "роковым страстям" и утрированным образам, не могли убедительно изобразить персонажей, похожих на соседей по улице, а публика не принимала финал, где герой сигает в окно, вместо того, чтобы слиться с невестой в любовном экстазе. Достаточно обратиться к биографии Гоголя, чтобы понять: в образ Подколесина он вложил много своего… Но подобные тонкости вряд ли кому-то приходили в голову. От театра ждали бурлеска и событий подлинно невероятных, а не тех, что разворачиваются во всех уголках города едва не каждый день. Отношение россиян к браку во всех сферах общества было одинаково: на него смотрели как на сделку. Никто не видел в этом ничего ни зазорного, ни смешного. Зеркало Гоголя в этом сюжете оказывалось не кривым, а самым обыкновенным, беспристрастным. Кому ж такое понравится?.. К тому же для публики гоголевской эпохи, должно быть, оставалось совершенно непонятным, отчего тётка Агафьи Тихоновны так ревностно выступает против того, чтобы племянница сменила свой социальный статус дочери купца третьей гильдии и вышла замуж за дворянина, причислившись тем самым к стану аристократии. Это, как и необъяснимый финальный прыжок Подколесина в окно, и создавало то самое, что автор назвал "совершенно невероятным событием".
Виссарион Белинский хвалил "Женитьбу" и писал о ней, что это "не грубый фарс, а исполненная истины и художественно воспроизведенная картина нравов петербургского общества средней руки". "Неистовый Виссарион" опережал свое время. В дальнейшем, в Советском Союзе, к "Женитьбе" обращались часто как к сатире на порицаемый "проклятый царизм" и порожденные им нравы.
Но постепенно, несмотря на прохладный прием поначалу и на сатирический посыл, театры "рассмотрели" "Женитьбу". Она ставилась на многих провинциальных сценах Российской империи: в Казани, Самаре, Нижнем Новгороде, Минске, Киеве, Харькове, Одессе, Иркутске. Модест Мусоргский в 1868 году на сюжет пьесы написал оперу. Но она осталась неоконченной автором, её дописал (практически полностью) спустя много лет Михаил Ипполитов-Иванов, и впервые результат коллективного труда был поставлен в 1931 году на сцене Радиотеатра в Москве.
В доме Агафьи Тихоновны. Советское время оказалось очень щедрым на различные зрелищные воплощения в жизнь пьесы "Женитьба". Правда, в первые годы советской власти к первоисточнику, лично к Гоголю, предъявляли претензии: почему, мол, написал пьесу о 1825 годе без намека на восстание декабристов?.. Но потом с отсутствием политики в пьесе как-то "смирились". Возможно, потому, что установилось отношение к Гоголю как к выдающемуся сатирику во всем своем наследии. И "Женитьба" стала кочевать из театра в театр. Так, в 1975 году её в Театре на Малой Бронной поставил великий Анатолий Эфрос, который, со своей парадоксальностью, приблизил её не к водевилю, а к гоголевской же "Шинели", сделав из бытового казуса едва ли не трагедию. Существовал и спектакль Малого театра "Женитьба, совершенно невероятное событие в двух действиях", постановка Осипа Абдулова, Агафья Тихоновна – Елена Шатрова, Кочкарев – Борис Ливанов. Спектакль был записан для телевидения и радио. Провинция не отставала от столиц. Например, в Театре-студии Акадмгородка в середине 1970-х "Женитьбу" поставил новый режиссёр театра, студент-заочник Щукинского театрального училища Роман Гершгорин, и покорил своим спектаклем весь Новосибирск. В его сценической вариации тоже было больше социального пафоса, чем комического эффекта: место действия было огорожено, точно загон, полосатыми шлагбаумами, между которыми метались герои. При желании в этом визуальном решении можно было усмотреть намёк на "николаевскую реакцию", душившую гражданскую совесть и свободу…
В ХХ веке "Женитьба" не раз выходила на экраны. В 1936 году Эраст Гарин поставил одноименный фильм, где сам сыграл Подколесина, но лента не сохранилась. Канонической считается экранизация Виталия Мельникова 1977 года, в основном благодаря блестящему актерскому ансамблю: Олег Борисов, Евгений Леонов, Алексей Петренко, Владислав Стржельчик, Борислав Брондуков, Светлана Крючкова, Майя Булгакова и Валентина Талызина.
Кадр из фильма "Женитьба". Фото из открытых источников. Режиссер Виталий Мельников вообще-то настороженно относился к экранизации классики. Он уже был "насмотрен" спектаклем Эфроса и не желал браться за создание нового телеспектакля – мол, Эфроса не переплюнуть. Мельников считал, что к гоголевской драматургии ближе театр, а не кино. Но потом он не только перевел пьесу на язык кино, но и нашел для этого жеста очень точные слова: "…во всей этой истории с массой бытовых подробностей, не имеющих отношения к сегодняшнему дню, есть непреходящая ценность – характеры людей, психологические зарисовки, сделанные гениальным писателем. В киноисполнении как бы приближающих к нам героев эти свойства пьесы могут прозвучать по-новому". Так режиссер пояснил газете "Кадр" в 1977 году. Фильм снимался в Шлиссельбурге, городке, сохранившем совершенно "гоголевский" облик. Благодаря этому и благодаря таланту приглашенных в ансамбль артистов вышла почти аутентичная история с персонажами, похожими на гоголевские шаржи. К тому же кино всегда менее "условно" по сравнению с театром… Оно имитирует действительность. Театр действительность преображает.
В ожидании женихов. Эта историческая преамбула, на первый взгляд лишняя, кажется мне чрезвычайно важной. Её посыл в том, что "Женитьбу" ставили уже бесчисленное множество раз, и в этом поле существуют непревзойденные образцы. В своем роде режиссер Максим Ларин пошел на дерзкий эксперимент: можно ли сказать в театральной версии "Женитьбы" что-то новое?.. Да и реально ли это?..
На мой взгляд, в наши дни "Женитьба" уже не актуализируется так, чтобы стать однозначно понятной публике. Маловато в ней и остросоциального пафоса, по сравнению, допустим, с тем же "Ревизором". Надрывный вопль Городничего: "Чему смеётесь? Над собой смеётесь!" — в каждой эпохе звучит по-своему, но всегда в точку. А вот брачные неурядицы Подколесина и Агафьи Тихоновны сегодня если и сводятся к "характерам людей, психологическим зарисовкам, сделанным гениальным писателем", то к характерам совершенно абстрактным. Никаким боком "Женитьбу" в её классическом виде невозможно привязать к современному институту брака. С нынешним трендом на "семейные ценности" она идет чуть ли не вразрез. А вот "комедии нравов" безнадежно устаревают с переменой общественного устройства, как мы констатировали недавно в отношении пьес
Сомерсета Моэма.
Женихи.
Можно ли вышучивать Подколесина, не осовременивая сюжет, не уводя его слишком далеко от Гоголя?.. Именно это, как мне показалось, хотели сделать режиссер и артисты. Их "Женитьба" решена в визуальной плоскости имитации "старины глубокой". Использованы многие стереотипы: купец – так непременно в поддёвке, с золотой цепью на пузе и с корзинами подношений; богатая невеста – томная барышня, будто бы напрочь лишённая собственного ума; горничная – обязательно разбитная, строящая глазки барышниным женихам. Женихи, как на подбор, нелепы: Яичница огромен и нескладен, Анучкин – франт-аристократ с повадками Чарли Чаплина, морской офицер Жевакин прихрамывает слишком уж "деревянно". Подколесин на их фоне – самый приличный человек, да вот нерешительный и тоже слепо доверяющийся другу Кочкарёву, который хочет его женить, следует из спектакля, исключительно затем, чтобы "отомстить" Фёкле Ивановне за собственное "семейное счастие", когда в каждом углу квартиры лежит рукоделие, а под потолком заливается чижик в клетке. Кочкарёв – яркий пройдоха, хитрость и ненадёжность которого подчеркивается торчащими волосами. Сваха же Фёкла Ивановна во многом – перифраз знаменитой свахи из "Женитьбы Бальзаминова" Константина Воинова 1964 года (и так же то и дело "выпивает" в кадре).
Сваха.
Революционного прочтения Гоголя в рязанском спектакле нет. Изменения сюжетной линии – тоже. "Женитьбу" поставили как комедию о странных людях, попадающих в дурацкие положения. Для усиления комического воздействия использовались различные символы и трюки, но не все выглядят удачно. Например, когда разговоры о "длинном носе" невесты сплетаются в мерещащуюся Подколесину маску "чумного доктора", это неплохо. Или когда сваха, уставшая от нерешительности Подколесина, замахивается на него табуреткой – тоже. Труднее понять, зачем Подколесин при появлении Фёклы Ивановны лезет на шкаф. Хочет показать свое над ней превосходство? Или попросту прячется от неё, как от всякой ответственности? Не получилось у меня "расшифровать" и странную механистическую припрыжку Кочкарева по сцене, которую он проделывал несколько раз. И то, почему действующие лица спектакля порой затягивали песню "Черный ворон", точно персонажи "Особенностей национальной охоты"…
Впрочем, может быть, тут как раз и не надо искать особых подсмыслов. Режиссер просто поставил одну из бессмертных комедий – ведь театральная классика никогда не выходит из моды. Для придания действу большего гротеска допустил в него акробатические или на грани того номера. Вызвать смех в зале артистам удалось не раз. А значит, "команда" спектакля постаралась на славу.
Пройдоха Кочкарев. В завершение назову имена тех, кто работал над рязанской "Женитьбой". Художник-постановщик – Евгений Терехов, художник по свету – Анастасия Терехова, музыкальное оформление – Максим Ларин. Артисты: Агафья Тихоновна - Мария Конониренко, её тётка Арина Пантелеймоновна – Наталья Моргуненко, сваха Фекла Ивановна – Мария Звонарева, Подколесин – Андрей Блажилин, Кочкарев – Никита Московой-Руссо, Яичница – Юрий Мотков, Анучкин – Почетный работник культуры и искусства Рязанской области Валерий Рыжков, Жевакин – Почетный работник культуры и искусства Рязанской области Сергей Невидин, горничная Дуняшка – Анастасия Дягилева, купец Стариков – Никита Левин, денщик Подколесина Степан – Денис Чистяков.
