Сегодня “Грозу” очень часто ставят в российских театрах. “
Такое время”, объясняет Бычков, попутно вспоминая самые свежие постановки этой пьесы, будь то
спектакль Андрея Могучего в БДТ, в котором композитор Александр Маноцков и художник Вера Мартынов с современных позиций обращаются к истокам отечественного театра, существовавшего до эпохи Станиславского - “
Красивый стилизованный спектакль, мистериальное действо, полностью посаженное на музыку композитора, где актеры фактически пропевают свои роли”; или
постановку Уланбека Баялиева на Новой сцене Театра им. Вахтангова - “
Романтический и немного фантастический, этот спектакль также лишен примет русского быта, одна поваленная мачта на сцене..”, - комментирует Бычков и признается - “
Наша “Гроза” - простая и жизненная”. На это же намекает зрителю и слоган спектакля -
“Живая и настоящая”. И вполне оправдывает себя - “Гроза” Бычкова лишена метафизики и максимально приближена к людям - их образу мыслей, поступкам, той социальной реальности, в которой они живут и которую творят сами.
Фото: Алексей Бычков Это спектакль - wake-up call, сигнал к пробуждению зрителя, заставляющий остановиться в суете жизни и проанализировать свое настоящее - “Живу ли я в любви и согласии? Осознаю ли свою природу и помогаю ли ей раскрываться, или пребываю в бесконечном страхе и несвободе, зомбированный чужими установками, проживая не свою жизнь?”
Неразбуженная природа Катерины Кабановой, порабощенной властной свекровью и жалким супругом, у которого “нет своего ума”, начинает просыпаться и рваться на свободу, едва почувствовав призрачную надежду на настоящую любовь. Мятущаяся, истеричная, не осознающая себя и нереализованная в любви женская суть идет вслепую и напролом, не заботясь о хаосе, который она сеет вокруг себя. Получает ли Катерина по заслугам за то, что “проспала” все это время и использовала любовь, чтобы проснуться, или же она жертва обстоятельств, одна из немногих осмелившихся взглянуть правде в глаза и полюбить, наконец, от всего сердца?
Фото: Алексей Бычков Образ главной героини в спектакле противоречив. Но если кто-то и засомневается, “луч” ли она “света в темном царстве”, насчет того, что царство - темное, мнения зрителей разойдутся едва ли. Оно, и правда, темное, выносит свой вердикт Михаил Бычков. И дело здесь не в советском контексте, куда режиссер перенес сюжет спектакля, хотя парады и демонстрации как нельзя лучше иллюстрируют идею зомбированности умов, марширующих в такт.
Царство темным делаем мы - своим убогим мышлением (или его отсутствием, как в случае с Тихоном Кабановым), фанатичной уверенностью в свою непоколебимую правду (Кабаниха), которая унижает других, невежеством, безнаказанным самодурством и консерватизмом (Дикой), бесконечными страхами... “У вас все гроза! Северное сияние загорится — любоваться бы надобно… А вы ужасаетесь да придумываете, к войне это или к мору, боитесь и взглянуть-то на небо, дрожь вас берет! Изо всего-то вы себе пугал наделали. Эх, народ!”, - удивляется Кулигин - пожалуй, самый адекватный по рассуждениям и поступкам персонаж, способный конкурировать с Катериной за звание “луча света в темном царстве”.
Любовь открытая, чувственная в этом царстве - дело постыдное, а молодые, осмеливающиеся любить, вынуждены вести двойную жизнь: по ночам они - фавны и нимфы в эротических играх, распутные бесы, источающие секс, днем - безликие существа с орудиями в руках, в жутких колпаках и мешках на головах из кошмаров Тима Бертона... “В огне гореть будете неугасимом!”, - пророчит им сумасшедшая барыня, которая у Бычкова превратилась в засаленного прокопченного кочегара подкидывающего уголь в топку котельной башни. Какое будущее выберет себе молодежь Калинова? Вырастут, закроются в своих квартирах и станут как все “есть своих домашних поедом да семью тиранить”? “Семья, говорит, дело тайное, секретное! Знаем мы эти секреты-то! Да и что за секрет? Кто его не знает! Ограбить сирот, родственников, племянников, заколотить домашних так, чтобы ни об чем, что он там творит, пикнуть не смели. Вот и весь секрет”, - как не вспомнить на этих словах Кулигина о недавно отмененном уголовном наказании за первый случай домашних побоев… Или сбегут, как Варвара с Кудряшом?
Фото: Алексей Бычков
Над спектаклем “Гроза” воронежского Камерного работала большая творческая группа. Сценографическое оформление придумал давний соавтор Михаила Бычкова, известный российский театральный художник, лауреат многих премий, Эмиль Капелюш (Санкт-Петербург).
Центральные объекты декорации к “Грозе” - распиленный пополам троллейбус, в котором Катерина томится в своих мечтах, грезя о счастье и любви, Феклуша рассказывает о странах, “где и царей-то нет православных”, жители Калинова прячутся от грозы, а по ночам молодые занимаются сексом; и башня, как образ смерти и высшего суда над человеком. К живым декорациям добавлен видеоряд, созданный Алексеем Бычковым, в котором черно-белая хроника демонстраций сменяется анимацией с ночным лугом с десятками таких же башен, выпускающими дым, и постановочными натуральными съемками с “утопленной” Катериной. Костюмы персонажам “Грозы” придумал художник из Санкт-Петербурга Юрий Сучков.
Фото: Алексей Бычков “
По актерским работам спектакль очень насыщенный и интересный”, - комментирует актер Камерного театра, заслуженный артист России, Юрий Овчинников, исполняющий в “Грозе” роль Дикого. И с этим нельзя не согласится. Хочется отметить блестящую игру Михаила Гостева (Тихон Кабанов) и Юрия Мирошникова (Кулигин); убедительную Варвару (Яна Кузина), харизматичную Кабаниху, в роли которой в Камерном дебютировала Тамара Цыганова. Роль Катерины Кабановой замечательно исполнила Татьяна Бабенкова, номинант на “Золотую Маску-2017” за роль Сони в предыдущей постановке Михаила Бычкова - “Дядя Ваня”. Ее партнером стал молодой актер Павел Ильин, выпускник Саратовской государственной консерватории имени Собинова, присоединившийся к труппе Воронежского камерного театра с этого сезона. Кроме того, в спектакле участвуют студенты курса Михаила Бычкова театрального факультета Воронежского института искусств.
Фото: Алексей Бычков