Елена Чижова сразу же обрисовала круг проблем, которые затрагивает её новое произведение. И историзма в нём, по её словам, не так уж много. “Я не пересматривала историю. Меня не интересует история, меня интересует человеческое сознание,” - отметила Чижова, отвечая, таким образом, сразу на все вопросы касательно этичности текста и предложенной альтернативы.
Вниманием не обделили жанровое и тематическое многообразие прозы Елены Чижовой: после “камерного” романа “Планета грибов” появление антиутопии, которые по своей природе стремятся к общечеловеческим и эпохальным обобщениям, было несколько неожиданным.
“Писатель не особо волен выбирать сюжеты и героев”, - призналась автор, - “В голове у меня ещё задолго до начала работы над “Китаистом” стояла картина: молодой человек едет на поезде, вроде сапсана, через сибирский лес. Едет с востока на запад. Сначала я видела его лицо и чувствовала, что это существо с гнильцой. Он всё время на меня смотрел, а я была то в поезде, то снаружи – а он был за стеклом. Я ещё не понимала, что уже пишу новый роман”.
“Частная” жизнь героев, сюжетов и даже названий – это, в понимании писательницы, специфика творческого процесса. Она охотно рассказала, как проходит работа над книгой: условно она делит её на два этапа. “Это как зачётка: сперва ты на неё работаешь, а потом она – на тебя. Так же с романом”. Герои на середине пути начинают выходить из-под контроля и важно вернуть их в нужное русло. Они крайне самостоятельны. “Я сама не всегда знаю, что герой сделает дальше”, - призналась Елена Чижова.
Зал беседовал с автором “Китаиста” увлечённо. Спрашивали много: о героях, о сюжете, о работе над языком и о том, как Елена, имея экономическое образование, стала известным прозаиком:
Елена, антиутопии были темой моей дипломной работы. Они все строятся по стандартной модели: есть герой – часть огромного тоталитарного государства, есть событие – обычно он встречает девушку, которая против режима бунтует, узнаёт другую точку зрения и всё это переворачивает его представление о мире. Но Вы идёте другим путём: что происходит с Вашим героем?
Здесь нужно понимать, что я писала о двух тоталитарных государствах – но они оба приходят в упадок: период расцвета давно прошёл. Обе системы поизносились. Как сейчас модно говорить, перед нами – гибридные режимы. Мне кажется, антиутопия содержит черты современного автору мира. Я обожаю Оруэлла, я очень люблю антиутопию как жанр – но мир меняется, и меняется сюжет такого рода произведений. Я старалась сделать произведение таким, каким оно должно быть – сейчас, сегодня.
Действие развивается в 1984 году – это дань уважения Оруэллу?
Да, несомненно.
А какое время охватывают события?
Действие происходит в трёх временных промежутках. В 1984 году Алексей едет с востока на запад, в Россию. И это путешествия становится для него знаковым. В 2004 году он, уже повзрослевший, анализирует и вспоминает всё это. А в 2024 мы видим его главой империи – СССР и Россия объединяются в новое государство. Оба режима в 2024 году выдохлись. Получается что-то новое.
Вам эта новая модель симпатична?
Всё-таки пытаетесь меня обличить в симпатиях к тоталитаризму? Нет, мне не симпатичен СССР, не симпатична фашистская Германия, не симпатично то, что получится в итоге – но что поделать, если их тянет друг к другу?
Елена, в романе, помимо сюжета, потрясающе проработан язык. Речь “советских” людей и разговоры на оккупированной территории. Вы специально работали над этим?
Конечно, это целый этап. Надо признаться, понадобились консультации специалистов: я не знаю немецкого языка, я говорю на английском. Заимствование иностранных слов происходит всегда по своим правилам: они по-особенному изменяются, и в итоге получается нечто особенное. Я стремилась это показать – как разговаривают оккупанты и жители захваченных территорий. Поместить читателя в контекст, но не использовать переводы. Только структуру предложений, только слова. И “соврусский” язык – смесь интеллигентной, нормированной речи и канцеляризмов – над ним тоже пришлось поработать.
Вы много говорили о спонтанности действий Ваших героев. А карьерный взлёт Алексея был для Вас неожиданным? В начале романа он не проявляет никаких лидерских качеств.
А разве по человеку всегда можно сказать, кем он станет? Лидеры бывают разные. Это не всегда угадывается – вот так, со стороны.
Чьё лицо на обложке?
Его нарисовал художник. Вариантов было много, некоторые очень лиричные – мы остановились на этом. Таким я видела героя там, в поезде.
Кстати, о герое. Какую роль играет то, что он китаист? Это наводило на мысли, что и Китай сыграет в истории какую-то роль.
Он играет роль в миропонимании Алексея. Для него это важно, он взаимодействует с культурой Востока. Но должна сказать, что многие вещи в моих книгах не настолько рациональны, как вам кажется. Процесс написания романа сам по себе не всегда рационален. Когда редактируешь его потом, такие вещи иногда замечаешь – они очень удивляют.
Говорят, одна из главных писательских мотивировок – это создать книгу, которую хочешь прочитать, но не находишь. Что хотелось прочитать Вам?
Очень интересный вопрос. Я всегда хотела антиутопию, она должна была случиться. Но не классическая, где огромное тоталитарное государство убивает маленького человека. Я в таком тоталитарном государстве не жила и не могу представить, каково это. Я опиралась на современные реалии, говорила о том, что знакомо лично мне.
Антиутопия “Китаист” - это роман об альтернативном развитии общества, но Елена Чижова всячески подчёркивает, что сама она книгу исторической не считает. По её словам, “пусть будет антиисторический роман, если надо как-то вставить историю”. О судьбе, о выборе, о самопознании: на самом деле роман посвящён человеческому характеру и судьбе – темам, которые всегда интересовали Чижову-прозаика, и которые приобретают новое звучание в новом произведении.
