Со спектаклем "Переплыть море" по сказке Карло Коллоди "Приключения Пиноккио. История деревянной куклы" было связано еще одно новшество, которое, возможно, станет "ноу-хау" Рязанского драмтеатра: презентация спектакля. Её устроили ровно за неделю до первого показа в стенах не театра, а Рязанского фотодома им. Е.Н. Каширина. На мероприятие пригласили журналистов для общения с создателями спектакля в неформальной обстановке. Директор Рязанского театра драмы Семен Гречко пояснил, что это первая презентация спектакля в Рязани. В числе новых форм взаимодействия с публикой театр видит презентации вместо "приевшихся" пресс-конференций.
– Одна из причин, почему мы ушли из своих стен – у нас вышло бы слишком формально, - подчеркнул руководитель театра.
Семен Гречко на презентации.
К презентации подключили режиссера Луизу Гуарро, хорошо знакомую театралам города – в прошлом году в ходе фестиваля
"Свидания на театральной" демонстрировался на этой же сцене её спектакль "Хлеб. История любви во время войны", – и исполнителей главных ролей в пьесе-сказке Арсений Кудря (Рассказчик), Роман Горбачев (Пиноккио) и Анастасия Альмухаметова (Фея). Также пригласили членов Клуба любителей итальянского языка: одна из них, Руслана Комиссарова, перевела на русский пьесу, которую сделала Луиза Гуарро из первоисточника Коллоди, другая, Анастасия Кравченко, состояла "синхронистом" при режиссере. Клуб любителей итальянского языка под руководством Евгении Канаевой существует на базе коммерческой школы изучения иностранных языков "Бейкер-стрит" около 2 лет. Он собрал лиц, интересующихся изучением и продвижением итальянского языка в массы. В Рязани ни в одном учебном заведении не изучают итальянский язык, а потребности в нем периодически возникают, в том числе эстетические. Клуб уже не раз помогал Рязанскому театру драмы в решении коммуникативных задач, но опыт переложения пьесы для актеров был дебютным.
Луиза Гуарро (слева) и Анастасия Кравченко. Артисты проиграли небольшой отрывок из будущей постановки, после чего собравшиеся задали режиссеру и артистам накопившиеся вопросы. Признаться, увиденное разительно отличалось от ожидаемого: для большинства русских читателей "Пиноккио" знаком в основном по художественному переложению Алексея Толстого "Приключения Буратино". Как мы все помним, это феерическое зрелище, полное веселых приключений, трюков и порой дурацких шуток, со счастливым финалом "свержения эксплуататора". Здесь же был показан фрагмент долгого, как у Одиссея, пути Пиноккио по свету, сопровождающегося грустными размышлениями и странными встречами. В этом эпизоде ни одна деталь не вызывала улыбку, почему и несоответствие двух сказок (и их инсценировок) оказалось едва ли не шоком. Толстой существенно переработал итальянский текст, адресовав его в первую очередь детской аудитории и лишив философских категорий, которые были первоначальными для Коллоди. Напротив, Луиза Гуарро в своей пьесе не только сохранила все перипетии итальянского сказочника, но еще и усложнила их… теорией психоанализа Зигмунда Фрейда. Особый упор она сделала на теорию переноса действия от субъективизма к объективной реальности. Этот переход не только интеллектуальный – он должен быть также эмоциональным, для чего и служит искусство. В итальянской культуре не считается, что сказка предназначена только детям, заявила режиссер. Сказка всегда отдаляет от реальности, чтобы донести до своих слушателей-читателей какие-то идеи и концепции через маски и символы, и тем самым обнажает более глубокую реальность. Просто для детей символы более простые и понятные, для взрослых они могут быть более грубыми, жесткими или "очеловеченными".
– В моей пьесе игрушка Пиноккио является объектом, на который переносится реальность. Для ребенка это продолжающаяся игра, помогающая в конце концов обрести эмоциональное сознание. Можно проследить, что Пиноккио всегда играет в смерть или со смертью. Крайний аспект эмоционального погружения объективной реальности – он выучивает единственное настоящее правило, как жить хорошо, – пояснила Луиза Гуарро. – Вы это правило прочувствуете посредством эмоций, а не посредством моего рассказа, – заключила она под общий смех.
Артисты поделились опытом взаимодействия с иноязычным режиссером. По их словам, это не самое страшное – язык искусства понятен всем, оно объединяет, "разночтения" встречались только в понимании эмоционального фона пьесы. Рязанские актеры оптимистично обещали, что к показу все будет улажено. Так и вышло: неделю спустя Пиноккио шагал уже по большой сцене, а его бесконечный путь действительно пробуждал в зрителях сильные чувства – жалость, сочувствие, сопереживание и, наконец, обретение покоя.
Долгий путь Пиноккио. Спектакль – просто классика актерского мастерства перевоплощения. В нем занято всего семь человек, которые исполняют двадцать восемь ролей. "Стабильна" лишь одна пара "актер – герой": Роман Горбачев в образе Пиноккио, глуповатый, грубоватый и прямолинейный, как и положено кукле, вырезанной из полена. Остальных персонажей артисты изображают по мере надобности, получается пестрый калейдоскоп ролей:
Отец, Директор кукольного театра, Убийца, Директор цирка, Доктор, Могильщик – заслуженный артист РФ Александр Зайцев.
Совесть, Лучший друг, Прохожий, Судья, Карабинер, Могильщик, Пьеро, Доктор – Игорь Гордеев.
Фея, Коломбина – Анастасия Альмухаметова или Полина Бабаева (волосы у этих женских персонажей условно синие, постановка вообще минималистична в плане реквизита – он трансформируется так же, как и артисты).
Убийца, Крестьянин, Похититель детей, Пульчинелло, Доктор, Могильщик, Карабинер – Андрей Блажилин.
Арлекин, Сокамерник, Могильщик и Пиноккио-рассказчик – Арсений Кудря.
Пиноккио и Фея (Анастасия Альмухаметова). Интересно "деление" роли Пиноккио на две – рассказчика и непосредственного исполнителя. Если апеллировать к психоанализу, наверное, таким образом демонстрировалась разница между вербальной и активной деятельностью человека – или между тем "взрослым" Пиноккио, к которому деревянный человечек стремился прийти, и его непоседливой и довольно бестолковой первичной сущностью. Собственно, о взрослении-то спектакль и ставился.
У Коллоди и у Гуарро не был магистральным злодеем тот, кого Толстой вывел как Карабаса-Барабаса. Наоборот, директор кукольного театра при первом знакомстве с Пиноккио хотел его сжечь в очаге и поджарить баранину, но пощадил и решил заменить на Арлекина – но тут Пиноккио решился принять страшную смерть, чтобы не пострадал его друг, и директор, тронутый таким благородством, отпустил куклу с миром и вознаградил её пятью цехинами. И сошел со сцены. У Пиноккио появились новые враги – то люди, а то и стихия.
Благородство не помешало Пиноккио пуститься вместе с двумя мошенниками (они же Убийцы) в Страну дураков – зарыть подарок на Поле чудес и ждать дерева с золотыми монетами, вместо того, чтобы отнести "синицу в руках" голодному отцу, старому Джеппетто. Совесть (в образе Сверчка) пыталась остановить деревянного человечка, он прогнал ее. Путь в Страну дураков превратился в кругосветное путешествие.
Пиноккио и его отец. Пиноккио жил у Феи, ходил в школу, но быстро соскучился и убежал от нее к Похитителю детей, в Страну развлечений, где проводил дни в забавах, а не в учебе, и не заметил, как стал ослом. В этом обличье был продан в цирк и долго показывал номера на арене, пока и оттуда не сбежал. Тонул в море (изображение моря с помощью развевающихся полотнищ – один из излюбленных приемов Луизы Гуарро), где его проглотила огромная акула, и встретился в ее чреве с Джеппетто – тот отправился искать сына и утонул в шторм. Только при этой встрече Пиноккио понял, что должен отвечать за отца и доставить его в безопасное место. Джеппетто уговаривал его остаться здесь: акула сожрала корабль, груженый продуктами, они будут жить в тепле и сытости, а что вокруг темно, так к этому можно привыкнуть. Но Пиноккио отрубил: "Нельзя жить в темноте!" – и вынес старика на себе на волю. Им удалось выплыть на берег, и Пиноккио обещал, наконец, пойти в школу и выучиться, чтобы скрасить отцову старость. Но Джеппетто в этом уже не нуждается – он при смерти. Как и предупреждала Луиза Гуарро, Пиноккио все время сталкивается со смертью, и вот она коснулась того, кто ближе всех деревянной кукле. Этот финал задан волей старого сказочника Коллоди: "Главное правило: всё в этом мире обречено на смерть, и все нуждаются в заботе, чтобы смерть была легкой и достойной". В понимании автора исход не трагичный, а философский. Именно эту истину должен был постичь Пиноккио, чтобы стать взрослым.
Спектакль о Пиноккио не воспринимается как "детский" проект (при том, что в нем нет ни единой "рискованной" сцены и визуально он вполне подходит для возраста 12+). Но в какую еще пору жизни так актуальны рассказы о становлении личности и испытаниях, неизбежных в этом процессе? Роман Горбачев так понял своего героя: "В спектакле Пиноккио – персонаж, который полон энергии, и каждый использует его в своих целях, хочет забрать его энергию для своей выгоды". Стать взрослым – это ведь, в числе прочего, понимать, когда тебя используют и не давать манипулировать собой. Но зрелищная форма, в которую облечено прозрение Пиноккио, своеобразная, и актер справедливо отметил, что зрителям важно психологически переключаться.
Пиноккио - осел. В отечественной культуре царит мнение, что истории для детей должны быть веселыми, смешными, назидательными в игровой форме. По этому пути и пошел Алексей Толстой, когда адаптировал "Пиноккио". Получилось, по сути, другое произведение. Рязанский драмтеатр же предпринял попытку вернуть всем якобы известную сказку к ее изначальному виду и подлинному смыслу. Команда создателей результатом удовлетворена. Насколько публика поймет и примет "новую-старую" версию, покажет время: спектакли только начались.
