После премьеры нам удалось поговорить с автором фильма Дарьей Виолиной.
Показ фильма в театре "Геликон-опера".Во-первых, я хочу поблагодарить вас за фильм "Одна Победа" и за темы, затронутые в нем. Почему вы решили связать свою жизнь с документальным кино?
Сам факт того, что я занялась документальным кино, имеет в своей основе абсолютно личные мотивы. Я закончила сценарный факультет ВГИКа, мастерскую комедийного фильма, хотя, наверное, это трудно себе представить по моим документальным работам (смеется). Но ни одной комедии, кромедипломного сценария, я в жизни не написала. Я родом из семьи кинематографистов. Отец – режиссер (Дмитрий Барщевский), мама – драматург (Наталья Виолина), Антон Барщевский, мой брат, был продюсером. И начинала я работать вместе с семьей в художественном кино. Мы сделали вместе сериалы "Московская сага" по Василию Аксёнову и "Тяжёлый песок" по Анатолию Рыбакову. Там я выступала в большей степени как креативный продюсер.
Но в год столетия моей бабушки, в 2009 году, я с личным визитом отправилась в Казахстан. Дело в том, что моя бабушка в Казахстане пережила трагические годы. В 29 лет она была арестована как жена "врага народа". Её муж был расстрелян, а она – отправлена на пять лет в Акмолинский лагерь жён изменников родины, под печально известной аббревиатурой АЛЖИР. Этот лагерь находился в городе Акмолинск, ныне Астана, точнее, Нур-Султан, столица Казахстана. Тогда это была голая ковыльная степь, адский труд и страшные условия. В саманных бараках лагеря содержалось двадцать тысяч женщин, жёны элиты страны. Моя бабушка выжила и прожила долгий век. Всю жизнь с огромной благодарностью вспоминая Казахстан, который в этих страшных условиях спас им жизнь. Я выросла на её рассказах, и мне хотелось однажды побывать там и поклониться этой земле.
И, конечно, я не ожидала спустя 70 лет на месте лагеря увидеть невероятный мемориальный комплекс, музей. Оказалось, что в Казахстане память о жертвах сталинских репрессий сохраняется, как нигде в мире. И гораздо более трепетно, к сожалению, чем в России. Всем увиденным там мне захотелось поделиться, рассказать о людях, которых узнала. Так возник мой первый документальный фильм.
Это фильм "Мы будем жить", вышедший на телеканале "Культура" в 2009 и получивший сразу три приза на фестивале "Сталкер". Вы работали над фильмом с Сергеем Павловским.
Да, с Сергеем Павловским мы сделали все наши документальные картины, а начинал он как режиссер монтажа на "Московской саге". И поехал он со мной, потому что его предки тоже были репрессированы и тоже в свое время прошли через другие лагеря Казахстана. И первые наши съемки там носили сугубо любительский характер, однако Татьяна Паухова (тогда руководитель канала "Культура") настояла на премьере фильма по ТВ.
Авторы фильма "Одна Победа" Дарья Виолина и Сергей Павловский.И этот проект имел продолжение?
У меня завязались тесные связи с людьми. Еще были живы многие женщины и узницы лагеря, это абсолютно поразительные люди. Я стала всё больше погружаться в их мир. Позже меня пригласили на съезд потомков узников ГУЛАГа. Их собирал, опять же, Казахстан, потомков из шестнадцати стран мира. И в 2013 году мы с Сергеем Павловским сделали вторую картину, "Дольше жизни", посвящена она детям, которые прошли лагеря и ссылки вместе со своими матерями. Я видела, как люди воспринимают наши фильмы, и мне казалось важным говорить об этом.
Можно ли сказать, что ваши фильмы – это в каком-то смысле сведение личных счётов со Сталиным? Вы рассматриваете свою работу как миссию сохранения памяти невинных жертв?
Вы знаете, я побоюсь, может быть, употреблять слово "миссия", так как гораздо более скромно отношусь к своей персоне. Но если всё-таки говорить о миссии, то мне думается, что, когда берешься за некое художественное произведение, ты должен точно понимать, ради чего ты это делаешь и что именно хочешь донести до людей. Безусловно, важен нравственный императив. В нашем случае – это сохранение памяти миллионов загубленных жизней и напоминание о том, что этого никогда не должно повториться. Я искренне считаю себя патриоткой. Другой вопрос, что моя трактовка патриотизма входит в противоречие с некой общепризнанной, которая сегодня навязывается. Для меня любовь к своей стране – это не "квасной" патриотизм, который предполагает исключительно восхваление и воспоминание только о победах. На мой взгляд, такое понимание патриотизма – и есть фальсификация истории, о которой сегодня так любят говорить, потому что правда, на самом деле, очень разная. Я бесконечно преклоняюсь перед подвигом народа, победившего в Великой Отечественной войне, но это не значит, что надо говорить, что мы только побеждали. Подо Ржевом погибло полтора миллиона человек, которые не все еще подняты из земли. И надо говорить о трагедии этих людей. Если мы сегодня говорим про индустриализацию или успехи в науке в период правления Сталина, то нельзя при этом не говорить о том, что эта наука добывалась в шарашках зэками, и число жертв на войне могло быть гораздо меньше, кабы в 1937-38-м гг. не расстреляли огромную часть генералитета, а на фронт возвращали выдающихся военачальников, чудом выживших в лагерях. И сегодня надо рассказывать правду. От этого ты свою страну любишь не меньше, а только больше. Ты сопереживаешь ее истории.
Один из наших фильмов называется "Дольше жизни", та память, что длится дольше жизни. Патриотизм – это не повязать Георгиевскую ленточку, надеть пилотку на грудного ребенка, и дать соску в виде танка, сообщив, что таким образом мы помним День победы. Меня очень многое коробит в том, как сегодня сохраняется память в нашей стране. Не надо пиццу в День победы оборачивать Георгиевской ленточкой. Это чудовищное святотатство, неуважение к памяти миллионов погибших людей, к памяти страны, которая действительно пережила и победила такую трагедию как фашизм. Кажется, мир не очень извлекает уроки и безумно разобщён по-прежнему. Я за то, чтобы помнить всех, не судить сегодня, но рассказывать правду и вспоминать всех невинных жертв эпохи – великое поколение, которое это пережило. И многие из них не сломались, выстояли, выжили. Это могли быть репрессированные или погибшие в Холокост, русские или белорусские партизаны, пианистка Мария Юдина или поэт Борис Пастернак, о которых мы рассказываем в "Одной победе", кто не был репрессирован или расстрелян, но тоже сражался за победу.
И я надеюсь дожить до времени, когда в нашей стране будет запрещено выходить на улицы с портретами Сталина, а на федеральных каналах запретят обсуждать величие Сталина, называя гибель миллионов невинных людей "некоторыми перегибами".
Вы упомянули слово сопереживание. Может ли документалистика вызывать, возможно, большую эмпатию, чем художественное кино?
Рискну предположить, что это вопрос лишь того, какими средствами авторы доносят до зрителя свои идеи. Писать надо "кровью своего сердца". Очень важно, чтобы самиавторы искренне верили в то, о чем рассказывают. И тогда неважно в каком жанре они работают. Если ты сам сопереживаешь героям и судьбам, то тебе удается сообщить свои чувства экрану. И тут я должна расписаться в некотором своем непрофессионализме, в общепринятом смысле этого слова. Мне принципиально важно, о ком я делаю фильм. Мне надобно обязательно любить и искренне уважать своих героев. Для меня чрезвычайно важен зрительский отклик, и когда вы говорите, что несколько раз плакали во время просмотра – для нас это лучшая "рецензия".
Сергей Павловский разделяет ваши чувства в этом смысле?
Думаю, да. С режиссером Сергеем Павловским мы работаем более шестнадцати лет вместе, и ему очень важно погружение в материал. Он математик в прошлом. У него системное мышление, и он умеет работать с огромным количеством архивных материалов. Я гораздо более эмоциональна, экспрессивна. Мы немало спорим, но в результате вырабатываем общий взгляд на то или иное событие или героя, стараясь друг друга дополнять. И даже в фильмах на очень грустные темы в финале всегда стараемся выйти к свету и дать людям надежду…
Да, и в фильме "Одна победа" зритель, безусловно, поддается этому светлому финалу.
Это второй фильм документальной дилогии. Первый фильм – "Одна жизнь" целиком посвящен Холокосту в России. В этом году 80 лет начала Холокоста в России. Первый массовый расстрел евреев случился в сентябре 1941 года в Невеле. Что может быть трагичнее истории Холокоста и расстрела шести миллионов евреев? Но даже после этого фильма люди говорили мне, что, несмотря на всю боль, ощущали какое-то очищение и просветление. Не хочется называть это творческим кредо, потому что это не творческий прием, а наше убеждение. Мы уверены, что память может быть светлой. И даже когда мы говорим о местах скорби – это, в первую очередь, места воскрешения и победы жизни над смертью.
Продюсер фильма Ева Печатникова с автором Дарьей Виолиной.Вас изначально подтолкнула к идее фильма Ева Печатникова, продюсер.
Продюсеры бывают разные. Иногда это просто люди, которые организуют производственный процесс или находят деньги на кино. В нашем случае Ева Печатникова – полноценный соавтор фильма. Семья ее мужа, Леонида Печатникова, погибла в Невеле во время Холокоста. Ей было важно эту историю воскресить и почтить память людей. Вместе с нами она ездила на съемки, находила материалы и размышляла над судьбами. Фактически мы создавали эту дилогию втроем, и год работы над ней был для нас очень счастливым. Надеюсь, что в ближайшее время фильмы будут показаны по ТВ, и мы сможем продолжить разговор на волнующие нас темы…
Близится Новый год, что вы могли бы пожелать нашим читателям?
Помимо очевидного и самого актуального сегодня пожелания физического здоровья, от имени небольшой нашей творческой группы я пожелаю всем крепости духа, который способен преодолеть многие невзгоды и тяготы жизни. Пожелаю обретения внутренней свободы и добрых вестей! И пусть мир станет более милосердным…
