Где ты узнала о "Тавриде", почему захотела приехать? Что хотела найти и что нашла на "Тавриде"?
Регина: Поездку на "Тавриду" предложил мой Литературный институт им. Горького. Решила поехать, потому что идея создания форума – объединение молодых писателей – мне показалась весьма интересной. Хотела найти прежде всего новых друзей, чего удалось достичь в первый же день.
Стефания: На "Тавриду" пригласили всю десятку финалистов Филатов-феста, я согласилась не раздумывая: мой добрый друг Катя Яшникова ездила туда в прошлом году и выиграла грант на прекрасный проект "Стихами в жизнь", координатором питерского филиала которого я являюсь. И я подумала: почему бы не попробовать? Если хочешь выиграть в лотерею – надо играть. Пока не купишь хотя бы один билет, твой шанс будет стопроцентно нулевым. Я попробовала. Я получила грант на свой фестиваль "Всемирный День Поэзии 21 марта", за который болею душой несколько лет.
Что я нашла на "Таривде"? Скорее, я больше потеряла. Потеряла страхи, домыслы, неуверенность в себе и своих силах. Приобрела много слов, превратившихся в дела, впервые в жизни поучаствовала разом в таком количестве не-поэтических соревнований и везде заняла призовые места, чем еще раз доказала себе, что человек – существо безграничное. "Таврида" – это вызов, брошенный миром мне, и я считаю, что мне удалось достойно ответить на него, сжать протянутую руку и выбраться из собственной темноты.
Как давно ты пишешь? Что для тебя поэзия? И есть ли у тебя какие-либо поэтические ориентиры?
Регина: Пишу с младших классов, все начиналось с детских стихов вроде Барто. Поэзия – это фиксация настроения с последующей динамикой трансформации восприятия мира. Мой ориентир – Цветаева.
Стефания: Я пишу с трех лет, и поэзия – это мой способ создавать историю меня и всего происходящего в поле моего зрения. У меня нет ни одного текста, написанного "от балды" или на заказ. Какие-то тексты важны сотне тысяч человек, какие-то – исключительно мне одной, и вторые подчас имеют значение большее, нежели первые. Что касается ориентиров, разумеется, в моей жизни был период, когда без них было никак, но я считаю, что уже научилась ориентироваться в этом пространстве самостоятельно и держать собственный курс к тем землям слова, на которых еще не ступало острие чьего-либо пера. Тем не менее, меня равновелико восхищают как признанные мэтры – Гандлевский, Рейн, Волгин – как же я была рада встретиться с вторым и третьим в таврическом раю! – так и мои современники, сокурсники, со-бытийцы, такие, как Яшникова, Мамочева, Богатырёва, а еще представители Dark Romantic Club – Игорь Ланселот, Павел Курмилёв, Грау. Я могу восторгаться чьим-то творчеством в том случае, если могу сказать себе: "Слушай, Данилова, а ты так не умеешь!".
О чём ты пишешь и как часто? Расскажи, пожалуйста, немного о своей "писательской кухне".
Регина: Часто пишу на философские темы, но случается и о любви. "Писательская кухня" – это достаточно интимный и личный процесс, поэтому предпочитаю об этом умолчать.
Стефания: Логичнее было бы сказать, что стихи пишут меня, не я их. Существует поэзия и её авторы, её – в смысле принадлежащие ей, и я – её Стэф. Я не могу создавать тексты в одном помещении с кем бы то ни было, этот процесс для меня, пожалуй, наиболее интимный из всех. Скорость письма на бумаге не удовлетворяет требованиям моего мозга, поэтому я работаю исключительно на ноутбуке с высокой скоростью машинописи. Среди тематик моих текстов можно встретить морские легенды, чёрную магию, любовь к России, продолжение тем, затронутых классиками, персонажей, живущих своей жизнью – это свечница, работница детского дома, монах, который продал свой Феррари и уехал на Кайлас, человек, мечтающий о Петербурге, но не имеющий возможности в него приехать, бабушка с Альцгеймером. Мои герои не всегда светлые, добрые, злые или темные – речь не об этом. Они громко мечтают и еще громче что-то делают, либо бездействуют, у них бывает отвратительное настроение, простуда и кашель курильщика, их внешность, как правило, обусловлена символичностью, ни одного из них нельзя назвать глянцевым красавцем, но есть одна черта, которая объединяет их всех: они живые и существуют среди нас.
С какими трудностями пришлось столкнуться на творческом пути? И какие перспективы ты перед собой видишь? В каком направлении собираешься двигаться, как выходить к ещё более широкой аудитории?
Регина: Трудностей нет. Главное работать над собой и своими текстами. Делать их качественными. Я – музыкант, автор-исполнитель. Буду продолжать работать в этом направлении. Сейчас есть много возможностей благодаря Интернету. Поэтому я не вижу ограничений ни в чем.
Стефания: Отвечу прямо: всякое бывало. Самое страшное для писателя – это страх чистого листа и отсутствие обратной связи, а ещё чтение плохих книг. Всё остальное тем или иным образом стимулирует творчество: и великая любовь, и последняя сторублевка в кармане. Сейчас я больше вижу себя как куратора фестивалей и организатора, чем как сольного исполнителя, и практически все новые работы откладываю в стол. Поэт – это не только служение самому себе и продвижение собственных стихотворений, это куда большая миссия, нужно быть и актером, и культуртрегером, и преподавателем поэзии, короче, таким маяком, который охватывал бы как можно больше и в море, и на суше, своим лучом. И, конечно, нужно быть харизматичной личностью, без этого ничего не получится ни в одной из профессий творческого характера. В этом году я заканчиваю магистратуру СПБГУ и после этого планирую долгожданное турне по России, потому что меня ждут более чем в сотне городов. Хотелось бы охватить хотя бы треть из них.
Поделись, пожалуйста, одним из своих самых любимых стихотворений (собственного сочинения, конечно).
Регина:
На дне
Песок в легких и водоросли меж пальцев,
Солнце лучами шарит поверхность пустырей
В поисках меня, а я дышу не чаще,
Не чаще и не глубже убитых кораблей...
Здесь ты не услышишь, как там бушует буря,
Здесь нет ни дня, ни ночи, лишь мрак и тишина.
Если весло упало, то тучи станут гуще.
Нептун ударом точным топит острова...
Что нам остается, будь ты из щепки лодкой,
Хоть из самого металла, британский пароход?!
Все будем там, на дне, с песком набитой глоткой
И водоросли меж пальцев завяжут узелок....
Стефания:
Говорят, в огне проживают маги:
напиши желание на бумаге,
осторожно к пламени поднеси,
и чего угодно тогда проси.
Я охотно верю любым приметам.
Выбираю себе уголок без ветра
и пишу:
"Все снова живы-здоровы,
смерть оказалась к ним не готова.
Я вижу заново левым глазом.
Всегда проверяю конфорки с газом.
Не боюсь ни дьявола, ни декана.
Не тащу за волосы из стакана
истину, когда её мне не надо.
Воздух больше не плотности стекловаты.
Не сдирают шкуры, не бьют лежачих.
Близкие в офисах не ишачат,
не считают копейки, ездят на море
и я с ними поеду вскоре.
Мои родители не стареют.
Есть Юго-Северная Корея,
а война закончилась, все вернулись
в тёплые объятия наших улиц.
Снимаю руками любую порчу
и никого из себя не корчу.
На Васильевском больше ладонных линий.
Я совсем не помню, что нанесли мне,
что причинили - забыла тоже.
Собаки легко понимают кошек.
Тычинка выберет нужный пестик.
Несу свой крест как нательный крестик
и в ладонях водой приношу Слово,
не творящее мёртвое из живого.
Зима забыла пути в мой город.
На вокзальных часах навсегда пять-сорок,
где он меня никогда не бросит.
Никогда не наступает осень.
Кошмары про сбивший меня лендровер,
красные буквы "The game is over"
и сломанный мост
больше не снятся.
В девяносто шесть мне опять веснадцать.
Никто больше не говорит о раке,
лечение просто, как алгоритм.
Искры не падают в бензобаки.
Мама больше о смерти не говорит".
Складываю вчетверо лист бумаги,
подношу к огню,
но рукопись
не горит.
