"С свинцом в груди лежал недвижим я…"

О рождении, происхождении и судьбе Михаила Юрьевича вроде бы все известно. Родился 15 октября 1814 года – погиб 27 июля 1841 года (обе даты по новому стилю). Появился на свет в Москве, в (утраченном) домике у Красных Ворот, в семье Марии Михайловны, урожденной Арсеньевой, по крови – из Столыпиных, и капитана Юрия Петровича Лермонтова, незнатного на фоне родовитой супруги. Мария Михайловна вышла за Юрия Петровича, когда ей не было 17 лет, и скончалась, когда ее сыну было два года. Упомянутый ли "мезальянс" способствовал тому, что после смерти матери бабушка по материнской линии Елизавета Алексеевна Арсеньева (урожденная Столыпина) заставила отца передать ей внука, или просто тот факт, что была она кому бабушка, а кому тёща – но вырос Михаил, фактически не зная отца. Они не имели возможности общаться, пока мальчик не подрос и не поступил в пансион. Детство Миши прошло в бабкином имении Тарханы Пензенской губернии… Но в годовщину смерти Лермонтова стоит говорить не о его физической  жизни, и даже не о его ранней и загадочной смерти. История роковой (далеко не первой в жизни юноши) дуэли Михаила и посмертных "приключений" скорбного праха достаточно подробно рассказана здесь. Хочется вспомнить о том, что составляло, если можно так выразиться, жизнь души Лермонтова и породило многие из его прекрасных стихов.

Михаил Юрьевич Лермонтов, мало при жизни общавшийся со своим отцом, всегда помнил, что по его линии он – потомок выходца из Шотландии Георга Лермонта, наемника в польской армии, попавшего в плен при осаде войсками Дмитрия Пожарского польско-литовской крепости Белой в 1613 году. Потом Георг Лермонт перешел на службу к молодому, только что восшедшему на престол русскому царю Михаилу Романову – и остался в России, и его дети и внуки становились все более русскими. Но поэт, отделенный от Георга несколькими поколениями, был одержим мыслью, что тот Лермонт был, в свою очередь, потомком Томаса Лермонта, более известного (в мифологии), как Томас-Рифмач, или Томас из Эрселдуна. Эта полумифическая фигура – некий собирательный образ средневекового барда, поэта милостью не Божьей, а многих богов, а точнее, надмирных сил, особую веру в которые приписывают кельтскому характеру по сей день. По преданию, Томас-Рифмач не умер, как люди умирают, а ушел за двумя белыми оленями – и пропал из мира живых. Переселился в царство фей, которые вечно слушают его стихи и песни.

Кстати, уже в наше время проводились исследования ДНК Михаила. Прямых "родственников" в Великобритании у него не оказалось. Но некоторые исследователи полагают, что хромосомный "рисунок" русского поэта соответствует легенде о шотландских корнях. Родство с Томасом из Эрселдуна, конечно, никакими "материальными" испытаниями не подтвердить. Но, возможно, склонность писать стихи, проявившаяся лет в 12 и ставшая постоянным "средством общения с миром" эдак лет в 15, говорит сама за себя?.. Из той же оперы, кстати, странные предвидения, свойственные Лермонтову и зафиксированные не только в стихотворении "Сон".

Собственно, в ранних юношеских стихах и проявилась довольно эксцентричная самоидентификация Михаила Лермонтова, однажды заставившая меня задуматься о том, был ли Лермонтов воистину русским поэтом, или находил у себя иные корни и видел себе другую судьбу?.. Феномену "духовной национальности" Лермонтова автор этих строк посвятила пространную статью "Нет, я не Байрон, я другой…", опубликованную уже почти 10 лет назад в литературном журнале "Золотое руно". Поскольку формат портала не позволяет привести ее полностью, ограничусь ссылкой.

Конечно, все, написанное в статье, не утверждения, а мои предположения – сродни тем, какие мучили и томили самого Михаила Юрьевича. И все же вопрос происхождения Лермонтова (что подтверждает известный критик Владимир Бондаренко, упомянутый в этой же статье и глубоко занимавшийся лермонтовской темой) далеко не так изучен, как нам, возможно, хотелось бы. А в свете этой версии уход Михаила Юрьевича в мир иной, спровоцированный им же самим, приобретает другой, мистический характер. Возможно, он, как его средневековый идеал, тоже решил уйти за двумя белыми оленями?.. Возможно, они привиделись ему ближе к вечеру 27 июля 1841 года на склоне горы Машук?.. И отвели руку с пистолетом от Мартынова, чтобы не убить – а быть убитым?.. И попасть, наконец, в Эрселдун?..