Василий Аксенов. Писатель-праздник.

Накануне дня рождения Аксенова (он ушел из жизни в 2009 году) на доме по улице Красноармейская, 21, в легендарном "писательском поселке" у метро "Аэропорт" открыта мемориальная доска. Она была создана народным художником России Борисом Мессерером, который был хорошо знаком с Аксеновым. На открытии выступали и официальные лица (например, Владимир Григорьев, директор Департамента государственной поддержки периодической печати и книжной индустрии Минцифры), и  друзья Василия  Павловича из литературной и театральной среды. А также – сын писателя, Алексей. В исполнении саксофонистки Анны Королевой прозвучали любимые Василием Павловичем  джазовые стандарты.

Проект был осуществлен исключительно благодаря усилиям младшего друга Аксенова, писателя, президента Русского ПЕН-центра Евгения Анатольевича Попова. (Несколько лет назад он написал, совместно с Александром Кабаковым, биографию Аксенова,  удостоенную  премии "Большая книга").


Фото: Александр Авилов. АГН "Москва".

Специально к событию несколько слов о Василии Павловиче сказали знаменитые писатели со всех концов света. Эти отзывы были зачитаны на торжественной церемонии открытия. Впрочем, каждое из высказываний коллег по перу самодостаточно и постоянно значимо. Таким Василия Павловича видели другие авторы.  

Некогда, обитая неподалёку, я прогуливался порою по Красноармейской и думал: какие важные люди здесь поселились.

На мой суровый смогистский взгляд, самым важным из них был тот, который воспел Хорошего Человека и затоварил всю бочкотару.

Тогда мы были ещё незнакомы, но мне сказали, что он проживает в доме двадцать один. И поэтому возле него мой шаг становился сугубо почтительным.

Любезный Василий Палыч, прими мои уверенья: живем и помним. В эти тревожные дни твоё ненавязчивое присутствие особенно ощутимо. Ты постоянно с нами. На правильной стороне. Ты - один из нас.

Понятное дело, нам бы хотелось представить залог достойнее: нечто монументальное, что-нибудь авангардное. Ты ведь знаешь: Борис Мессерер - он умеет. Однако всему - свой срок.

С круглой датой тебя, старина.

Твой вечно.

Саша Соколов

                                                                                                         Канада, деревня

Я многократно общался с Василием Аксеновым, а также с его матерью Евгенией Гинзбург, написавшей гениальную книгу "Крутой маршрут". Первая встреча состоялась в Париже у писательницы Зинаиды Шаховской. По моему приглашению в 1996 году мой русский друг провел месяц во Франко-русском доме, неподалеку от Ниццы в Приморских Альпах. Там он работал над своим романом "Московская сага". До сих пор я не забыл наши многочасовые разговоры и его устные рассказы в Париже, Ницце и Москве. Это был замечательный человек и выдающийся писатель.

                                                                                                          Ницца

Я во Франции, и как жаль, что не с вами в этот день. Молодой Аксёнов очень много значил для меня в пору реальной и журнальной юности. Вечная память его неповторимому саксофонному голосу мужества, его иронической улыбке и светлой печали!

                                                                                                          Париж

Есть писатели – плакальщики, они тоже необходимы. Но Аксенов — это писатель - праздник, вернувший нам, после затянувшейся паузы, вольность жизни и слова, иронию, элегантность одежды и общения, умение наслаждаться, бесстрашие и независимость. Своей литературой он породил счастливое поколение, успешное и красивое. Это писатель, создавший свою эпоху, таких немного, и Аксенов среди них – самый близкий, многим из нас, потому что мы считаем ту эпоху лучшей. Спасибо тем, кто создал эту доску, и сделал так, что бы Аксенова не забывали. Без писателя-праздника жизнь выцветает.

                                                                                                                    Санкт-Петербург

Лет в 14 я увидел у мамы в руках книгу, с не вполне канонической советской обложкой: "Коллеги". Три молодых человека на обложке были похожи на стиляг, на которых я, рыбинский щенок, страстно хотел походить. Так впервые узнал я Аксёнова. И с той поры всегда с интересом читал его повести и рассказы… Проза шестидесятников – в первую очередь его проза.

А когда мы подружились, я с жадностью прочитал самиздатовские "гроссбухи" – бледную машинопись на папиросной бумаге: "Ожог", "Остров Крым", и сильное впечатление остаётся от этих книг по сегодня. Не секрет, что далеко не всё "шестидесятническое" перекочевало в умы и души новых поколений, а вот с Василием Аксёновым это произошло: молодёжи он не чужой…

Спасибо Жене Попову: без него нынешнее торжество навряд ли б случилось. Не могу не позавидовать, хоть это и грех, покойному Аксёнову: о таких друзьях, как Попов, мы все можем только мечтать.

                                                                                                                       Поленово