Одним из наиболее ярких результатов их деятельности стало возрождение, или если говорить корректнее, реконструкция легендарного оркестра "Персимфанс" — оркестра без дирижёра, существовавшего в Москве с 1922 по 1933 год. Концерты "нового" Персимфанса не только воссоздают дух свободного оркестрового музицирования лучших музыкантов Москвы (и, кстати, Дюссельдорфа в концерте в КЗЧ 2017 г.), но и предлагают столь же революционные программы. В одну из таких программ "Красное колесо" входили произведения Ю.Мейтуса, С.Прокофьева, С.Ляпунова и Д.Хармса, а в концерте "Нечеловеческая музыка", посвящённом столетию Октябрьской революции исполнялось оригинальное музыкальное сопровождение Э.Майзеля к фильму С.Эйзенштейна "Броненосец Потёмкин".
И, пожалуй, самые разные стороны разнообразной деятельности П.Айду и Г.Кротенко, получат своё воплощение в воскресенье 25 ноября на сценах концертного комплекса "Зарядье" — днём, в 12 часов, в Камерном зале, а вечером — в большом зале "Зарядья". На этот раз главным героем событий станет Людвиг ван Бетховен.
Фото: Elena KvitaОбо всём этом в своём интервью расскажет Пётр Айду.
Главным, и по сути, единственным событием вечернего концерта станет исполнение Девятой симфонии Бетховена для солистов, хора и оркестра. Поэтому мой вопрос, с которого началась беседа, был совершенно естественным:
Не кажется ли вам, что артисты Персимфанса, несмотря на отсутствие дирижёра, находятся в более щадящих условиях, чем музыканты на премьере 7 мая 1824 года, когда за пультом стоял уже совершенно глухой автор?
Ну наверное. Если я правильно понимаю, там вообще было в общей сложности три дирижёра. С другой стороны это всё равно как ни одного. Ещё и композитор выскакивает начинает махать руками. Это всё равно как ни одного.
То есть, вам проще, чем венским оркестрантам в 1824 году?
Ну о чём тут говорить. У нас достаточно большой багаж — двести лет позади нас, фактически.
А как певцы будут действовать в этой ситуации?
Мы ещё не знаем, как они будут действовать в этой ситуации, на самом деле мы только начали процесс. (Беседа проходила 14 ноября. В.З.). У нас была репетиция пока что квартетная. Сегодня будет продолжение той же истории.
(Хотелось бы заметить, что исполнение Девятой симфонии Бетховена в камерной версии, в исполнении струнного квинтета — в данном случае с контрабасом, производит совершенного неизгладимое впечатление).
Семнадцатого числа это уже будет выглядеть в более крупном масштабне. С хором, с певцами. То есть вначале всё это будет происходить по отдельности, но в дальнейшем это должно как-то сложиться.
Фото: Elena KvitaЭто потом собирается из отдельно отрепетированных эпизодов?
Ну, на самом деле, да. Вообще говоря, симфонический оркестр представляет собой сильно расширенный квартет. То есть, в основе своей он представляет собой струнный квартет, который в дальнейшем, как мясом обрастает всем остальным.
Собственно, мы так и мыслим — технологически делаем серединку, а потом её постепенно расширяем. По крайней мере, так должно быть. В действительности, конечно, многое зависит от ситуации, от людей.
Кто когда придёт, с какой работы и во сколько, в каком состоянии — вопрос живой, сложный, ну вы знаете.
Я знаю. Поэтому я так понимаю, что приходят в основном люди, игравшие это произведение, либо хорошо подготовившиеся.
Игравшие Девятую симфонию? Нет, совершенно необязательно. У нас играют люди, вообще никогда не работавшие в симфоническом оркестре. Правда. Вот у нас, например, Женя Бархатов, первый кларнет, он, по-моему вообще икогда в оркестре не играл. То есть, когда учился играл, конечно. Он всю жизнь играет современную музыку, играет в Ансамбле современной музыки (МАСМ), делает какие-то свои театральные проекты, я уверен, что он никогда не играл Девятую симфонию. Да и я никогда не играл Девятую симфонию. Я буду играть, правда, на большом барабане. Это не столь ответственная партия. Но тем не менее…
Многие играли в разных ситуациях. Гриша Кротенко играл её много раз.
У нас есть свои идеи по поводу того, зачем мы хотим её играть. С точки зрения музыкальной.
Во-первых, одна из поставленных задач - прислушаться к метроному автора и выполнить это так, как оно означено. Потому что, как ни странно, с метрономами это всегда спорный вопрос. Тем не менее, если разобраться, там присутствует определённая логика, которая, как правило, не выполняется по разным причинам. В каких-то случаях в сторону более неспешного комфортного темпа. В каких-то, наоборот, в сторону очень безумно быстрого темпа, как в конце в престиссимо. Там уже ничего не поймёшь что происходит. Зато шумно и это такая точка. На самом деле она не такая должна быть по замыслу автора. Она, конечно, должна быть быстрой, но не настолько. Наконец, есть просто опечатки, которые хотелось бы исправить. То есть, всё это такая тема для размышлений.
Фото: Elena KvitaПоскольку мы исходим из того, что у нас нет этой фигуры дирижёра, который переинтерпретирует композитора, мы действуем напрямую по партитуре. Что написано, с тем мы и имеем дело. Мы ничего не хотим придумать, мы просто хотим идти от авторского текста.
При этом есть некоторые идеи, связанные с выразительностью мелодической линии.
Эти выразительные речитативы (фрагменты у виолончелей и контрабасов), они, как правило, звучат достаточно кондово. Не как речитативы. Хочется это немного преодолеть, сделать так, чтобы они звучали более вокально.
А каким образом это делается? Это ведь уже кто-то возглавляет процесс? То есть, технология создания концепции отходит от идеи Персимфанса.
Почему же? Совсем нет. Когда группа играет, там всегда есть кто-то, кто ведёт. Предлагает какую-то идею, и ведь они потом должны с этой идеей согласиться.
Посмотрим. Кстати, на первой репетиции у нас присутствовало два человека. Это был Григорий Кротенко, контрабасист и Ольга Дёмина, виолончелистка. Вот, собственно, они и пытались решить как именно мы будем играть эти речитативы. Начали мы работу с этого. Вот они решили эту задачу и на репетиции будут предлагать это решение другим участникам.
И пытаться как-то то сделать. Это непросто.
Персимфанс работал с солистами-вокалистами?
Да, Нежданова пела-то с Персимфансом, совершенно точно.
А не тогда, а в этой ипостаси?
Что-то я не припомню. Нет, похоже, это новая история.
А как в этом проекте оказались именно эти певцы? (В исполнении Девятой симфонии принимают участие Дарья Зыкова (сопрано), Евгения Сегенюк (меццо-сопрано), Борис Рудак (тенор), Пётр Мигунов (бас) и вокальный ансамбль "Интрада").
Этим вопросом занимался Гриша Кротенко. потому что это вообще его тема, он довольно хорошо разбирается в вокале, пении, у него есть свои представления об этом.
Фото: Elena KvitaЧто касается "Интрады", то мы с ними работали однажды в такой очень странной ситуации, когда мы исполняли первую советскую кантату "Путь Октября" 1927 года на Тверской улице, прямо посреди неё на дне города. Это была очень странная акция.
Со спецэффектами?
Главный спецэффект заключался в том, что происходило вокруг. Это был просто шабаш настоящий. Толпы людей, которые проходили фактически через всё это, и 120 человек, которые отчаянно орали и били в музыкальные инструменты. При этом не было слышно практически ничего, потому что я гордо и принципиально отказался от звукоусиления, потому что в 1927 году его не было, и прекрасно люди на улицах выступали. Но, конечно они не выступали в такой ситуации. Мы тогда это делали в том числе и с "Интрадой". Что им, конечно, было против шерсти, потому что они более благовоспитанный коллектив, и они поют серьёзную и хорошую музыку. Я думаю, что на сегодняшний день в Москве это самый "европеизированный" вокальный ансамбль.
Вечерний концерт в Большом зале "Зарядье" — понятно, что это событие целиком посвящено Девятой симфонии Бетховена. Что же касается утреннего концерта в Камерном зале, то ваш пресс-релиз и афиша довольно заметно различаются.
Я, честно говоря, не знаю что нам написано, поэтому лучше спросите меня что там будет на самом деле.
Да, что же там будет на самом деле?
На самом деле задумана программа на исторических инструментах в камерном исполнении. Однако на нём будет исполняться симфоническая музыка по традиции того времени когда в основном…
Понятно, что оркестров было мало, выступали они редко, залов вообще почти не было больших, и, в основном, с симфониями Бетховена люди знакомились по разного рода переложениям для двух, трёх, пяти инструментов. Музыка именно таким образом приходила к людям. Не через радио, не через YouTube, а через ноты, через собственное музицирование в ансамбле. Поэтому было огромное количество переложений.
В данном случае мы выбрали в качестве центральной пьесы Пятую симфонию Бетховена, потому что это такой всенародный хит, его первые четыре такта знают даже гопники, так что мы решили, что это будет здорово, тем более что есть переложение самого Гуммеля для фортепиано скрипки, виолончели и флейты. А у нас присутствуют все эти инструменты. И флейта начала XIX века, рояль тоже 1820 года. Это действительно точно такой же рояль какой был у Бетховена в то время, то есть той же фирмы, того же производителя, той же модели…
Фото: Elena Kvita…а дальше были рассказы и легенды о роялях фирмы Broadwood, о сохранившихся инструментах, фантастические истории о реставрации того самого инструмента, который будет участвовать в концерте, проигрывания музыкальных перфолент на механических роялях. А также рассказ Александра Зенина, "хозяина" зала в научно-исследовательском институте кинофотомателиалов о том, как он купил в Штатах перфоленту с записью фортепианного концерта С. В. Рахманинова в исполнении автора, и уже в Москве это было исполнено с оркестром, и много-много всего другого.
Но это я вам расскажу в другой раз.
А вот 25 ноября состоится однодневный фестиваль "Воскресенье Бетховена" и произойдёт это в 12:00 в Камерном зале и в 19:00 в большом зале концертного комплекса "Зарядье".
