Фото: пресс-служба фестиваля "Видеть музыку"
В прошлом году театр привозил мюзикл "Шёлк" Ивана Кушнира, два года назад – оперу Гаэтано Доницетти "Дон Паскуале". На этот раз столицу решили порадовать опереттой большого стиля, да не какой-нибудь, а одной из самых популярных и востребованных что у публики, что у театров – легендарной "Летучей мышью". Таким образом, обновленный театр (в нем многое поменялось с приходом на руководство директора Юлии Стрижак и музрука Фабио Мастранджело) показал в Москве полный набор своих жанровых амбиций.
Гаснет свет, маэстро взмахивает дирижерской палочкой и начинается, казалось бы, чудо высокого искусства – давно знакомые сладостные звуки льются из оркестровой ямы, на аванзанавесе написано по-немецки "Fledermaus", а сам он оформлен в духе венского Сецессиона – красоты Климта и Мухи заворожат любого. Но идиллия продолжается недолго. Ровно посредине оркестрового вступления занавес распахивается и больше слушателям уже не до чарующей музыки Штрауса: начинается жесткий экшн. Современная гостиная, белые кожаные диваны, на одном из них, под голубым шелковым покрывалом копошатся тела – оказывается, двух кавалеров. Хорошо, хоть не обнаженные – ограничились топлесом. Это друзья Айзенштайн (баритон Дмитрий Григорьев) и Фальке (также баритон Тигрий Бажакин): первый как вроде строгий натурал, второй – под большим сомнением, совместно проведенная ночь становится яблоком раздора и основой ссоры. И произошел этот сомнительный адюльтер за год до основных событий оперетты.
Фото: пресс-служба фестиваля "Видеть музыку"Вот такой любопытный пролог. С одной стороны, начисто убивший музыку – после феерической увертюры в зале не было аплодисментов: редкий случай! Во-вторых, возвращающий "Мышь" к оригинальному венскому варианту, сильно отличному от привычной для большинства советской версии, и не сказать, что очень удачному. В-третьих, наметивший вектора актуализации – действие перенесено в наши дни, а главными лейт-темами спектакля становятся коронавирус и шутки касательно ЛГБТ.
Первого бесконечно жаль, поскольку оркестр театра под управлением Мастранджело играет очень достойно – в стиле и с энтузиазмом. Но музыка как-то в целом сильно ушла в тень в этом спектакле, уступив место эксцентрике и несмешным шуткам. У вокалистов не все так благополучно. Пожалуй, лучше всех, адекватно своим партиям, прозвучали легкое сопрано Жанна Печенкина (Адель), тенор Клим Тихонов (Альфред) и уже упомянутый Бажакин. Вокал остальных большого впечатления не произвел, а у некоторых и вообще он был, прямо скажем, не хорош. Например, примадонна Анна Викулина, певшая в 2019-м в опере Доницетти колоратурную Норину, теперь взялась не за субретку, а за героиню – но на Розалинду ее сопрано явно не хватало – ни тембром, ни насыщенностью звучания, ни масштабом, а ее попытки тяжелить и крупнить голос, делать его более значимым, приводили к тому, что и верхи получались не очень уверенно, да и не всегда.
Фото: пресс-служба фестиваля "Видеть музыку"Оперетта – очень сложный жанр. И кроме практически оперного вокала тут еще требуется и драматическая убедительность и выразительность – на уровне актеров драмы. Если с первым было "на троечку", то и со вторым – не сказать, что сильно лучше. Самое разочаровывающее – это плохая дикция артистов, которые хотя и подзучены микрофонами, а все же произносят свои реплики и монологи нечетко и невнятно, глотают концы фраз, интонация их говорения бытовая, а не театральная, поэтому в большом зале половина слов попросту теряется и о смыслах некоторых фраз можно только догадываться. Раньше отечественный театр – что драму, что оперетту – нередко критиковали за утрированную четкость слова, даже высмеивали за своего рода старомодный стиль, однако сегодня очевидно, что стиль этот был выработан самой театральной практикой и говорить на сцене также как в жизни попросту невозможно.
Но не только в монологах-диалогах дело. Точнее не только и не столько в артистах, сколько в тех задачах, что перед ними были поставлены. Режиссер Василий Заржецкий, к сожалению, очень сосредоточился на внешней новизне своего продукта, стараясь насытить его современным звучанием и броским оформлением, и забыл о главном – о выстроенности мизансцен, о мере и вкусе с шутками и своеобразными состояниями героев (например, с изображением пьяных), о динамике общего, о пригнанности сцен друг к другу, чтобы между ними не возникало зазоров – неловких пауз, наконец, о стиле как таковом. В итоге – яркий на первый взгляд спектакль частенько смахивал на откровенную самодеятельность, наблюдать за которой было право неловко. Привлечение на подмогу всенародно любимого Сергея Мигицко (Фрош) существенно ситуацию не исправило – диалог в тюрьме с директором Франком (Вячеслав Дусенко) был явно затянут, грубоват и перегружен однотипными гэгами.
Ключевой момент любой оперетты – это юмор. К сожалению, и с этим в мюзик-холловской "Мыши" не угадали. За год пандемии шутки про коронавирус и вакцинацию не только устарели, они уже набили оскомину и вызывают лишь раздражение. Тем более, учитывая факт, что реальная ситуация с пандемией в мире совершенно не располагает к веселью. Еще в большей степени утомляет юмор ниже пояса и педалирование ЛГБТ-тематики. А этого в спектакле очень много, начиная от "мутного" Фальке и заканчивая весьма откровенным князем Орловским (меццо Анастасия Некрасова), загримированным под Сергея Зверева. Маркеров из телевизора и шоу-бизнеса в целом многовато – и в манере поведения некоторых героев, и в оформлении сцены, для которого слова китч и безвкусица – это самые мягкие эпитеты (сценограф Пётр Окунев, художник по костюмам – Елена Вершинина). Возможно, создатели спектакля, памятуя, что они работают в "Мюзик-холле", хотели насытить действо реминисценциями на "Мулен Руж" и вообще эстетику варьете и ресторанных шоу, однако, кажется, явно с этим перестарались – получилось эклектично до пестроты и некрасиво до антиэстетизма.
Не убедила и хореография Ирины Голубевой и Екатерины Михайловой: особенно устрашающей она оказалась в чардыше Розалинды – эксплуатирующей тему садо-мазо-развлечений и на академической сцене всегда выглядящей неуместно. Чуть лучше с видео-контентом (Вадим Дуленко) - по крайней мере, он на своем месте, хотя и не блещет оригинальностью. Словом, оперетта, от которой всегда ждешь праздника, феерии и брызг шампанского, – "Летучая мышь" - обернулась весьма затянутым и несмешным перформансом, в котором стиль и вкус были подменены прямо противоположными вещами.
