Титульный лист первого тома первого издания романа. Фото из открытых источников.
Изыскания завершились романом "Камо грядеши", который сначала публиковался с продолжением в нескольких польских газетах, а потом в 1896 году вышел отдельным изданием и немедленнобыл переведен на множество языков.
Подходил к концу XIX век — золотой век романа.
О, эти романы! Тогдашний роман — как сегодняшний сериал. А нынешний сериал — не что иное, как пережеванный усилиями киногруппы роман.
Их печатали с продолжением в газетах и журналах — так вышли "Граф Монте-Кристо" и "Война и мир", "На ножах" и "Преступление и наказание".Их читали вслух по вечерам в интеллигентских семьях. Дамы и барышни "глотали" их на скамейках в тенистых усадебных аллеях.
И роман Сенкевича отличался всеми прекрасными свойствами, этому жанру присущими. Простой и ясный, интригующий сюжет.
Пара главных героев, влюбленные: трибун, августиниан и всадник Марк Виниций и христианка-варварка-полячка Лигия, которые все никак не могут составить свое счастье.
Виниций и Лигия. Иллюстрация Петра Сташевича, 1925 год. Фото из открытых источников.Прекрасно проработанный исторический фон: императорский Рим времен Нерона. Множество ярких и выпуклых деталей, рисующих то общество и время. (Без гладиаторов, пожара Рима и зверей в амфитеатре не обошлось).
Сейчас историки, пытаясь придраться, не находят в книге особых ошибок.
Плюс: эффектные и яркие герои второго плана, зачастую реально существовавшие, которые порой затмевают собою парочку основных (и довольно вялых) персонажей: умнейший, талантливый и циничный Петроний, развратный подлец Нерон, мятущийся старик Хилон, апостолы Петр и Павел.
Словом, ничего удивительного, что Сенкевичу во многом за "Камо грядеши" в 1905 году присудили Нобелевскую премию.
А кинематографисты, пробрасывая мостик от главного искусства века девятнадцатого к современности, экранизировали роман не раз. Даже братья Люмьер сняли по его мотивам тридцатисекундный ролик в 1899 году. Потом были фильмы и немые, и цветные, и голливудские, и европейские, и польские: в 1951 году, в 1985-м, в 2001-м…
Лигия со светильником. Иллюстрация Яна Стыки, около 1912 года. Фото из открытых источников.На русский "Камо грядеши" начали переводить (и печатать), не успела окончиться публикация произведения в польских газетах. По роману в России делали инсценировки и ставили балеты. До революции на русском его напечатали 37 раз, плюс вышло десять собраний сочинений Сенкевича.
Зато после 1917 года как отрезало. Да и как могла безбожная власть печатать роман, где действующими лицами, притом далеко не в сатирических одеждах, являлись апостолы!
Разве что бабушки, успевшие прочитать вещь до Октября, пересказывали ее своим внукам, да кое-где он сохранился в личных библиотеках со старинной орфографией.
Наконец, в 1985 году роман все-таки вышел в русскоязычном собрании сочинений Сенкевича. И это странно, потому что решение о выпуске принималось (зная тогдашнюю издательскую практику) году в 1982–83, а перестройкой в ту пору не пахло. Зато после — как открылись шлюзы! В 1986-м появился том для продажи за макулатуру — тиражом 500 тысяч экземпляров! И понеслось: миллионные (суммарно) тиражи, десятки изданий. В начале девяностых Сенкевич, наряду с Солженицыным и Дюма, стал самым продаваемым в России автором. Роман выходил под разными названиями: и каноническим "Камо грядеши", и "родным" — "QuoVadis", и "Куда идешь".
Фото Е. Сафроновой. Чтобы судить о стиле и переводе (я читал в переводе Евгении Лысенко), предлагаю вам мою любимую 69-ю страницу.
"…Теперь пришел черед Петрония удивляться – он не ожидал услышать Гомеровы стихи из уст девушки, которая, как он узнал от Виниция, была родом из варварского племени. Он вопросительно посмотрел на Помпонию, но та, не заметив его взгляда, ничего не сказала – в эту минуту она, улыбаясь, смотрела на сиявшее гордостью лицо Авла [Лигия, варварка, и заложница-дочь вождя, воспитывалась в семье Помпонии и Авла. – С.Л.].
Гордость эту Авл и не пытался скрыть. Он был привязан к Лигии, как к родной дочери, и вдобавок, несмотря на свои древнеримские предрассудки, побуждавшие его метать громы и молнии против греческого влияния и его распространения в Риме, греческий язык был в его глазах признаком высшей светской утонченности…"
Преданный в России забвению ровно на семьдесят лет роман, как оказалось, не потерял своего изначального очарования и оказался снова востребован читателями.
