“Цензура запрещается”.
Конституция РФ, Статья 29
“В том, что в стране цензура, нет никаких сомнений, и это обсуждать даже нет никакого смысла— все и так ясно”.
Екатерина Барабаш и другие подобно мыслящие ...
Открывая дискуссию, Александр Калягин говорил о том, что никакого спора на данную тему нет. Есть желание поговорить. И, говоря о цензуре сегодняшней, нужно вспомнить о том, в каких условиях приходилось работать А. Райкину, О. Ефремову, А. Эфросу и Ю. Любимову. А хулиганы, подбрасывающие свиные головы и громящие выставки, не являются цензорами.
Подхвативший эту тему Михаил Швыдкой заявил, что дискутировать не о чем. Никто никому ничего не запрещает. Но, к сожалению, в регионах есть случаи – “Тангейзер”, “Иисус Христос – Суперзвезда”, международный проект в Омске. Эти ситуации стоит обсуждать особо. Это не государственная политика, а мнение отдельных личностей.
В дальнейших выступлениях Марка Розовского, Давида Смелянского и Михаила Левитина отчётливо прослеживалась мысль о том, что идеологической и драматургической цензуры в России нет, но есть “цензура финансовая”. По словам М. Левитина, “главный цензор – деньги, и игнорировать это глупо. На это нужно реагировать”.
Александр Вилькин предложил на основе доклада А. Рубинштейна на съезде СТД подготовить аналитическую записку о состоянии дел в театрах России для Президента РФ. Борис Мездрич пытался вернуть дискуссию в русло обсуждения якобы имеющихся фактов “цензуры и запрета на профессию”, в очередной раз поясняя СМИ историю с “Тангейзером” полутора годичной давности и пытался акцентировать внимание на отсутствие подзаконных актов по вопросам защиты творчества в России.
Борис Мильграм поблагодарил присутствующих за поддержку в эксцессе с местным Минкультом и призвал “изгонять из театрального сообщества тех, кто пишет доносы на коллег”. При этом он заметил, что, не смотря на сложившееся отношение с местным Минкультом, это не мешает ему жить и творить, и он не думает, что “нужно рыть окопы”. Это региональное событие и ему не хочется, чтобы его отголоски перекочевали в столицу.
Заместитель Председателя СТД Геннадий Смирнов, разрядив обстановку анекдотом о директоре театра и священнослужителе, очень чётко изложил мнение руководства СТД об отсутствии цензуры и показал неверность мнения Бориса Мездрича с примерами из Конституции, Закона о театре и других государственных актов. При общем мнении, что цензуры в России нет, он отметил, что есть “попустительство государственных органов к определённым моментам, которое приводит к мнению о подобии цензуры”. В завершении своего выступления Г. Смирнов считает, что театральное сообщество должно добиваться от государства того, чтобы оно пресекало попытки нарушения отдельными группами граждан норм статей законов о праве на свободу творчества.
Иосиф Райхельгауз поддержал высказывание А. Вилькина о создании “худсовета”, отметив, что такой совет из руководителей театров Москвы уже создан Департаментом культуры, но не в полной мере готов решать поставленные перед ним вопросы.
Завершая “Круглый стол”, Михаил Швыдкой подчеркнул, что театр должен быть готов к разному восприятию спектаклей. По его мнению, общество необходимо готовить к восприятию искусства, показывая и объясняя разнообразие театров. Швыдкой отметил естественность того факта, что не все воспринимают современное искусство и добавил, что нужно учиться работать с обществом и руководителями, а деградация публики – не их вина. Он предложил ввести в школах образовательную программу о театральном искусстве, добавив, что именно театр должен взять на себя ответственность за воспитание общества.
По итогам дискуссии театральные деятели сошлись во мнении, что цензура в России отсутствует, а те немногочисленные примеры закрытия выставок и срыва спектаклей попадают под действие УК и АПК РФ.
