Этот спектакль, наверняка станет одним из самых ярких событий уходящего театрального сезона. Режиссер Сергей Виноградов шел к нему непросто. Он еще в юности сыграл Городничего, а будучи студентом «Щуки», сам ставил отрывки из пьесы. И давно хотел сделать своего «Ревизора». Потому что не видел нигде, даже в столичных театрах, достойную постановку, которая раскрывала бы всю глубину замысла Гоголя. А ведь, по мнению Виноградова, пьеса и сегодня, спустя почти два века («Ревизор» был написан в 1835 году) звучит на редкость современно.
- Русский театр начался именно с пьесы Гоголя «Ревизор», - убежден режиссер. - До него такого уровня драматургии, на мой взгляд, не было. В этой пьесе написано обо всем и она идеальной конструкции. Ее только надо правильно прочитать.
Виноградов считает, что, кроме Гоголя, никто больше в России так точно не вскрыл проблему чиновничества как язвы общества. Для него Гоголь — драматург мирового уровня. И его спектакль показывает: среда провинциального российского чиновничества— совсем не синекура и не благостное болото, а дикая борьба за выживание, всех со всеми, на уровне животных инстинктов.
Как и в жизни, здесь переплетено трагическое и комическое. И этот гротеск, эта сатира вырастает до мощного символизма, при этом доставляя истинное удовольствие зрителям. 2 часа 30 минут, которые длятся спектакль, вы рискуете просто умереть от смеха... Причем не от пошло-животного, в стиле «Камеди клаб», а от того электричества, которым бьет эта интрига вокруг взяточников и воров разного пошиба и калибра.
Что важно — драгоценный гоголевский текст совсем не пострадал. Его никто тут не «улучшил». Для режиссера каждое слово пьесы - некий код, в котором все зашифровано, его лишь нужно прочитать правильно. Виноградов лишь аккуратно и деликатно прошелся по форме, но отнюдь не по содержанию. Потому спектакль получился совсем не постмодернистский, без всякого абсурда и авангарда, а скорее, классический.
Напомним, что «Сфера» - театр особенный. Без кулис. Здесь круглая сцена-арена, на которой разворачвается действие. И это скудное пространство использовано очень грамотно. Вся декорация — практически один круглый стол-трансформер (символ кормушки взяточников), скромная кровать Хлестакова и десяток стульев... Но по ходу бурного действия они трансформируются на глазах. Как и артисты, играющие в современных костюмах с некоторыми элементами декора из Х1Х века, которые не дают ни минуты покоя ни себе, ни зрителям... Каждый из них ведет азартно и в то же время филигранно свою партию, каждый работает не только словом, но всем телом — от кончиков пальцев до туфель. Пластика актеров изумительно-отточенная, на грани акробатики.
В роли Городничего — Антон Алипов. Артист, умеющий молчать и смотреть как никто. Буря чувств, эмоций, которые испытывает его герой, проявляется во взгляде, жесте, капельках пота на лбу... Вслед за Гоголем мы начинаем ему даже симпатизировать.
Забавного и одновременно чудовищного в своем цинизме Хлестакова играет пластичный Павел Степанов, исполняющий буквально эквилибристику, настоящие цирковые чудеса. И в некоторые моменты напоминающий молодого Андрея Миронова в той же роли. Для Степанова Хлестаков - образ актуальный, вневременной, не музейный, такого афериста можно лдегко встретить и в наши дни... Только с айфоном в руке...
Невероятно хороша и уморительна, каждый по своему, вся эта воровская рать — Земляника (Дмитрий Новиков), Ляпкин-Тяпкин (Александр Пацевич), Хлопов (Дмитрий Бероев), Шпекин (Вадим Борисов) и их «коллеги»... Ну, а уже сладкая парочка Добчинский-Бобчинский (Сергей Загорельский и Никита Спиридонов) - это настоящий дивертисмент... Спектакль в спектакле. Сцепившись друг в друга, безумные ребята буквально вкатываются в действие и далее по нарастающей демонстрируют комизм такого уровня, что впору вспомнить о Чаплине...
Им под стать и женские образы: Анна Андреевна (Ирина Сидорова) и Марья Антоновна (Дарья Затеева) демонстрируют слаженный дуэт двух клоунесс, азартный и дерзкий. Как и чудесное появление в эпизоде купца Абдулина (Александр Филатов) в шубе и ушанке с ярлыками, с «подарками» для Хлестакова, вызывающее гомерический хохот зала...
Но это все-таки «смех сквозь слезы», напомнит нам финал со знаменитой немой сценой. Когда с небес звучит трубный глас извещающий о прибытии реального «чиновника по особым поручениям». В этот момент, когда мурашки бегут по коже, спектакль вдруг приобретает особый, метафизический смысл, столь любезный автору и столь редкий в современном театре.
Нам прямо намекают: впереди у антигероев вовсе не спокойная сытая старость на виллах и яхтах, а настоящая человеческая драма, где будут и слезы, и запоздалое раскаяние, и расплата... Потому что Гоголь все-таки верит (и нас убеждает в этом), что «есть божий суд, наперсники разврата»...
