Сегодня вы презентуете книгу "Абракадабры художника Чижикова", полностью составленную из ваших рисунков и стихов нескольких поэтов. Трудно ли было организовать издание?
В.Ч.: Лично для меня организовать это не стоило никакого напряжения. Мне сказали: "сдавай любые рисунки, какие есть в папках — и то, что делал в молодости, и какие-то каракули, которые чертил, разговаривая по телефону. Всё туда вложи, что делала твоя рука". Я сдал рисунки Мише Салтыкову, художественному редактору издания. Он приехал ко мне и всё забрал. И больше я до выхода книги ничего не видел, только немного корректировал обложку. В общем, моим делом было только собрать иллюстрации, сдать их и потом получить обратно. Хотя, конечно, я всю жизнь рисовал эту книгу: поневоле всегда сохраняешь самые удачные наброски. Они были сделаны, быть может, и быстро, но ведь ждали своего момента и пятьдесят, и сорок лет... Здесь рисунки большой выдержки, как вино. К тому же, Анастасия Логутова (дизайнер — прим.ред.) сделала очень хороший макет, сумела собрать в одну книгу большое разнообразие стилей, манер, техник. Вся эта масса как-то сгруппировалась, потому и называется книга "Абракадабрами...". Непонятная смесь такая.
Вы ещё как-то говорили, что "абракадабры" — это росчерки пера, быстрые наброски перед большой работой...
В.Ч.: Ну да, надо разработать пёрышко, чтобы оно хорошо ходило по бумаге. Надо много рисовать-рисовать, и только потом получается стоящая картинка.
Фото: Марина РуновичКаково это — видеть, что текст появляется на ваши сюжеты, а не наоборот?
В.Ч.: Дело в том, что мы с Андреем Усачёвым такое уже проделывали. Да и, во-первых, из моих знакомых своеобразным первооткрывателем этого "способа" был Юра Коваль. Он делал рассказы по работам Татьяны Мавриной — у неё были иллюстрации по Загорску. Коваль, увидев эти рисунки, написал свои истории, и вышло несколько книг Мавриной с литературой Коваля. Похожее делалось и в "Весёлых картинках" (детский юмористический журнал — прим. ред.): сначала, бывало, я заканчивал рисунок, а потом писал две стихотворные строки вроде "кто читает на ходу, попадёт всегда в беду". Такую белиберду всегда можно было сразу ставить как подпись, и это проходило в печать. Ведь даже самая простая рифма детям необходима. Это — азы. Ребёнок начинает самостоятельно думать: "а что бы я мог сочинить?".
Что же касается "Абракадабр...", то стихи всех поэтов, написанные к моим рисункам — удивительно глубокое проникновение в моё подсознание.
А был ли у вас когда-нибудь "страх белого листа"?
В.Ч.: Только перед дорогой бумагой. Бывало, перед тем, как взяться рисовать на ватмане, был страх, что я его испорчу. При советской власти ватман стоил 70 копеек за лист, а хороший обед в институтском буфете стоил рубль. И вот была дилемма: бумага или еда...
И что вы обычно выбирали?
В.Ч.: Да когда как! Иногда — ватман, а иногда обед. (улыбается)
Расскажите, а с чего у вас начинается рисунок?
В.Ч.: Рисунок может начаться с любой ассоциации. Ты можешь увидеть что-то одно, а зарисовать совершенно другое. Например, вспомнить человека — типаж — а нарисовать кота! Он будет жутко похож на того, кого ты представлял, но это будет совершеннейший кот.
Р. Зелёная, С. Иванов, "Сундучок". Иллюстратор Виктор Чижиков
Из отечественных и зарубежных художников вы в юности хотели на кого-нибудь быть похожим?
В.Ч.: Как раз-таки "быть похожим" я не хотел никогда. Когда я пошёл показать юношеские рисунки Кукрыниксам (творческий коллектив советских художников-графиков и живописцев — прим.ред.), они сказали мне: "Запомни: ты — личность". Надо искать свои пути. Поневоле, конечно, получается, что кого-то копируешь, но этого рекомендуется избегать.
В 1977 году вы были художником-постановщиком мультфильма Гарри Бардина "Бравый инспектор Мамочкин". А вам никогда не хотелось самостоятельно заняться анимацией, заставить ваши рисунки ожить?
В.Ч.: Да, мне понравилось, когда мои герои задвигались — это, конечно, очень интересно. Но в то же время я за собой заметил такую вещь: как только я отступаю от книги (от книжной иллюстрации — прим.ред.) и ухожу куда-то в другую область, меня ждёт неудача. С Мамочкиным так и случилось — ему дали третью категорию. Формат мультипликации мне не нравится ещё и тем, что успех мультфильма зависит не только от тебя, а, например, от озвучивания, от музыки; здесь и режиссёр, который тебе что-то корёжит... А в книгу пришёл — прочёл её, нарисовал и сдал. Никто не чинит никаких препятствий.
Р. Зелёная, С. Иванов, "Сундучок". Иллюстратор Виктор ЧижиковЗначит, вам всегда удобнее работать вне коллектива?
В.Ч.: Я люблю, когда ответственность падает только на меня одного. Это как с актёрами в диалоге: один сыграл хорошо, второй плохо, а переигрывать вы должны вместе.
Но вообще, конечно, жизнь в редакции, где есть единомышленники — это большое счастье. В одно время они были в "Весёлых картинках", потом и в "Мурзилке", в журнале "Вокруг света"... В последнем я проработал сорок два года. Это было очень интересно. Я делал иллюстрации в рубрику о пёстрых фактах со всего мира. Если я, например, уезжал в деревню, но мне надо было сделать три рисуночка в колонку "Вокруг света", а деревня в ста шестидесяти километрах от Москвы, при этом рисуночки крохотные... То я всё равно садился в автобус, ехал сто шестьдесят километров до Москвы, отдавал рисунки в редакцию и ехал назад. По триста двадцать километров я преодолевал иногда, чтобы не подвести коллег. Очень важно ощущать себя нужным. Когда тебе говорят, что если ты (именно ты!) не сдашь рисунок, то всё пропало, и ты быстро садишься рисовать, а потом всё уходит в печать — вот тогда ты чувствуешь себя действительно на коне.
И вы никогда никого не подводили?
В.Ч.: По работе — никогда. А в жизни... (смеётся)
Э. Успенский, "Вера и Анфиса в детском саду". Иллюстратор Виктор Чижиков
Была ли у вас какая-то "читательская почта"? Вам ведь наверняка писали дети и взрослые со всего Союза. Какие отзывы вы получали и продолжаете получать чаще всего?
В.Ч.: В основном про олимпийского Мишку много писали, благодарили. Да и недавно был случай: к моему восьмидесятилетию в Ульяновске открылась выставка (мы с матерью находились там во время войны), и туда приехали люди из села, где мы жили в эвакуации. Они фотографировались около рисунков Мишки, говорили: "Какой хороший медвежонок! Как мы его все любим!". Он до сих пор всем нравится, хотя прошло уже сорок лет.
Кроме Мишки, у вас есть любимый персонаж из созданных?
В.Ч.: Девочка Маша и кукла Наташа. Они хорошо поработали. Ещё Петя и Потап.
Девочка Маша и кукла Наташа. Иллюстратор Виктор Чижиков
Вы над чем-то работаете сейчас? Что еще вы хотели бы придумать для детей?
В.Ч.: В данный момент я пока ни над чем конкретным не работаю, но делаю серию "Коты великих людей" и хочу её продолжать. Возможно, в будущем издам её, если мне удастся ещё что-нибудь придумать.
Как Вы оцениваете современную детскую литературу и иллюстрацию? Бытует мнение, что современные творцы не так хороши, как специалисты советской эпохи.
В.Ч.: Об этом очень трудно говорить, даже невозможно. Потому что с художниками бывает так, что те, кто интенсивно работают, часто уходят вперед, и современники, бывает, не могу их оценить. Поэтому ни о ком на сегодняшний день я не могу высказаться в уничижительной форме, потому что — а вдруг? — через какое-то время ты же и скажешь: "Вот! Тот самый Какашкин, оказывается, гений".
Какой совет вы бы дали начинающим иллюстраторам?
В.Ч.: Больше рисовать с натуры. Да, если ты иллюстратор, то больше рисуй людей в движении. Пускай они бегают, прыгают, борются, дерутся! Вот когда ты научишься, подойдя к листу бумаги, это всё изображать, тогда ты и будешь иллюстратором. А если ты любишь статику, вазу с цветами, например, или диван какой-нибудь — этого для иллюстратора мало. Обязательно нужно, чтобы все шевелились, куда-то бежали, жили на листе. Это очень важно.
Иллюстрация Виктора Чижикова
