Однако, и на сей раз фестиваль состоялся. Перенесённый в своём первом концерте на самую середину отпускного "мёртвого сезона" вечер 19 августа в жаркой расслабленной Москве собрал в небольшом зале Музея им.Скрябина как верных постоянных поклонников "самого вокального инструмента", так и новых слушателей.
Как остроумно заметил Сергей Полтавский, кроме всего прочего непринуждённо исполняя роль конферансье: "В народе говорят – альт, это большая скрипка. Вот и концерт у нас длиннее обычного, не два, а целых три отделения". И как у слишком крупного альта наряду с шикарным мощным звуком есть существенный недостаток – он тяжёлый, подходит только атлетичным музыкантам с большими руками, так и камерный вечер, продолжавшийся почти пять часов с двумя короткими антрактами (привет операм Вагнера!) потребовал от исполнителей и слушателей марафонской выдержки.
Каждое отделение имело свой "подзаголовок". В первом преобладали романтические произведения XIX века, тесно связанные с вокалом. Во втором – фольклорные мотивы, украшенные в финале голосом. Наконец, третий акт альтового спектакля познакомил с актуальными современными опусами, дополненными электроникой, световыми эффектами, написанным и прочитанным словом.
Фото: Ирина ШымчакИтак, по порядку. Открывали концерт Две Песни Иоганнеса Брамса, Ор.91. Практически все альтисты мечтают исполнить эту дивную философскую музыку хотя бы раз, но не так-то просто найти меццо-сопрано, лучше контральто для вокальной партии. Репертуар певиц в десятки раз богаче, и тот же Брамс им подарил многое. Но когда при первом же клике в You Tube возникает исполнение Ор.91 звёздами первой величины Джесси Норман, Кристы Людвиг или более раннее и легендарное – Мариан Андерсон и "альтовый дедушка" Уильям Примроуз, даме контральто трудно противиться желанию посоревноваться с почти тёзкой, альтом.
Евгения Сегенюк, ведущая солистка Большого театра, своим огромным, тёмным голосом поведала нам возвышенные строки Фридриха Рюккерта и Эмануэля Гейбеля. Когда слышишь этот давно любимый шедевр вживую – замираешь от красоты сочетания самого низкого женского голоса и альта. Но в данном исполнении компактный суховатый тембр инструмента Андрея Усова не вполне сочетался с могучим полнокровным звучанием певицы. Скрепляла ансамбль благородно-сдержанным туше пианистка, Людмила Усова.
Далее "век романтизма" продолжили два переложения.
"Песни без слов" Феликса Мендельсона написаны для фортепиано. И, казалось бы, в премьере собственного переложения Григорий Цыганов может смело заявить себя вокалистом. Но, увы, замысел оказался лучше воплощения. Вспомнилось давнее замечание педагога по Истории музыки: "Камерные пьесы Мендельсона предназначались для дилетантов, для душевной услады на дружеских вечеринках после десерта, часто исполнялись с листа". Ощущение чтения с листа не покидало все семь или восемь пьес. Свободно-комфортное музицирование при невызвученных фразах, неряшливая интонация у альтиста на фоне корректного сопровождения фортепиано Сергея Жилкина были бы уместны в особняке бюргеров-меломанов, но не среди коллег по инструментальному "цеху", составлявших добрую половину публики.
Премьерой в России стало и переложение Winterreise – "Зимнего пути" Франца Шуберта. Вот кульминация первого отделения, если не всего концерта. Конечно, весомая доля успеха – участие Михаила Мунтяна. Ветеран камерного жанра не нуждается в представлении среди профессионалов. Первый и постоянный концертмейстер Юрия Башмета, на их совместных концертах выросло не одно поколение музыкантов. Удивительно было наблюдать, как уже очень пожилой человек, осторожно передвигающийся по сцене, преображался за роялем. И как пел рояль под его руками – молодо, властно, фантастически пронзительно! С таким сопровождением счастлив был бы провести liederabend лучший вокалист. За солиста, в данном случае, учитывая тональность, предположим тенора, выступал Илья Гофман. Девять песен из 24-х - примерно 20 минут. Зал сидел, затаив дыхание, так органично, осмысленно, выстраданно изображал альт Вечного странника: "чужим сюда явился, чужим я ухожу". При общем безупречном звуковедении запомнилась чарующе бархатная окраска баска (нижней струны до) инструмента Ильи Гофмана. Аплодисменты после альтового Winterreise вдохновили музыкантов на краткий бравурный бис – ещё одну песню из цикла.
Завершающий номер сделал скачок в хронологии авторов на столетие. София Губайдулина, "Сад радости и печали". Продолжение традиций Дебюсси, открывшего прелесть сочетания тембров флейты, альта и арфы составило эффектный контраст с предыдущими произведениями. Наталье Береславцевой (флейта), Валентине Борисовой (арфа) и Сергею Полтавскому на альте удались переливы красок и атмосфера волшебства, погружение в сосредоточенную мистику Востока.
Фото: Ирина ШымчакВторое отделение открыла своеобразная прелюдия, минималистская пьеса Dream композитора Кееса Шоненбика, написанная для квартета альтов. Григорий Цыганов, Сергей Тищенко, Дарья Филиппенко, Святослав Белоногов сыграли этот опус слаженно и мастеровито. Показалось, что уровень музыкантов заслуживает менее тривиального авторского текста.
Свежо, с явной отсылкой к мадьярскому фольклору прозвучали Багатели Бела Бартока в переложении для альта (Дарья Филиппенко) и цимбал (Катерина Анохина). На увлечённый ансамбль девушек приятно было смотреть.
Яркий монолог для альта соло в исполнении Павла Романенко – "Пирин" болгарки Добринки Табаковой, названный в честь горного массива на Балканах. Преобладающий приём - sul ponticello, игра смычком близ подставки, придавала звучанию скрежещущий, зловеще сдавленный тембр.
Российская премьера альтового дуэта "Lil’Phrygian Rondo”, сочинённого Катриной Рид, у Сергея Полтавского и Дарьи Филиппенко получилась как извечный диалог мужского и женского начала. Интуитивное чувство партнёрства обоих музыкантов замечалось на уровне пластики, да и тематическое родство материала с танго Астора Пьяццолы внесли толику эротизма.
И, наконец, опять по меткому замечанию Сергея Полтавского, в следующем номере соединились буквально "Голос, альт и фолк". Обработка старинной песни на идише чехом Владимиром Годаром прозвучала трогательно чистым голосом Алисы Тен, альта Сергея Тищенко и виолончели Сергея Суворова.
Просветив нас историей создания Хиндемитом Дуэта для альта и виолончели (для заполнения стороны виниловой пластинки не хватало около пяти минут звучания, и Пауль Хиндемит, сам замечательный альтист, дописал этот дуэт за несколько часов до начала смены студийной записи), Сергей Полтавский и Сергей Суворов энергично исполнили названный опус. Им удалось передать живость и непосредственность эмоций пьесы.
Завершали второе отделение колоритные Народные Песни Лучано Берио. Солировала снова Алиса Тен, уже своим появлением на сцене вызывая улыбку и предчувствие радости. Начав с грустной английской баллады, через старо французские и каталанские песни закончила Алиса танцевальной жизнерадостной азербайджанской темой. Оркестр состоял из Натальи Береславцевой, Сергея Полтавского, Сергея Суворова, Валентины Борисовой, кларнетиста Сергея Елецкого и Елисея Дрегалина (перкуссия).
Приплясывая и напевая въедливый восточный мотив самые стойкие слушатели дышали вечерней прохладой во внутреннем дворике Музея им.Скрябина. И, словно проверяя на "совиную" неусыпность оставшихся, финальная часть вечера шла при погашенном в зале свете. Точечные светильники на пультах музыкантов и видеоряд Алексея Наджарова создавали интимную ночную атмосферу.
Фото: Ирина ШымчакЯнис Кириакидес "Слова и Песни без Слов" - мелодекламация альта Сергея Полтавского под возникающие на экране слова и фразы на английском из подлинного письма Феликса Мендельсона. (Чем не драматургическая "тематическая арка" с первым отделением концерта!)
Ещё один технологически оригинальный номер –Fleeting Shadows Антона Пейсахова. Сергей Тищенко играл в наушниках на сцене нечто шамански-остинатное, Сергей Полтавский накладывал свою альтовую партию из-за кулис. И всё это со световыми эффектами. Любопытно!
Медитативной передышкой стал следующий сольный номер Григория Цыганова. Ольга Викторова назвала пьесу Jesus the Dulcet – Иисусе сладчайший. Идея изобразить псалмодию на альте, узнаваемо обиходное "Господи, помилуй" интересна сама по себе. И к исполнителю здесь нет технических претензий. Но то ли чувство соразмерности изменило автору, то ли виной пятый час прослушивания разной музыки, но старый итальянский анекдот про занудного падре, попавшего в ад, потому что на его проповедях прихожане спали или становились атеистами, не выходил из головы с середины пьесы.
Длинноватым, хотя и драйвово бодрым был Viola Counterpoint Луи Тассо Сантоса. Снова на сцене альтовый квартет: Григорий Цыганов, Сергей Тищенко, Дарья Филиппенко, Павел Романенко.
Наконец, словно на втором дыхании всех участников инструментального ансамбля, дополненного надёжным фортепианным фундаментом Павла Домбровского, жирную финальную точку поставил эпатажный "Маяковский" Фредерика Ржевского. Харизматичный Григорий Кротенко, сменивший на этот раз контрабас на амплуа чтеца-декламатора, был предсказуемо артистичен, убедителен во владении голосом и поэтическим словом и дразняще похож на плакатные изображения великого пролетарского поэта. Точно отмеренная доля иронии в призывах "Товарищи, дайте новое искусство –такое, чтобы выволочь республику из грязи" не смотря на устаревшую прямолинейность предыдущих строф внесла здоровый оптимизм.
Счастливо уставшие, наполненные с избытком альтовой музыкой, зрители расходились, предвкушая продолжение фестиваля 10 сентября в Культурном Центре ДОМ.
