5-ый Московский международный фестиваль экспериментального кино MIEFF "Фейерверки"

"Фейерверки" — большой тематический блок, созданный в программном партнерстве с Москино. Выстроенный в оппозиции к нарративному кино, он сосредоточен на чистой визуальности движения и предлагает альтернативную логику для понимания "седьмого искусства". В рамках шести сессий и выставочной программы куратор проекта Дмитрий Фролов пытается поднять вопрос о природе и этике зрелища в эпоху, когда движущееся изображение стало повсеместным и населяет не только кинозалы, но галереи современного искусства, а также гостиные наших домов. Ключевой особенностью программы "Фейерверки" стала ее разнородность: помимо цифровых и пленочных кинопоказов, она включает одну лекцию, две инсталляции и три итерации одного перформанса. Все показы пройдут в кинотеатрах Москино: "Звезде", "Факеле", "Салюте", "Космосе" и новом летнем кинотеатре Москино в парке искусств "Музеон".

Куратор программы Дмитрий Фролов пишет о природе огня и кинематографа: "Освоение огня древними людьми в корне изменило их поведение. Он радикально увеличил их шансы на выживание и стал ключевым цивилизационным двигателем. Но помимо этих полезных практических аспектов, огонь сыграл еще одну важную роль — он стал зрелищем, ведь на игру пламени, фейерверков можно смотреть просто для удовольствия. Французский философ Жан-Франсуа Лиотар связал природу кинематографа именно с этим эффектом завороженности: как зрелище огня, так и движущееся изображение приковывают взгляд любого человека безотносительно его культурного или социального положения.

 

В специальную программу 5-го Московского международного фестиваля экспериментального кино MIEFF "Фейерверки" входят следующие сессии:

Важной особенностью программы "Фейерверки" стала ее гетерогенность: помимо цифровых и пленочных кинопоказов, она включает небольшой выставочный блок, состоящий из двух инсталляций, а также три итерации одного перформанса. Еще в конце 1970-х гг. художественный критик Розалинд Краусс в своей статье "Скульптура в расширенном поле" начала говорить о размытии границ между видами искусств: "Художественная практика определяется уже не через ее отношение к какому-либо определенному средству выражения, например к скульптуре, а скорее через ее самоопределение внутри некоего культурного поля, позволяющего использовать любые средства, например фотографию, книги, полосы на стенах, зеркала или же скульптуру". Такое состояние она назвала постмедиальным, отказавшись от жесткой привязки произведений современного искусства к одному медиуму. Нам кажется, что это во многом справедливо и для кино, границы которого к цифровую эпоху сильно размыты. В принципе, любое произведение искусства, основанное на движущемся изображении, существует сегодня в расширенном поле. Именно поэтому кинопрограмма построена не только из фильмов, пусть даже весьма радикальных по форме и содержанию, но и из других элементов, таких как инсталляции и перформансы.

 

Фото: пресс-служба фестиваля

 

В своем эссе "L'acinéma" (1980) Жан-Франсуа Лиотар пишет об определенном аспекте кинематографических образов, который делает их особенно привлекательными безотносительно качества состоящего из них фильма. Он выделяет в этих образах чистую избыточность желания, которую классическое нарративное кино стремится упорядочить или отсечь. Этот слой чистой визуальности воздействует на зрителя на аффективном уровне и создает особую семиотику интенсивностей вместо производства/потребления объектов. Лиотар сравнивает эти визуальные интенсивности с фейерверками и вслед за Адорно называет пиротехнику единственным великим искусством. Таким образом, он выводит кино за границы привычных норм и предлагает для него бессубъектную этику, основой которой становится "пиротехнический императив". Об этом, а также о лиотаровской экономике желания и интерпретации французским философом кантовской концепции возвышенного в рамках вступительной лекции программы "Фейерверки" расскажет Олег Аронсон.

 

Фото: пресс-служба фестиваля

 

В своей статье "Кино аттракционов" (1986) американский киновед Том Ганнинг обращает внимание на специфическую особенность фильмов, снятых до 1906 года. Он отходит от распространенного деления этого раннего этапа существования кинематографа на реалистическое кино братьев Люмьер и иллюзионистское — Жоржа Мельеса. Для Ганнинга ранние фильмы — это не просто первые шаги в развитии двух ветвей кинематографического нарратива, но вообще другой принцип работы с движущимся изображением. Он считает, что они в первую очередь подчиняются не логике повествования, а логике ярмарочной площади, где важнее привлечь внимание и произвести впечатление. Заимствуя термин Сергея Эйзенштейна, он называет их "кино аттракционов". Признавая, что нарратив все-таки начал доминировать в фильмах примерно с 1906 года во многом благодаря Дэвиду Уорку Гриффиту, Ганнинг оговаривается, что "кино аттракционов" не исчезло, а просто ушло в подполье — в экспериментальный и авангардный сектор — или редуцировалось до определенных аспектов в повествовательном кино (например, в случае танцевальных сцен в мюзиклах). Данная программа состоит из очень разных фильмов этого периода, среди которых есть видовые картины, сюжеты о невероятных приключениях и даже кадры эпилептических припадков. Объединяет их особая зрелищность, которая в каждом случае достигается разными способами, но всегда превосходит логику повествования. Фильмы Эдвина Портера, Жоржа Мельеса, Сегундо де Шомона и других авторов будут озвучены вживую авангардной электронной музыкой в исполнении Сергея Шпилевого.

 

Фото: пресс-служба фестиваля

 

Кажется, что огонь всегда был крепко связан с историей кинематографа и его природой. Можно вспомнить предшественников "седьмого искусства" — волшебные фонари и другие оптические игрушки и приборы, определившие техники видения человека XIX столетия. Был также и коварный огонь, таившийся в химических соединениях легковоспламеняемой нитратной пленки и приводивший к постоянным пожарам в кинозалах и архивах. Но не менее волнительно то пламя, что пылает в сердце самого кинематографического аппарата, а также в сердцах людей, которые порой впадают в экстаз во время сеанса. Фильмы этой программы по-разному эксплуатируют метафору огня и исследуют те аспекты кино, которые приводят к возгоранию зрительских чувств.

 

Фото: пресс-служба фестиваля

 

Американский критик Кевин Б. Ли в своем видеоэссе о Спилберге демонстрирует завороженные лица героев его блокбастеров, так похожие на наши собственные, когда мы смотрим эти фильмы в кинозале. Но что останется от Спилберга, если попробовать выдернуть его из капиталистической логики? По словам Жана-Франсуа Лиотара, в кино за пределами товарных отношений всегда существуют бессмысленные и блаженные визуальные интенсивности, но для их созерцания необходимо взломать повествовательные структуры. Фильмы этой программы посвящены актам подобного созерцания и эффекту завороженности стихиями, будь то небесные светила, потоки медиасообщений или научно-технический прогресс. Вопрос, который хочется задать в рамках этой сессии, звучит так: "На какое политическое действие может рассчитывать субъект в состоянии оцепенения?"

 

Фото: пресс-служба фестиваля

 

"Фейерверк ничем не отличается от дерева или большого искусственного цветка, который растет, развивается, цветет и умирает за несколько секунд. Иссохший, в конце концов, он вскоре исчезает в неузнаваемых фрагментах. Давайте теперь возьмем этот фейерверк и продлим его на месяц, и у нас будет цветок со всеми характеристиками других цветов. Или наоборот, мы можем представить, что семя растения может взорваться, словно бомба". Этой цитатой Бруно Мунари бразильская художница Ана Ваз описывает свой фильм "Атомный сад", но она в равной степени применима и к другим картинам этой программы. Все они посвящены различным формам высвобождения внутренних энергий или освобождения от внешних репрессивных сил: через эссеистское рассуждение о видимом спектре света, через обращение к забытой научной парадигме, через перекодирование нашего слухового восприятия или непосредственно через взрыв сексуальной энергии.

 

Заключительная сессия — это встреча двух поколений французских художников, которая обобщает рассмотренные в программе "Фейерверки" аспекты кино и его пиротехнической природы. "Солнечная мечта" Патрика Бокановски — приковывающая взгляд фантасмагория, которая полностью отказывается от связного повествования. Напоминая то ожившее живописное полотно, то страницы из дневника сновидений, этот фильм концентрируется на чистой визуальности, на игре света и тени. Иначе действует "Ночная жизнь" Сиприена Гайяра. Здесь аудиовизуальный ряд одновременно содержит политическое высказывание и создает ощущение ночных блужданий с моментами экстаза и его угасания. А благодаря объемному звуку и трехмерному изображению это концептуальное видео приобретает скульптурные свойства. И если Бокановски превращает нас в зрителей самых ранних киносеансов, когда главным было увидеть само чудо движения на экране, то работа Гайяра позволяет задуматься о том, что за этим зрелищем нередко скрываются как освободительные, так и репрессивные силы.

 

Подробную программу фестиваля смотрите на официальном сайте "Фейерверков".