Неудачи начались с детства. Подобно многим советским людям, отец Савелия Крамарова, юрист по образованию, юрисконсульт на Фаянсовом заводе имени М. И. Калинина, был арестован в 1938 году по обвинению в антисоветской агитации. В том году мужчина получил свои первые восемь лет лагерей, после освобождения не имел права вернуться в столицу, жил в городах Алтая, получил повторный срок и новую высылку – в Туруханск. В 1951 году он не выдержал и покончил с собой. Так что маленький Савелий остался без отца в четыре годика. Мама воспитывала его одна и скончалась, когда сыну было 16. К счастью, Савелия взял на воспитание дядька. Для евреев семейные узы святы.
К слову, говорят, что по паспорту Савелий был русским. По преданию, сердобольная паспортистка не стала портить парню биографию "пятым пунктом", сказав, что на лицо он ничем не отличается от ребят из Рязани. Так что "еврейство" не мешало юноше, в отличие от судимости отца. "Благодаря" этой странице семейной истории Крамаров поступил в Лесотехнический институт на факультет озеленения. В более престижные, тем более гуманитарные вузы, детей врагов народа неохотно брали. Невозможно поверить – но блистательный артист даже какое-то время работал по диплому. И, чтобы закончить национальную тему, скажу: несмотря на запись в паспорте, Савелий начал несколько демонстративно соблюдать веру предков еще в Советском Союзе. Так, он никогда не работал по субботам, что бросалось в глаза и лишало его "заработков выходного дня" – концертов и тому подобного "чёса". В поздние годы жизни в СССР это вышло Савелию боком – его стали меньше приглашать даже в кино, где, казалось, его авторитет неоспорим.
Кадр из фильма "Не может быть".
Будущий лесотехник, впрочем, еще студентом в 1954 году пришел учиться в театральную студию "Первый шаг" при Центральном доме работников искусств. О собственно "первом шаге" Крамарова в актерском искусстве есть две версии – разумеется, его персона уже обросла мифами. Согласно одной, Крамаров в числе прочих зевак глазел на съемки крохотного эпизода для какого-то кинофильма, где происходило ДТП. Режиссер персонально его попросил разыграть испуг. Крамаров разыграл – и получил три рубля. Таков был его первый артистический гонорар. Согласно второй, Савелий разослал свои фото по киностудиям СССР – и на одно письмо получил ответ.
Как было на самом деле, уже вряд ли кто-то знает. Кто знал, давно в ином мире. Но достоверно известно, что широко открыл Крамарова для кино режиссер Алексей Салтыков. Савелий играл в его короткометражке "Ребята с нашего двора" и полном метре "Друг мой, Колька!..", снятом совместно с
Александром Миттой. Именно Митта потом хвалил Крамарова за то, что этот веселый заводной парень на съемочной площадке становится собранным и ответственным. Смолоду Савелий не хотел, чтобы его воспринимали только как паяца. Хотя специфическая внешность с косым глазом "задавала" ему актерское амплуа – а Крамаров вечными комиками втайне тяготился…
Кадр из фильма "Иван Васильевич меняет профессию".
Знаменитым Крамарова сделал тоже эпизод: культовая сцена из фильма "Неуловимые мстители": "Гроб с покойничком летает над крестами… А вдоль дороги мёртвые с косами стоять… И — тишина!". Фраза стала мемом задолго до того, как советский народ узнал это слово.
В 1967 году Крамарова пригласили на работу в Театр миниатюр. Но, конечно, настоящей его стезей было кино. И какое кино! Музыкальная комедия "Трембита", великолепные "Джентльмены удачи", бурлескный "Иван Васильевич меняет профессию" и многие другие комедии Леонида Гайдая. Леонид Иович воздавал должное внешности и комедийному дарованию Крамарова: дружок незадачливого жениха в альманахе "Не может быть!", одноглазый шахматист в "Двенадцати стульях". К слову, Марк Захаров пригласил Крамарова и в свою экранизацию плутовского романа (из-за которой они с Гайдаем много лет не разговаривали) – у него Савелий сыграл слесаря-интеллигента Полесова. И никак нельзя забыть жмота Петьку Тимохина в "Большой перемене" Алексея Коренева и его "аттракцион неслыханной жадности", а потом "неслыханной щедрости"…
Кадр из фильма "Большая перемена".
Так что началу 1970-х годов Савелий стал одним из наиболее узнаваемых актеров Советского Союза. Но – комедийных. Крамаров мечтал о серьезной роли и стал позволять себе отказы от предложений. В числе прочего отказался, например, от роли Петрухи в "Белом солнце пустыни" — а потом волосы на себе рвал, когда фильм прогремел.
В 1972 году Крамаров поступил в ГИТИС на актёрский факультет, который благополучно окончил, однако так и не нашел места ни в едином театре. К нему намертво приклеился ярлык "киношного комика". В 1974 году Савелию Викторовичу присвоили звание заслуженного артиста РСФСР. На сакраментальный вопрос о творческих планах актёр шутливо ответил: будет "копить" на звание народного. Но "копил" своеобразно.
Дядя, заботившийся о Савелии после смерти его родителей, уехал на историческую родину. "Правоверный", не скрывавший своих походов в синагогу Савелий решил последовать за ним. Подал документы на эмиграцию в Израиль, заявив, что там живет его единственный родственник. Но Крамарову отказали. Отъезд из СССР приравнивался к измене родине. Его фильмы пришлось бы снять с проката. Этого во властных кругах не хотели. Но и новых ролей Крамарову не предлагали. Он оказался внутри замкнутого круга. Чтобы разорвать его, Савелий Крамаров и
Александр Левенбук в 1981 году… написали президенту США Рональду Рейгану письмо с заголовком "Как артист артисту". Там были такие слова:
Кадр из фильма "Двенадцать стульев" Марка Захарова.
"Уважаемый господин президент Рональд Рейган! Обращается к вам популярный в Советском Союзе киноартист Савелий Крамаров. Я не переоцениваю свою известность. Стоит вам, гуляя с супругой по Москве, спросить у любого москвича, у любой старушки, даже если вам её подставят и она окажется агентом КГБ, знает ли она Савелия Крамарова, то она обязательно откроет рот (даже будучи чекисткой) и скажет: "А как же?! Смешной артист! Много раз смотрела фильмы с его участием. Кого он только не играл!.."… Старушка, кем бы она ни была, даже министром культуры, скажет вам правду, но не всю. Действительно, зрители до сих пор смеются над героями моих фильмов, но лично мне самому сейчас не до смеха. Я не умираю с голоду, но не одним хлебом жив человек. И хотя хлеб у нас с вами разный и питаемся мы по-разному, но мы оба любим творчество и не можем жить без него. Поэтому помогите мне обрести в вашей великой стране возможность работать по специальности…"
Письмо с удовольствием зачитывали в эфире радиостанции "Голос Америки". По другую сторону океана оно произвело эффект разорвавшейся бомбы. Савелия наконец выпустили (если не выпихнули) из Советского Союза. Он покинул СССР 31 октября 1981 года с документами на выезд в Израиль. Но доехал только до Вены. По слухам, Крамаров изначально мечтал не о Святой Земле, а о Голливуде, а Израиль указывал в прошениях о выезде в силу апелляции к национальности и дяде. Мечте отчасти помог сбыться импресарио Виктор Шульман: встретил артиста в Вене и организовал ему гастроли по Европе, Америке, Австралии, Израиле, Японии.
В нашей стране Крамарова "проводили" и "напутствовали" фельетоном Владимира Симонова в "Литгазете" "Савелий в джинсах". В нем не указывалась фамилия героя, его ернически называли "Иванофф". Но все, конечно, понимали, кому посвящен материал, кончавшийся пророчеством: "Не удивлюсь, если завтра действительно встречу Савелия на улице с тележкой. Это еще будет для него большой удачей". Речь шла о роли агента КГБ в американском фильме "Москва на Гудзоне", где плохо еще владеющий английским актер идеально сыграл "засланца" и в одном из эпизодов для маскировки торговал фастфудом. Кстати, в этом фильме Крамаров снимался вместе с товарищем Ильей Баскиным, напарником по "Большой перемене", у которого жил первое время в США. Но то, что фамилии эмигранта в фельетоне не оказалось, было только первой ласточкой. Было время – её и из титров картин вымарывали. "Простили" Крамарова и снова стали принимать в России только в начале1990-х. К несчастью, тогда ему уже мало оставалось жить…
К сожалению, нельзя сказать, что в Америке Крамаров получил вожделенные "большие роли". Там тоже эксплуатировали его своеобразную внешность (в итоге он сделал операцию по удалению косоглазия) и советский "бэкграунд": предлагали играть только выходцев из России, и то в формах самых пародийных. Например, в фильме "2010: год вступления в контакт" он изображал советского космонавта Владимира Руденко. Режиссер прямо требовал от Савелия сделать шарж. К чести Крамарова, он доказывал, что в СССР космонавтами становятся отважные и образованные люди, но не идиоты. Кроме того, он появился в фильмах "Вооружён и опасен", "Возвращение Моргана Стюарта", "Красная жара". Так что успехов он добился – вступил в Гильдию киноактёров США, что для эмигрантов редкость, обзавелся личным агентом, купил дом на тихоокеанском побережье… А вот понимания себя как артиста не одного образа – увы, нет.
Кадр из фильма "Москва на Гудзоне".
Говорят, одна серьезная роль Крамарову за рубежом все же "светила". Но никто уже не узнает, что это был бы за фильм. Артисту помешало сниматься внезапно обнаруженное у него онкологическое заболевание. Крамаров боялся умереть и страшился рака – и его самый большой страх, увы, оправдался. Невзирая на то, что Савелий Викторович вел очень здоровый образ жизни: не выпивал, не курил, не ел ничего вредного, но вкусного, увлекался лечебным голоданием и сыроедением… Не факт, что такое воздержание не оказало плачевного воздействия на его организм. Не исключена и генетика: многие его родственники по материнской линии скончались от этой самой болезни. Или, возможно, Крамарова подточило изнутри длительное непризнание и непонимание…
Рак сигмовидной кишки у артиста обнаружили в январе 1995 года. В феврале началось интенсивное лечение. А уже 6 июня 1995 года Крамарова не стало. Он умер на 61-м году жизни в одной из клиник Сан-Франциско от повторного инсульта. Похоронили его на еврейском мемориальном кладбище "Холмы Вечности" в городке Колма близ Сан-Франциско. В 1997 году на могиле Савелия Викторовича установили памятник – совместную работу
Михаила Шемякина и Вячеслава Бухаева. Надгробие, конечно, абсолютно шемякинское – с черепом, скалящимся из кирпичной стены, и уродливыми масками Комедии и Трагедии. На постаменте написано по-английски: "Савелий Крамаров, русский комедийный актер". Наверное, Савелий Викторович оценил был этот оксюморон по достоинству…
Надгробный памятник Крамарова. Фото: flickr.com
Вопрос вопросов, не одну творческую судьбу сломавший – довольствоваться ли любовью публики, принимающей тебя в излюбленном амплуа, или не смиряться с заданностью образа и лезть на рожон, доказывать, что способен на большее?.. Крамаров выбрал второе – и, увы, кажется, проиграл. Ибо любим мы его за тех экранных персонажей, что дарили нам смех и продлевали жизнь…