Рассказы Татьяны Млынчик публиковались в журналах "New Style Magazine", "Прочтение", "Кольцо А", "НЕЗНАНИЕ", а также в сборниках прозы "Настоящее время", "Твист на банке из-под шпрот" (издательство ЭКСМО), альманахах молодых авторов под редакцией Андрея Аствацатцурова и Дмитрия Орехова "Взмах-3" и "Взмах-4".
Бартер
Старуха обнюхала помидор.
— Аромата нет, — сказала она. — Из Пятерочки?
— С рынка, — Кирилл достал из продуктовой сумки бананы.
— Я бы добавила, если тебе жалко.
— Майя Витольдовна!
— Оставьте, Кирилл,— в моменты недовольства она переходила на "вы".
— Чем еще сегодня помочь? — задал он свой обычный вопрос.
Она молча перекладывала кирпичики круп, а потом подняла лицо, сверкнув очками.
— Нужно вытащить стремянку и протереть стеллаж. Пуха нанесло.
Кирилл поплелся в кладовку, где старуха хранила лестницу. Взял тряпку и полез на книжную полку.
Верхние ярусы библиотеки он изучить не успел. Всё, что требовалось для диссертации, стояло ниже.
Когда он впервые вошел в эту библиотеку, обалдел: никогда прежде не видел столько антикварных изданий. Старуха тогда отодвинула от письменного стола, покрытого зеленым сукном кресло, включила настольную лампу. Он мог работать здесь сколько потребуется. А когда старуха узнала тему диссертации, приволокла папок с советскими курсовиками ее студентов. Такого не сыщешь в Интернете.
Кирилл чихнул. На крыше шкафа было много пуха. Ему захотелось поджечь его, как в детстве в поселке. Из сверстников в город уехал один он. Другие остались.
— В провинции нечего ловить, — гремела в телефоне мать. — Девка у тебя там хотя бы есть? Нам бы с дедом ляльку, мы же тут никого не знаем, без языка, без детей, другие эмигранты нас дичатся. А у тебя и в проекте…
В проекте у Кирилла была только защита диссертации и работа в Университете. А теперь вот и Майя Витольдовна.
Кирилл нащупал в кармане зажигалку. Пух сгорит за секунду. Поднес огонек. Белые облачка вспыхнули, но погасли не сразу, огонь разбежался по поверхности шкафа, облизывая слой пыли.
— Кирюш, — раздался голос старухи.
Он захлопал тряпкой по шкафу, закашлялся, а когда открыл глаза, вокруг мерцали черные пылинки. Старуха стояла внизу с тарелкой смородины. Кирилл потянулся к ягодам, сунул пару веточек в рот, а когда возвращался, заприметил под крышей верхнего стеллажа продолговатый ящик. Старуха ушла. Он вытер пыль, и перед тем, как спуститься, осторожно вытянул ящик. Внутри лежали старые журналы. "Новый мир". "Юность". "Звезда". Он взял "Новый мир", совсем такой же, как он нашел полгода назад. Под обложкой увидел ядовито-зеленый стикер с надписью: "Нашедшему просьба вернуть. Вознаграждение гарантируется" и телефон Майи Витольдовны. Кирилл закрыл и снова открыл журнал. Взял "Звезду". В ней был такой же стикер, но оранжевый. Все журнал в ящике оказались снабжены стикерами. Кирилл сглотнул. Закрыл ящик, спустился и убрал стремянку.
— Кирюша, ужинать будешь? — Майя Витольдовна опять зашла бесшумно. Кирилл не успел закрыть ящик стола.
— Точилку искал, — он улыбнулся. На самом деле он обшаривал стол в попытке выяснить, скольких старуха заманила сюда до него.
Полгода назад Кирилл увидел на скамейке в сквере около Университета старый журнал. Это был Новый мир за 1962 год, первое появление в печати "Одного дня Ивана Денисовича". Нашел внутри стикер и позвонил. Майя Витольдовна напоила чаем. Предложила назавтра пропылесосить за небольшое вознаграждение. Когда пылесос затих, позвала Кирилла есть голубцы и поведала, что страдает редкой формой рака, по женской части, а из родни у нее никого. И показала Кириллу библиотеку.
— Эти ящики вечно заедают, — Майя Витольдовна смотрела Кириллу в глаза. — Смазать бы.
Через час он попрощался. Допотопный ноутбук старухи лежал в его рюкзаке. Оказалось, она прятала его в одной из книжных полок.
Кирилл без труда зашел в старухину почту. Последние письма, если не считать спама, были полугодовой давности.
"Дашенька, — писала старуха. — Покажи мне внука. Ему тридцать лет, а я и как он теперь выглядит, не знаю. Он учится?".
"Мама отстань" — на аватарке была фотография крупной женщины среди пальм.
"Даша, я хочу переделать завещание на всех вас. Тебе надо подписать доверенность".
"Зачем? С братьями разберемся. Пусть всё будет на меня".
Кирилл захлопнул ноутбук.
"Заключим бартер, — говорила в тот второй вечер старуха, отправляя в рот вилку с фаршем. — Это ведь так называется? Вы помогаете мне. Вот эти мелкие бытовые штучки. А я включаю вас в завещание. Ведь у вас тут ничего. Зарплата научного сотрудника, — она глухо рассмеялась".
На следующий день Кирилл пришёл к старухе незаметно вернуть ноутбук и забрать свои бумаги. Шаря глазами по открытой книге, присел дописать примечание. Больше библиотеки он не увидит. Живые наследники и мёртвая выдумка о женском раке.
Старуха опустилась на подлокотник кресла. Положила руку ему на плечо. Кирилл отшатнулся. Она повела пальцами по его шее.
— Знаешь, как тяжело старикам, Кирюш? Нас никто не трогает. Даже врачи.
Кирилл оцепенел. Старуха взяла его ладонь и уложила на обтянутое шерстяной колготочной тканью куриное бедро. Тогда он вскочил и через прихожую, не завязав шнурки, бросился на лестницу.
Через неделю он позвонил Майе Витольдовне и попросил разрешения забрать брошенную на зеленом сукне диссертацию.
Дверь в квартиру оказалась не заперта. Пахло табаком. Кирилл нарочно громыхнул вешалкой.
— Вот и он! — Майя Витольдовна в бархатном платье вышла из библиотеки. — А мы, Кирилл, как раз обсуждаем ваше исследование.
Кирилл, не разуваясь, прошел в библиотеку, мимо Майи Витольдовны. Курильщик, сидевший за столом над бумагами Кирилла, поднял лицо. Это был ректор Университета.
— А мы с вами, ведь, встречались на лекциях! — ректор протянул руку, не вставая. — Вы у нас защищаетесь? Выдающаяся тема. Я возглавляю комиссию по русской литературе, буду весьма рад, — пепел с сигареты шмякнулся на диссертацию. — С Майей Витольдовной вы правильно дружбу завели. Когда в ходу был самиздат, она меня спасла от гибели!
Кирилл перевел хмурый взгляд на старуху, которая торопливо подливала ректору коньяк.
— Майя Витольдовна, можно вас на два слова?
В коридоре было холодно.
— Я заберу вещи и уйду.
— Ты сегодня в библиотеке на тахте спишь. Со мной. Ясно? — она наклонила голову и отвела плечи назад. Кирилл услышал хруст позвонков. — Приказ об отчислении этот добрый человек подпишет мне прямо тут, — она утвердительно зажмурила глаза.
Кирилл утёр лицо ладонью. Старуха скалилась как варан.
— Я твой внук, — произнес Кирилл.
— Что за шум? - ректор выглянул в коридор и увидел распластанное на паркете бархатное платье. Он упал на колени, а Кирилл, прижав к уху мобильник, вошел в библиотеку, подошел к столу и стал собирать свои бумаги.
— Можно скорую помощь?
