Война – это худшее, что можно придумать

Серия моих книг объединена общим названием "Не ходи служить в пехоту!". Жанр – художественная проза. События охватывают период с 1974 по 2001 год. Пока что. Точно будет и продолжение: по крайней мере, охватывающее войну с Грузией. Повествование ведется от первого лица главного героя книг – Юрия Тимофеева. Оно начинается с учебы главного герояв первом классе и его жизни в советских военных городках, в том числе в военных городках, расположенных в странах Центральной Европы, в группе советских войск на территории бывшей Чехословакии.

Все имена вымышлены, но рассказ основан на личном опыте.

Первая книга – это детство, курсантская юность главного героя. Первая любовь и первые конфликты, первое столкновение с политорганами, жизнь в те годы. Вторая книга – это уже служба командира мотострелкового взвода, сначала с Сибири, потом в Нагорном Карабахе, на территории тогдашнего Закавказского военного округа. Когда я опубликовал книги, не знал еще, что позже там службу будут нести наши пехотинцы-миротворцы. Думал, что мы больше никогда туда не вернемся. Третья книга начинается с долгожданного возвращения в Россию, проникнута радостью от того, что Россия стала независимой от СССР. Рассказываю, как позже сменились настроения. Как мы встретили начало Первой чеченской войны, как комплектовались, как собирались на войну, как учились воевать и как воевали. Что думали в то время и как видели все события. Четвертая книга охватывает период возвращения из Чечни, будни тех лет, поступление в Общевойсковую академию в Москве, нищенскую жизнь слушателей академии, условия выживания, возвращение после академии в войска, начало Второй чеченской войны, выдвижение, бои и сам штурм Грозного, сформированный из батальона самым настоящим классическим штурмовым отрядом. Решения, жертвы и отношение ко всему происходившему. Не только война. Отнюдь! Даже саму процедуру второго тура президентских выборов в войсках осветил. Как было. В целом бои занимают в книгах не самое большое по объему место. Больше про жизнь и службу. Про людей.

Первые три книги я опубликовал на сайте Ridero, который,кроме публикации на собственной платформе, любезно предоставляет услугу публикации на сайте "Литрес". Ridero – оченьхорошая платформа для непрофессиональных литераторов, для тех, кто, по большому счету, писателем себя называть не должен. Удобный и простой сервис. Но профессионалы там, конечно, тоже есть – только в меньшей, очень малой, степени – в основном их книги размещены в издательских импринтах… Четвертую книгу я опубликовал только на сайте "Литрес", для эксперимента и сравнения. В том числе потому, что на "Литрес" есть нужный мне поджанр"Книги о войне": он облегчает читателям поиск нужной литературы. Таким образом все четыре книги есть на сайте "Литрес", а первые три еще и на Ridero.

Мой отец – профессиональный армейский офицер, приучил меня читать специальную литературу. Мама в свое время делала упор на необходимость чтения художественной литературы, приучила методом принуждения и убеждения. Поэтому с детства я был приучен много читать. В конце 1980-х, когда в "толстых" литературных журналах начали публиковать много нового и интересного, тяга к чтению возросла до предела и уже меня не покидала. После почти четырехлетней службы в Нагорном Карабахе, всех трагедий 1988-1992 годов, включая ходжалинские и бакинские события, появилось желание больше читать военную прозу. От Ремарка я перешел к Генриху Бёллю, от Юрия Бондарева и Константина Симонова – к Василю Быкову и Виктору Астафьеву. Обратил внимание, что читателю предоставлен большой и качественный выбор литературы как о Первой мировой войне, так и о Великой Отечественной. Но после чеченских войн такого большого выбора для читателя не сложилось. Кроме того, ко многим произведениям, написанным по итогам чеченских событий, я был настроен критически. Далее – обратил внимание, что тема развала Советской армии вообще практически не освещена. Как это было, о чем мы думали тогда? Как ко всему этому относились служивые в армии?.. По теме событий в Нагорном Карабахе я вообще не знаю художественных книг, основанных на реальных событиях.

Что больше всего меня побудило писать, так это то, что картина чеченских войн в литературе освещена совсем не так, как я ее видел. Я не говорю, что кто-то пишет не всю правду или врет. Я говорю: моими глазами все виделось кардинально по-другому. Многие прошли войну, но сами бои, быт, жизнь у всех там была разная. Соответственно, совсем другие оценки событий, совершенно другое мышление. В те годы, внутри тех событий, я не был одинок в своих взглядах. Многие думали иначе, не считал, каких взглядов было больше, да и неважно: нам в пехоте это не мешало делать одно дело. Объединены мы были единым замыслом командира, его решением, основанным на единоначалии. Но… я обратил внимание: исходя из того, что опубликовано, людей с таким видением, как у меня, не существует. В январе 2005 года я обнаружил, что власти страны "не захотели" вспомнить и как-то отметить десятилетие началаПервой чеченской войны (в декабре 1994-го) и трагические события января 1995 года. Я возмутился. Обсудил с сослуживцами. У нас не нашлось приличных слов в отношении главы государства. Тогда мы еще совершенно не боялись дураков называть дураками, а мерзавцев мерзавцами. В тот момент созрела идея написать, сохранить память, сказать людям правду: с моей точки зрения. И я начал обдумывать замысел. Решил: чем критиковать других, возьми и сам сделай дело. Кроме того, появились такие удобные сервисы, как Ridero и "Литрес.Самиздат".

Наверняка у политиков были свои соображения по поводу замалчивания той войны, но у меня появились свои – и я приступил к их отработке. Чудом сохранились некоторые блокноты, там записи разные: задачи на совещании, мои доклады, для себя пометки, обычные записи командира с фамилиями, бортовыми номерами техники, запчастями, котелками, боеприпасами, номерами пулеметов/гранатометов, темами занятий, лопатами, убитыми и ранеными, списками представленных к награждению. Это было большое подспорье. Переписывать – да, пришлось. Я начал неправильно: с Первой чеченской войны. Посмотрел на текст – получилось просто хронология событий. Приехали/уехали, взяли/отошли, живые/убитые/раненые…Оценил критически. Кому это интересно? Читателю не так важно, что в этом конкретном бою мы израсходовали не три боекомплекта, а в один уложились, или наоборот. Понял, что книге нужна душа. То есть характеры. Не я это придумал. Переосмыслил. Понял: раз читателю нужна душа, значит, ему надо знать ход моих мыслей, возникших именно в то время. Чтобы читатель думал со мной вместе, понимал, почему я принял то или иное решение – точнее, чтобы он со мной принимал решение.Надо было дать возможность читателю побыть в шкуре армейского командира взвода, роты, батальона. И тут возник вопрос: а почему я вообще решил стать командиром, почему решил стать общевойсковым командиром, пехотным офицером. Зачем? Очевидно, что это и трудно, и огромный риск. Надо доходчиво, с чувством, с душой объяснить читателю. Пусть он вместе со мной сделает выбор. Начал отвечать на собственный вопрос. После этого началась системная работа… вспомнил все, с самого детства. Составил план, но без календарного графика. Как его рассчитать? Нормативов тут никаких нет. А поскольку хотелось быть точным даже в деталях, это растянулось. Кроме того, сказался мой авторский непрофессионализм. Я сначала написал все четыре книги, и только потом начал их почти залпом публиковать: с сентября 2019-гопо февраль 2020-го. Грубая ошибка и наивность автора-любителя.

Скажу прямо, по-солдатски: названные вами фильмы – это пропаганда. У людей непосвященных они могут вызывать ложные представления о войне и военной службе. "Грозовые ворота"– еще и крайне низкого качества режиссерская работа. Даже такие мелочи, как элементы формы одежды, совершенно не соответствуют реалиям, что говорит о многом. Это раздражает. Поэтому меня не удивляет, что нашему кино далеко до оскароносных фильмов. Я ценю другие фильмы, например: "Они сражались за Родину!", "Афганский излом", "Война на западном направлении".

Военная проза Бабченко и Карасева? Мы описываем разные события. Ведь в одном и том же полку в разные периоды были совершенно разные взаимоотношения и уклад. В январе 1995 года – одно дело, в августе 1996 года – другое. Вообще ничего общего! Более того, в один и тот же период служба командира мотострелковой роты кардинально отличается от службы командира самоходной гаубичной артиллерийской батареи… тем более от, например, водителя грузовика в роте материального обеспечения полка. Творчество Бабченко уважаю. Но у меня свой взгляд. Теперь ваш Прилепин. Описанная им "война глазами милиционера" послужила сильным мотивом представить людям свое мнение. Прочитав книги "раскрученного" Прилепина и мало кому пока  известного Юрия Тимофеева, можно увидеть, какая пропасть между армией и милицией на одной и той же войне… и вообще в жизни. У Прилепина его правда:  так, как он написал. И после его слов мне еще больше захотелось рассказать, каково это – служить в пехоте. Чтобы ни у кого не сложилось ложного представления о войне. Можно воевать, живя в здании школы и имея вдоволь водочки. Есть и другая война. Война на переднем крае, в окопе. Можно сидеть в обороне, можно наступать. Что значит хорошая книга о войне, правдивая? Это когда прочитаешь и думаешь: хоть бы не было войны! Хорошо, когда у людей есть выбор, что читать. Пусть они прочтут одно, потом другое. Сделают свои выводы. Вот я и дал им возможность посмотреть на войну, на те события своими глазами.

Максимально субъективный. Я совершенно не претендую на то, чтобы люди говорили, что у одного правда, а у другого ложь. Нет. У Прилепина своя так называемая правда, я в этом не сомневаюсь. У меня своя – другая. И у нас с ним разное мировоззрение. Мы с ним смотрим на одни и те же события, но взгляды у нас взаимоисключающие. Это тоже правда. В жизни также. Бывший полицейский смотрит какую-то новость по телевизору и высказывается по телевизору. Абывший армейский офицер читает ту же новость в интернете – и думает совершенно другое… Кроме того, я очень старался описать самый тяжелый момент в службе настоящего воина: когда простой солдатик или офицер становится Солдатом с большой буквы. Превращение, когда необстрелянный становится Солдатом – как оно происходит? Как потом солдат все больше и лучше проявляет смекалку и инициативу? Как подразделения, раздираемые противоречиями, становятся единым боевым коллективом? Как меняются взаимоотношения между командирами и подчиненными? Как ты все это переживаешь, и как меняется твое мировоззрение?..

Состояние современной военной прозы неудовлетворительное – по крайней мере, того ее сегмента, что обнародован и доступен мне. Может быть, дело в том, что нет для "военной прозы" специальных конкурсов и номинаций? Я посмотрел, что попадает в длинные и короткие списки "Электронной буквы", других сетевых конкурсов… Все это очень далеко от темы военной прозы. Похоже, у сегодняшнего баталиста нет шансов. Кстати говоря, я вовсе не согласен с нынешним мемом "государство должно…". Чтобы появились правдивые книги о войне, должна больше поработать наша творческая интеллигенция. Она может заинтересовать деловые круги, обладающие ресурсами. Устроить, например, конкурс современной военной прозы, критерии поставить объективные, хотя бы по периоду истории, учредить отдельные номинации по конкретным событиям, и обязательно установить удобный и простой электронный формат приема рукописей. У меня есть идеи на этот счет. Если они кого-то интересуют, обращайтесь.

А вот по части Великой Отечественной войны есть отличные книги. Однако это уже не "современная военная проза". Возьмем, например, Пражскую весну и последовавший за ней ввод войск в Чехословакию в 1968 году. Я не нашел художественную литературу, связанную с теми событиями. Почему? Не знаю. Я не литератор. Об Афганистане создано кое-что очень достойное, на мой крайне субъективный взгляд, но мало. Надо бы ветеранам той войны собраться с мыслями и написать свои воспоминания, впечатления. Не знаю, обретет ли труд об Афганистане сегодня коммерческий успех, но живая память о тех событиях должна остаться в виде художественного текста. Она очень нужна!..

Опять повторю: я субъективен. Правдивых книг – много: В. Астафьев "Прокляты и убиты", Ю. Бондарев "Батальоны просят огня", "Горячий снег", И. Стаднюк "Война", К. Симонов "Живые и мертвые", "Солдатами не рождаются", В. Быков "Сотников", "Жестокая правда войны. Воспоминания пехотинца", А. Шумилин "Ванька-ротный", М. Шолохов "Они сражались за Родину"… Еще целый ряд книг могу назвать. Но подражать никому не пытался. Прислушался к совету быть самим собой.

Изначально я думал, что мои читатели — это участники тех событий. Потом убедился, что моя аудитория шире. Но все-таки это в абсолютном большинстве мужчины. Однако есть и женщины. Мне даже пишут, что рекомендуют, особенно первую книгу, прочитать матерям, воспитывающим сыновей без участия отцов, но это, скорее, исключение.

Я не смотрю все, что делает Юрий. Некоторые интервью вне моего интереса. Однако два его фильма посмотрел с большим одобрением: "Колыма" и "Беслан. Помни". Во-первых, между этими двумя фильмами просматривается преемственность нашего государства. Фамилии начальников поменялись, а отношение к людям осталось прежним, и ложь все та же. Во-вторых, фильм про Беслан — это прямо слепок про войну в Чечне: отношение к людям одинаковое. И к живым, и к раненым, и к мертвым, и к инвалидам. Цена вопроса не берется в расчет. Все как при Джугашвили, более известном как Сталин: дескать,бывают мелкие издержки большого и сложного дела, крайне важного, понять значимость которого не для среднего ума... И опять же остается загадкой, кто и как принимал решение? Где расчеты? Как готовились? В итоге все молодцы. "Просто не повезло" кому-то. Вот так "просто". Продолжаем движение.

В военной науке давно идет спор о том, когда надо было делать реформу армии. Реформироваться должна была еще Советская армия. Но этого не произошло. Поэтому к моменту распада СССР армия находилась уже в очень плохом состоянии. За исключением войск, находившихся за пределами СССР, и всего, что относилось к стратегическим ядерным силам. Во всяком случае, на территории Закавказского военного округа к 1990 году все было уже очень скверно. Дальнейший распад Советской армии и флота еще более ухудшил ситуацию. Призывных ресурсов России не хватало на комплектование войск, да и сам призыв стал для "желающих". Это привело к тому, что мотострелковые подразделения почти везде были не укомплектованы. Кроме того, все больше призывные ресурсы начали направлять не в армию, а во внутренние войска МВД. Начальники понимали: основные угрозы исходят от собственного населения, но руководство страны не планировало применять внутри страны армию. Это правильно. Но пошло все не так. Быстро стало понятно, что без армии не получится, если что, не справится одно МВД. Первым делом подняли "крылатую пехоту" – даже там некомплект личного состава. Очевидно: надо срочно комплектовать мотострелковые полки, то есть пехоту. Она со своими БМП, танками, гаубицами, минометами, ПВО и прочими мостами и понтонами в состоянии решить поставленные задачи. Но как? Личный состав начали наспех собирать по принципу "с бора по сосенке". Солдат, прапорщиков, да и офицеров был огромный некомплект – многие уже уволились из армии. То есть руководители государства опомнились, когда было уже поздно. Собрали личный состав. Никто не обучен. В пехоте никто не служил. А что собой представляет мотострелковая рота? Это одиннадцать БМП и чуть более ста человек. Сержант-срочник, командир отделения, должен знать машину и ее устройство, владеть ее  вооружением, и пушкой, и спаренным пулеметом, а это не так просто. Кроме того, у сержанта в подчинении вооруженные люди с пулеметами, гранатометами, автоматами. В танковой роте десять танков. Командиры танков — это тоже сержанты-срочники. Многие думают, что командиры танков у нас до сих пор офицеры, как в Великую Отечественную: это давным-давно не так. Командиры САУ (самоходных артиллерийских установок) в артиллерийской батарее – тоже сержанты-срочники, как и в минометной батарее. Эти роты и батареи и есть основа мотострелкового полка. И представьте, что эти самые сержанты, в лучшем случае, только в учебной воинской части прошли обучение (и то мы знаем, что там они в основном занимались хозяйственными работами, армия выживала как могла). Механики-водители и наводчики орудий этих БМП, танков, САУ – то же самое. Остальные все солдаты – стрелки, гранатометчики, пулеметчики – вообще нигде не обучались. Укомплектовали нас вчерашними школьниками и пэтэушниками без отбора. А это и есть наш народ. Получается, что пехота – это вооруженный народ. МВД – другое дело. Там служат люди с другими взглядами на жизнь. В СССР даже лозунг был: "Народ и Армия едины!" Редкий случай, когда пропаганда была права. Но про МВД или КГБ такого не говорили даже пропагандисты. Не случайно.

Да, сейчас всю вину сваливают на Ельцина и генерала Грачева, но я считаю, это несправедливо. Все эти проблемы родом из СССР, от "руководящей и направляющей" партии, включая кадровый вопрос. Выяснилось, что в советское время выросло огромное количество "мирных" генералов и полковников, совершенно не готовых воевать. Разве можно в этом обвинять Ельцина и Грачева? Я этим двум деятелям не адвокат, но каждый должен отвечать за свое.

Война "созрела" не с приходом к власти Ельцина. Советская межнациональная "дружба народов" созрела давно. Некоторые считают, что чеченцы стали враждебны к власти в связи с коллективизацией. Очень не по вкусу она им пришлась. Я же думаю, что чеченцы не простили русским решение грузина Джугашвили об их депортации. У них это "непрощение" теперь на генетическом уровне. Поэтому, как только хватка федерального центра ослабла, они от греха подальше решили отсоединиться от России, подняли национальные флаги, национальный вопрос и, главное, исламский вопрос со всеми вытекающими последствиями. Наши тогдашние начальники, настоящие воспитанники коммунистической партии, не снизошли до переговоров с какими-то там… А это неминуемо привело к взрыву. Ну и неадекватная оценка руководством страны всего, что только можно. Ошибочная ставка на МВД, незнание дел в собственной же армии, незнание особенностей народов России и неуважение к ним…

Многие мотострелковые полки еще в декабре 1994 года имели в строю своих мотострелковых рот по два-три солдата, а в январе уже воевали. Сами офицеры настолько обнищали, что думали всякое и поступали по-разному. Всякое бывало, что старались не афишировать… Армейские офицеры люди в принципе очень законопослушные. Но реально были дни, когда некоторые из них ничего не ели. Не было ни денег, ни продуктов. Какое при этом могло быть моральное состояние? Никто в адрес Ельцина в выражениях не стеснялся. Тогда это было нормой. Вот это личная вина Ельцина. Сам хоть умри, но солдата (в широком смысле) накорми. Боевая подготовка к войне отсутствовала. Полностью. "Генералам мирного времени" хотелось поскорее выпихнуть полк на Кавказ, доложить, а там хоть трава не расти. Но докладывали они Грачеву совсем другое. Врали. Вот здесь вина Грачева: ему надо было проверить на честность эти доклады и меры принять. Поэтому я и назвал свою третью книгу: "Завели. Сели. Поехали. Там разберемся". Это был "авось" самый настоящий…

Но главной проблемой являлась воинская дисциплина – точнее, полное ее отсутствие. Эта проблема тоже родом из СССР. В Советской армии она появилась не в восьмидесятые годы при Горбачеве, а гораздо раньше, и дело не только в пресловутой дедовщине. Проблемы воинской дисциплины в последние десятилетия Советской армии были кричащими. Неповиновение во всех формах и проявлениях раскрылось во всей своей красе уже перед отправкой в Чечню. Были такие части, где прибывший на доукомплектование личный состав сразу разбежался. Причина? Причина известна. Надо было вводить законы военного времени. Раз решили воевать, это обязательно. Иначе мы, офицеры, попали в ситуацию, когда должны посылать человека на смерть, реально не имея такой власти, точнее, ничем ее не подкрепляя. Вина в этом Ельцина и всего парламента страны, всех тех, кто участвовал в принятии законов. Вина всех думских фракций, включая коммунистов.

Пехота обычная (мотострелковые полки), пехота крылатая (ВДВ), пехота морская – именно они вынесли всю тяжесть этих войн на себе. Но больше всех досталось мотострелковым полкам, при всем уважении к десантникам. Кто стоит на переднем крае? Или пехота, или крылатая пехота. Из кого формируют штурмовые отряды при штурме города? Из мотострелковых батальонов. Обычных армейских батальонов. Они, срочники, в основном и штурмовали Грозный. Они, а не ОМОНы и СОБРы.

В чем разница с ОМОНом? Вот стоит блок-пост, на нем круглосуточно несет службу мотострелковый взвод с техникой, которая ломается без конца. Быт у них соответствующий, но блок-пост стоит столько, сколько нужно. А ОМОН приезжает только на световой день, контролировать пропускной и паспортный режим. ОМОН ночью спит в занятой им школе или ином капитальном здании. Вся тяжесть войны вынесена сначала срочниками, потом контрактниками пехоты. В этом и есть правда жизни. Однако в первую кампанию пехотинец-контрактник получал в разы меньше омоновца. Про срочника и говорить нечего.

Первый бой. Вот он все расставляет на свои места. Когда солдат по-настоящему понимает, что стреляют именно в него. В этот момент происходит преодоление себя. В пехоте есть одна особенность: как правило, ты видишь противника, а он – тебя. А потом?.. Если страх прошел, солдат думать начинает, как выжить. Командира услышал, на друга посмотрел. Смотрит: кто-то преодолел себя, поднялся. Думает: вот он смог, а я нет, теперь меня подкалывать будут или не уважать… Эх, была не была! Кто-то, напротив, боится потерять свой авторитет в коллективе. После первого боя уже легче. Каждый сам думает больше, проявляет инициативу, смекалку… Цель: выжить! Выполнение задачи вторично. Со временем подключается месть "за Саню", "за Ваню". И вот дальше у некоторых (таких очень мало) появляется азарт, это прирожденные Солдаты. И только у единиц появляется желание играть со смертью, этих вообще единицы, и они опасны для своих командиров. Но командиры их видят. К таким может быть только индивидуальный подход, с душой.Я лично таких, которые бы воодушевились идеей войны за Чечню, не видел. Большинство придерживалось мнения, что России и без нее будет хорошо, не пропадем. Многие хотели отомстить, наказать.

В принципе настоящий солдат может быть только прирожденный. То есть это тоже талант, и качества эти, как и всех таланты, от бога.

Война меняет многих людей. На мой взгляд, люди становятся более радикальными. Кто-то стал придерживаться националистических взглядов, кто-то – радикальных политических. Кто-то стал настолько ценить каждую минуту своей жизни, увлекся получением удовольствия, что окончательно утерял нравственное начало в погоне за радостями. Но есть и те, кто остались такими же, как и до войны. У этих людей надежный внутренний стержень, хотя взгляды могли стать более радикальными. Большинство моих товарищей после Чечни придерживаются вполне антивоенных взглядов: не против военной службы, а против войны. Есть и такие, кто смог себя реализовать на войне, а вот в мирное время служба "не пошла", и у них к войне другое отношение. У меня, например, после войны изменились критерии оценки политиков: если политик допустил войну – он "двоечник". А вот кому хватило ума остаться в стороне, сохранить народ и территорию, как турки во Второй мировой, – те самые мудрые руководители.

Какое значение для страны и армии имела Чеченская война?

Огромное и трагическое. К началу войны сформировалась уже готовность приступить к военной реформе. В частности, должны были приступить к комплектованию войск военнослужащими по контракту. Почти на пятнадцать лет война отодвинула эту реформу. Вообще та война дискредитировала все демократические реформы. Нельзя воевать во время реформ. Поэтому появилась реальная угроза прихода к власти коммунистов, и перед этой угрозой новые власти пошли "во все тяжкие" приватизации. Теперь само слово "демократия" многие воспринимают с враждой: советскую власть вспоминают, коммунистов нахваливают. И все, что потом случилось, – это все прямое следствие той войны. До сегодняшнего дня. Не начни Ельцин ту войну – все бы пошло по-другому.

Тут не так. В первой половине 1995 года в пехоте были почти одни срочники. Это самый тяжелый период войны. То же самое на начальном периоде второй компании. Его Величество Срочник одержал победу в боях. При этом война — это не только бои, понятие куда шире. Потом срочников сменили контрактники, они оказались в меньшинстве и в какой-то момент уже совсем исчезли. Но и боев стало меньше в разы, война изменилась. Контрактники тоже разные. Были среди них прирожденные солдаты, а были те, у кого одна бравада. Эдакие "бывалые", из кожи вон лезли, пытаясь показать, что они чуть ли не на одной ступеньке со своими офицерами. Однако для настоящих бойцов такое поведение не характерно, они своего командира понимают с полуслова, дисциплинированны, но, в отличие от "говорунов", очень немногословны. Таких мало.

Армия – это оружие и доступ к нему. Это не песочница и не учреждение по воспитанию. Призывать всех подряд нельзя. Надо ужесточить критерии психологического и иного отбора солдат-призывников, ибо существует несовместимость. Надо пристально смотреть на религиозные взгляды и мировоззрение призывника: любой радикализм и навязчивость – повод запретить призывать. Мне могут возразить, что и так некого призывать. Отвечу: больше комплектуйте войска контрактниками и повышайте им оклады. Деньги у государства есть. Следующее: надо в разы умножать дисциплинарную власть командиров, убирать в этом вопросе бюрократию, больше доверять субъективному решению офицеров. И, самое главное, не привлекать командиров к ответственности за то, что они наказывают своих подчиненных, то есть пользуются своей дисциплинарной властью. Доверять своим офицерам надо. А то реальной дисциплинарной власти нет, а как чтослучится, все валят на командиров.

В начале 1990-х дисциплинарная власть командиров, которая и в советские времена стала смехотворной, окончательно уменьшилась. Все командиры до командира батальона включительно, имеют возможность… вынести выговор или строгий выговор. Контрактника еще могут предупредить о неполном служебном соответствии. По факту нет никакой дисциплинарной власти. Пока так останется, случаи, как с этим рядовым, будут повторяться. Прежде всего надо в разы усилить власть сержантови их ответственность. И самих сержантов надо готовить и готовить: окончательно сформировать профессиональный корпус настоящих сержантов, обладающих большой властью. Такие происшествия – это вопрос к сержанту солдата Шамсутдинова. Ну а если это не сержант, а рядовой с лычками, тогда ничего не поможет.

Боюсь, что с нашей территорией, с нашими соседями, с нашими амбициями и нашими руководителями нам без призыва не обойтись. Для государства польза от срочной службы есть, для личности – вряд ли. Призыв нужен еще и для подготовки мобилизационных резервов. Некоторые страны потеряли бы крупные территории, если бы не подготовленные мобилизационные резервы, особенно в советское время.

Я бы тоже не хотел, чтобы мой сын служил по призыву. По контракту – другое дело: надо смотреть на способности человека, насколько он обладает конкурентоспособными знаниями и умениями, к чему проявляет интерес. Для кого-то армия – это социальная полоса препятствий, преодоление которой дает шанс в гражданской жизни. Для кого-то она – служба до пенсии. Для кого-то – сама жизнь.Я бы, как отец, в первую очередь смотрел, насколько сын готов к службе, подготовлен ли он в принципе выживать в мужском коллективе. У военных часто бывает, что они не уделяли внимания воспитанию детей, отдавая все службе. Сын вырос: отец видит, что он идти в армию не способен. Больно, обидно, но уже поздно. В таких случаях надо помалкивать и не учить других жить.

Насчет отставного военного-пропагандиста. Ничего удивительного. Тут ключевое не то, что он бывший военный, а то, что он настоящий пропагандист: специалист по профессии Ложь. Специалист, говорящий не то, что думает. Сейчас таких много на государственном телевидении и радио, да и в других профессиях. И что странно? Среди них – ни одного реально командовавшего взводом, ротой, батальоном, полкомна войне. Но правда в том, что есть генералы действующей армии, которые в Первую чеченскую войну потеряли своих сыновей. Их фамилии известны.

Большое. Прежде всего, сохранилась преемственность офицерских кадров, и это главное. Я уволился из армии некоторое время назад. О состоянии нынешней армии могу судить только со слов своих друзей-товарищей, своими глазами не вижу. С чужих слов говорить – не лучший вариант, но кое-что представляю. Знаю, что в нашей армии очень хороший начальник Генштаба. При таком любой может быть министром обороны. Такой дедовщины, как в Советской армии и до реформы, по-моему, уже нет. Дальнейшее реформирование гарантированно принесет успех, но стоить это будет немалых денег. Нужны другие законы: и мирного времени, и военного времени. Законы военного времени надо вводить своевременно. Такого, как воевали при СССР в Афганистане и затем в Чечне, по законам мирного времени, не должно быть. Об этом я пишу, очень ярко подчёркиваю в своих книгах, к чему это приводит. О современной армии не пишу, поскольку в ней не служу. Сейчас заканчиваю пятую книгу серии. Описываю "сердюковскую реформу" и войну с Грузией глазами офицера Генерального штаба. Но не думайте, что я там обрушусь с беспредельной критикой на Сердюкова!.. Я стараюсь быть объективным и каждому воздать по заслугам. В делах Сердюкова было много хорошего. Кому-то это не понравится, но как есть. Политорганы вернули в армию. Не было их примерно с 1991года. Мне это не нравится, этого я не понимаю. Чувствуется, что министр обороны не военный профессионал, а политик.

Да, я потомственный офицер. Мои деды – инвалиды войн. Но сторонников войн не было среди них. С их слов, война – это худшее, что можно придумать, и неудивительно. Я был воспитан на Защите Отечества, на том, что война – это защитная мера нашего государства от нападения внешнего врага, и что армия не должна применяться для подавления мирных протестов. Так и сейчас думаю. Но как было, как к чему относились, как соотнести свои убеждения с тем, что было в Карабахе и потом в Чечне – чтобы это понять, надо прочитать книги. Я очень постарался эту тему раскрыть. Не из тех я офицеров, которые повторяют: "Я совершенно об этом не думаю. Плевать". Думал и думаю – иостальным советую.Недопустимо, когда наш парламент единогласно дает согласие на начало войны.

До сих пор не возьму в толк, как вышло, что наш народ после стольких войн и потерь так легко может соглашаться на применение армии за пределами России?.. Получается, не получил народ прививку. Почему? Не потому ли, что о войне рассказывают такие фильмы, как пресловутые "Офицеры"? Да и многие современные фильмы о войне носят эдакий приключенческий, даже романтичныйхарактер. Как это мы даже не находим сил возмутиться, когда парламент преспокойно дает разрешение на войну, если никто на нас не нападал?.. Вот для того, чтобы такого не было, я решил внести свой вклад. Написал книги. Пришлось взяться не за свое дело, раз уж наши знаменитости в литературе не хотят. Посмотрим, что получилось. Теперь его величество читатель скажет свое слово.