Николай Гнедич родился на Полтавщине в семье небогатых помещиков. Осиротел будущий поэт и переводчик довольно рано, но образованием обижен не был. Подобно гоголевскому Хоме Бруту, Гнедич обучался сначала в Полтавской семинарии, затем окончил Харьковский коллегиум. За основу обучения в Харьковском коллегиуме была взята модель Киево-Могилянской академии – закрытого учебного заведения, основанного польскими иезуитами. Поэтика, богословие, философия, инженерное дело, математика, физика, французский и немецкий языки, греческий и латынь – вот неполный перечень преподаваемых наук.
Как раз к древним языкам и возник у Николая Гнедича особый интерес. Собственно, способности обнаружились ещё в раннем детстве. А вот любовь к античности, Гомеру… Кто знает, что повлияло на душу ребёнка, выросшего в Малороссии? Быть может, хождения кобзарей? "Посещавшие полуденную Россию ... знают, что не на одной ярмонке, не на одном приходском празднике можно встретить ... слепых нищих с кобзою за спиною ...",— так поэт написал в предисловии к "Простонародным песням нынешних греков". Позже в его идиллии "Рыбаки" появятся такие строки:
Я помню издетства, как в нашем селении старец,
Захожий слепец, наигрывал песни на струнах
Про старые войны, про воинов русских могучих.
Как вижу его: и сума за плечами и кобза,
Седая брада и волосы до плеч седые;
С клюкою в руках проходил он по нашей деревне
И, зазванный дедом, под нашею хатой уселся.
После Полтавы, Харькова, Московского университета Николай Гнедич был определён на службу в Петербург на должность писца в Департамент Народного Просвещения. Там, наряду с тяжким материальным положением, в полной мере выразился его поэтический и переводческий талант, привлекший внимание тогдашних литературных кругов. Он стал завсегдатаем кружка Алексея Николаевича Оленина – видного чиновника, директора Публичной библиотеки, президента Академии художеств. Кто только ни бывал в доме действительного тайного советника – Брюллов, Кипренский, Орловский, ученые мужи Академии художеств и Петербургского университета, видные историки. Музыка и литература, живопись и театр – любая тема становилась центром оживлённых дискуссий.
Фото: fb.ruНадо сказать, что Николай Гнедич слыл ещё и страстным поклонником театра. Он переводил драмы Фридриха Шиллера и Уильяма Шекспира, затем последовали произведения Вольтера, Расина, Мильтона, Байрона, Шенье, Анакреона, Оссиана. Но особенная страсть к произведениям Гомера сближала хозяина литературных вечеров Алексея Николаевича Оленина и самого Николая Гнедича. Так, с подачи покровителя, Гнедич стал заведующим отделением греческих книг Публичной библиотеки. Его новая квартира располагалась как раз над жилищем Ивана Крылова – тот был заведующим отделением русских книг.
Оленин стал идеальным начальником для Гнедича – он не требовал чиновничьего усердия, а переводов Гомера. Над "Илиадой" Гнедич работал двадцать лет. По справедливому замечанию Василия Жуковского, Николай Гнедич стал "переводчиком-соперником", ибо древнегреческий текст был поэтическим. Его поэтический дар стал истоком литературного наставничества поэтов первой половины XIX-го века – Кондратия Рылеева, Антона Дельвига, Вильгельма Кюхельбекера, Евгения Баратынского, а поэт Александр Пушкин посвятил Гнедичу такие строки:
С Гомером долго ты беседовал один,
Тебя мы долго ожидали,
И светел ты сошел с таинственных вершин
И вынес нам свои скрижали.
О, ты не проклял нас. Ты любишь с высоты
Скрываться в тень долины малой,
Ты любишь гром небес, но также внемлешь ты
Жужжанью пчел над розой алой.
Что и говорить, Пушкин, посылая главу из "Евгения Онегина" Петру Плетнёву, говаривал: "Мой ареопаг – ты, Жуковский, Гнедич и Дельвиг".
Фото: history.wikireading.ruВ 1829 году вышло полное издание "Илиады", переведённое размером подлинника – гекзаметром. И вновь на него откликнулся Пушкин: "Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи; Старца великого тень чую смущенной душой", сам же Гнедич подарил поэту экземпляр изданного перевода с дарственной надписью: "Александру Сергеевичу Пушкину в знак истинного уважения от переводчика. 1829, дек. 23, С. Петербург".
Умер Николай Гнедич в 1833 году, похоронен на новом кладбище Александро-Невского монастыря, рядом с другом, коллегой по Публичной библиотеке – Иваном Крыловым. Позже, над его могилой был сооружён памятник, воздвигнутый на средства Александра Пушкина, Василия Жуковского, Петра Вяземского и других почитателей таланта поэта и переводчика. Надпись на памятнике гласит: "Гнедичу, обогатившему русскую словесность переводом Омира (Гомера). Речи из уст его вещих сладчайшие меда лилися".
