Полина Заярная, фото Светланы Постоенко
В этой ситуации постановщиков нужно выращивать и пестовать. Мастерские молодых хореографов - распространенная на планете практика: именно так мир впервые узнал о многих крупных мастерах. В последние годы такие проекты активно пропагандируются и у нас. Один из них - "Точка пересечения" в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко. (МАМТ). Название удачное: поиск нового в современной хореографии и впрямь может быть только в пересечении стилей и направлений.
Проект был задуман в прошлом году, когда первая "Точка пересечения" явила работы отечественных хореографов. Тогда обратил на себя внимание эксцентричный опус Андрея Кайдановского "Чай или кофе?", который ныне вошел в афишу национального театрального фестиваля "Золотая маска". Во второй "Точке" Музыкальный театр обнаружил перспективные имена в разных странах мира. Что общего между четырьмя молодыми хореографами? Прежде всего, заданный формат: не более 20 минут с минимумом реквизита и декораций. Активное использование мультимедиа: видеоряд "танцует" не меньше людей. И вольное обращение с танцем: нет никаких правил, кроме авторского желания.
Солист Баварского балета Дастин Кляйн пробует себя как постановщик с 2012 года. Его мини-балет "X-2" навеян, как поведал буклет, "Черным квадратом" Малевича. В принципе, именно такой бессюжетный, танец больше всего подходит для игры с загадочными смыслами "Квадрата". Впрочем, о живописи как прототипе "Х-2" зрителю можно ничего и не знать. Вы и так почувствуете, что Кляйн мечтал прорваться в нечто, не описываемое чисто рациональными выкладками. Познать некие изначальные структуры, которым вторит оптическое мельтешение на экране: воплощение того, что в истории живописи называется "оп-арт". Есть еще всплески стробоскопа, мужская агрессия босого танца и женская сексапильность на пуантах, черные купальники в ломке красного цвета - и покрытое черной краской лицо и тело одной из танцовщиц. Ее извилистую фигуру в полумраке можно считать кукловодом, управляющим танцем трех пар солистов.
Подспудная "литературность" вроде бы абстрактного балета приводит к парадоксу: кажется, что Малевич вообще не причем, зато автор подробно поведал о чьих-то зловещих кознях. Когда кончается музыка (а вместе с ней - видео-плетение на экране), и танцовщики напоследок движутся в тишине, заявленная многозначительность оборачивается просто потоком балетных комбинаций.
Постановка танцовщика Венской государственной оперы Эно Печи – тоже не авторский дебют. С помощью возвышенно-нервной музыки Шопена и жесткой электроники Гордона Эшворта Пети исследует феномен дежавю. В его танце запечатлены туманные воспоминая о том, что было, а возможно, и не было. А время, в котором ты плаваешь, как щепка в океане как будто растянуто. В череде неизвестно куда спешащих людей (пиджаки на голое тело) твой взгляд цепляет кого-то, но ненадолго, мимолетная элегия сменяется столь же мимолетной тревогой, а смутное узнавание – холодной отстраненностью. Печи стремится передать ощущение почти бессознательной суеты, подвешивая над сценой качающийся маятник, заключая исполнителей в круге света и на границу тьмы, сочиняя короткие дуэты, в которых плавная текучесть линий сменяется экстремальными выбросами телесной энергии. Мучительная сладость дежавю, его фантомная призрачность и неопределенность ловко замкнуты в неоклассике, приправленной европейским чувством формы.
Оксана Кардаш и Сергей Мануйлов, "Дежавю" Эно Печи, фото Светланы Постоенко Наиболее "конкретный" балет представил Дмитрий Хамзин – бывший солист МАМТа, ныне танцовщик Балета Цюриха. Опус под названием "Железный занавес" призван, как утверждает Хамзин, говорить о "русской душе, широкой, творческой и свободной жаждущей простора и полета. Заключенной в рамки системы, где все равны". Композиторы тоже все свои: от Рахманинова с Чайковским до Скрябина со Свиридовым.
Под эту нарезку автор запустил танцы с подтекстом: с одной стороны, шапка-ушанка с советской символикой, знак несвободы, падающий с потолка, а с другой - цветастые футболки, выглядывающие из-под серых пиджаков. По ходу действия одноцветное всячески пытается удушить многообразно-пестрое. А душа, по Хамзину, есть у всех, что у черного охранника в той ушанке, буквально руками выравнивающего народ, что у охраняемых, вынужденных подчиняться. Человек - не машина. Вон как заходится в танце, что бы там ни было! Эти положения, увы, доложены иллюстративным пластическим языком и «в лоб», что не способствует визуальной сложности зрелища. Может, автор хотел сделать лубок?
Под занавес показанное сочинение - "То, да не то" в постановке израильтянина Эяля Дадона - стало самым смешным балетом в "Точке пересечения". Ухватить его суть не так-то просто. Начина с английского названия "same SAME". Слегка абсурдная история рассказана с "приколами": бессвязная вроде бы цепь действий, воплощенная в отвязном танце, незаметно обретает связи - и некий неочевидный смысл, который предстоит понять. Большую роль играют парики блондинок, символы перевоплощения, которые летают по сцене, приземляясь то на пол, то на головы танцовщиков. Парики даже бормочут что-то шутовскими голосами. Срывая слои утепляющих одежд, артисты делают упражнения балетного класса, чтобы выйти из этой размеренной обязаловки на житейский простор, где всегда есть место схватке нашей изменчивости и нивелирующего нас общества.
Сцена из балета "То. да не то" Эяля Дадона. Фото Светланы ПостоенкоИдею проекта активно поддержал новый руководитель балета МАМТа Лоран Илер: кто-кто, а бывший премьер балета Парижской оперы понимает его важность. Конечно, у такого танца в России есть своя, вполне многочисленная, аудитория. Не существует наверное, пластики, с которой здесь не были бы знакомы - благо, спектаклей, гастролей и фестивалей за последние годы хватало. Но у нас традиционно силен зрительский консерватизм (в балете - особенно) так что публику стоит терпеливо "воспитывать". И Илер объясняет: "Зачем академическому театру нужна современная хореография? Для того, чтобы идти в ногу со временем, потому что каждая эпоха имеет свой язык, свою эстетику…. Освоение нового хореографического языка развивает танцовщиков, … благодаря этой работе артист лучше узнает возможности своего тела, а значит, будет лучше танцевать как современные постановки, так и классику".
Требования современного танца к координации тела – необходимая профессиональная школа для российских танцовщиков, обученных прежде всего классике. Важно, что танцы ставились непосредственно на солистов балета МАМТа, а в таких случаях исполнитель раскрывается в полноте возможностей. Оксана Кардаш, Анастасия Лименько, Сергей Мануйлов, Валерия Муханова, Сарэл Афанасьев, Дмитрий Соболевский, Эрика Микиртичева и другие от участия в проекте только выиграли.
Читайте также: "В Камерном зале Филармонии состоялся концерт ансамбля солистов “Imaginarium”, посвящённый английской карикатуре рубежа XIX-XX вв.", Владимир Зисман
Итальянская “Сибирь” в Геликон-опере, Владимир Зисман
Фестиваль "Опера априори" готовит российские и мировые музыкальные премьеры, Майя Крылова
А также другие материалы по теме "Музыка".
