Честно сказать, я шёл на спектакль с некоторой опаской. Я помню постановку театра им. Станиславского и Немировича-Данченко 1981 года (режиссёр-постановщик О. Иванова, дирижировал В. Кожухарь). И дело совершенно не в том, как это было сделано (сделано было хорошо), а в том, что над всем этим висел тяжёлый дух плана на постановки советской современной оперы. Тем более, что тема любовного треугольника в производственных условиях рыболовецкого совхоза была уже затронута в ранее поставленной опере В. Гроховского “Ураган”.
Понятно, что опера, независимо от её исторической или жанровой привязки – это произведение про любовь. Тогда почему бы и не колхозники? Но весь опыт работы в оперном театре в советские времена с операми про панфиловцев, подводников, передовиков производства и оперы-иллюстрации к “Краткой истории ВКП(б)”, сопротивлялся этой мысли до последнего.
К ней примешивалось ещё и сожаление от того, что таким образом великая, безусловно, музыка Родиона Щедрина, нивелируется до частного эпизода в истории оперного искусства.
Скажу сразу: спасибо режиссёру-постановщику этого спектакля Юрию Александрову, мои опасения не оправдались ни в малейшей степени. Он просто всю интонацию драматургии привёл от производственной тематики к нормальным человеческим эмоциям.
Собственно, опера начинается с того, что постоянно идёт дождь и трактористы не могут приступить к работе в поле. А что делают трактористы в подобных случаях? Правильно – пьют. У них и канистра с собой. Я ведь помню интонацию образца 1981 года, с которой произносили реплику “Никак дождь кончился…”. В ней был пафос освобождённого труда и жажда свершений. Здесь же в голосе было некоторое неуверенное сожаление пополам с надеждой, что, может, ещё обойдётся. Потому что в канистре ещё осталось.
Фото: Игорь Волков
И, начиная с первой же сцены, в которой квартет трактористов от нечего делать играет в домино, становится понятно, что это художественное явление того же ряда, что и рассказы В. Шукшина или В. Тендрякова. Опера Щедрина “Не только любовь” перестаёт быть реверансом в адрес соцреализма и идеологическим компромиссом, а сразу занимает то место, которого достойна, а именно одной из самых ярких советских (или русских – это уж как угодно) опер XX века.
Сюжет оперы настолько прост, что его даже сложно пересказать. Из города домой в деревню приезжает молодой парень Володя Гаврилов. Больше всех этому рада его невеста Наташа. На деревенской вечеринке Варваре Васильевне, председателю колхоза, приглянулся Володя, он не против того, чтобы её соблазнить, и далее, опуская душевные терзания и пикантные подробности, мы приходим к финалу, в котором Варвара Васильевна берёт себя в руки и возвращает Володю законной невесте. Это я изложил сюжет схематично, с естественным цинизмом работника оперного театра.
Конечно же, всё сложнее. Для начала совершенно необходимо иметь в виду контекст событий. Опера написана и поставлена в 1961 году и все её реалии, и персонажи относятся именно к этому времени. Музыкальный и событийный язык оперы таков, что её невозможно, как это сейчас часто бывает, переместить в другое время или в другое место. Эта лирическая опера, как определил её жанр сам Щедрин, написана языком частушки и насквозь пропитана интонациями советско-деревенского, если так можно выразиться, танца. Так что перенести действие, скажем, к мормонам в Юту, как это сделал бы, допустим, Д. Черняков, довольно затруднительно.
Фото: Игорь Волоков
Действие оперы происходит в советской послевоенной колхозной деревне – этот очень важный контекст надо учитывать, ведь после окончания войны прошло всего полтора десятилетия. В этом, по сути, находится основной драматургический узел, завязка всей драмы.
В рассказе С. Антонова “Тётя Луша”, ставшем основой либретто, написанного В. Катаняном, об этом впрямую и говорится:
“Зашла и Лукерья Ивановна (в либретто она стала Варварой Васильевной), председатель колхоза, — посмотреть, что́ за работник приехал в деревню. Это была ладная, стройная женщина со смелым взглядом умных темно-карих, как крепкий чай, глаз. Ходила она в ватной теплушке, надетой по-мужски небрежно, с расстегнутым воротом и в кирзовых сапогах с железными подковками. Она умела водить машины, тракторы, класть печи, рубить в лапу углы и принимать новорожденных, и все у нее получалось легко, весело.
К концу войны ей было двадцать лет. Мужчин в то время в деревне не осталось, и Лушу выбрали председателем. С тех пор она десять лет вела колхозное хозяйство”.
Об этом напоминают и медали на рубахах и пиджаках трактористов и орденские планки бригадира трактористов Федота Петровича. Да и к тому же, куда этим одиноким бабам податься – они же привязаны к своему колхозу, до 1974 года у колхозников и паспортов-то не было.
Вот в этой “резервации” и происходит всё действие оперы.
Сценически-конструктивное решение достаточно лаконично - основная информационная нагрузка решается с помощью видеопроекции на задник сцены. Там и дождь идёт, и небо голубое появляется, и лес, и унылые деревенские пейзажи с ЛЭП на заднем плане.
Играющие в домино трактористы – экспозиция. Завязка начинается с появления прямо из зала Володи Гаврилова в брюках-дудочкой, в тёмных очках, кепке и разноцветной рубахе, такой типичный парень “я с Москвы”. Типаж размером в полторы мысли, которые он повторяет на протяжении всего спектакля. Такой характер-провокация, и это очень точно показывает Владислав Мазанкин, мастерски и актёрски, и вокально выстраивая фразировочно-сложную партию. Он практически с самого начала и до конца спектакля рисует довольно извилистую драматургическую линию своего героя, который так и остался таким же никчемным, как и в момент появления в селе.
Евгения Кравченко в партии Володиной невесты Наташи была очень лирична, но сама по себе статичность этой роли не дала певице раскрыться в полной мере.
Трактористы – просто великолепны и как певцы, и в передаче ими характеров, и чисто фактурно точно попали в образ. Все четверо: А. Морозов, Ю. Борщёв, Д. Закиров и Д. Ахметшин. А их квартет в начале первого акта был исполнен так, что вызвал общий восторг зала.
Девушка с высоким голосом – да, так называется эта роль – Олеся Гордеева замечательно её спела, но, на мой взгляд, была недостаточно “безбашенна” для этого характера.
Героями вечера на сцене стали две певицы. Это Наталья Кочубей в роли Катерины, разведёнки – “лучшая роль второго плана”. Она появляется эпизодически, но на протяжении всего спектакля; это просто каскад комедийных деталей, очень точно придуманных и сделанных. Количество событий в единицу времени, которое она продуцирует, превосходит все мыслимые масштабы, эта артистка, притягивала всё внимание публики просто фактом своего появления на сцене.
И, конечно же, исполнительница главной роли Варвары Васильевны Лариса Поминова. Это не только мощный экспрессивный вокал, это фантастический калейдоскоп женских характеров и состояний: сурово приказывающий председатель колхоза, слабая, влюблённая, отчаявшаяся, женщина с твёрдым характером. Причём, все эти перемены происходят практически мгновенно и при этом абсолютно органично. И она же – счастливая женщина в финале спектакля, искупившая всё, под дождём, который тоже является героем спектакля, но в этот раз не видеопроекцией, а настоящими струями косого очистительного дождя, бликующего в лучах прожекторов.
Такой финал спектакля, пожалуй, более драматургически пафосен и точен, чем опять погружающаяся в свою обычную спячку деревня, как это предлагает традиционное решение финала.
Фото: Игорь Волков
В опере огромная нагрузка ложится на хор (хормейстер Мария Гергель), потому что он по сути является одним из главных героев этого произведения – это и исполнение частушек как одной из основ оперы, и хоровое пение a capella, и большое количество хоровых фрагментов за сценой, что и на родной площадке бывает непросто, а на гастролях в незнакомом театре и того сложнее (и это не всегда было удачно). В целом хор был великолепен и сценически, и в исполнении законченных хоровых номеров (“Ой, мы частушек много знаем…”), в придачу ещё движениями пародируя ансамбль “Берёзка”.
Оркестр – отдельная история. Партитура этой оперы очень прозрачна и сложна для исполнителей, представляя собой, по сути, последовательность сольных эпизодов для самых разнообразных инструментов – это и технически сложнейшие унисоны струнных и фортепиано в песне Наташи, это большая развёрнутая партия флейты-пикколо, это труднейшая партия гобоя в самом верхнем регистре. Это, наконец, соло контрабаса, тоже за пределами его обычных возможностей. Всё это было исполнено мастерски. В программке, как обычно, солисты указаны не были, но могу предположить, что это была Н. Антипова (пикколо), Н. Савельева (гобой), В.Горячев (контрабас). Отдельные поздравления группе медных духовых, которые блистательно провели все жанровые сцены.
Дирижёр Максим Вальков очень точно и деликатно по отношению к солистам исполнил этот сложнейший спектакль.
К моему глубочайшему сожалению, формат рецензии не позволяет сказать столько слов, сколько хотелось бы, о виртуозном либретто, о фантастической музыке Щедрина, которая по целому ряду позиций делает эту оперу уникальной, о постановочных решениях, которые выстраивают всю эту драматургическую композицию.
