Два вечера новосибирцам показывали четыре одноактных балета, по которым можно наблюдать развитие современного хореографического искусства.
Фото: Agathe Poupeney"Три гносианы" нидерландского хореографа Хансаван Манена (Lestroisgnossiennes) на музыку Эрика Сати, созданный в 1982 году и ставший уже классическим. "Фавн" (Faun) в постановке Сиди Ларби Шеркауи. Концептуальный и шокирующий "Искусство не смотреть назад" (Theartofnotlookingback) израильтянина Хофеша Шехтера и "Времена года. Канон" (Theseasons’ canon) на музыку Макса Рихтера по мотивам Антонио Вивальди, который в 2016 году был поставлен специально для балета Парижской оперы хореографом Кристалл Пайт.
Перед гастролями состоялась пресс-конференция, где журналисты смогли задать вопросы художественному руководителю балета Парижской Национальной Оперы Орели Дюпон. Новосибирские зрители уже знакомы со знаменитой этуалью, в 2010 году балет Парижской оперы приезжал в столицу Сибири со спектаклем "Пахита". Но тогда Орели танцевала. А сегодня руководит балетом, участвует в подборе репертуара и учит танцевать других.
Трудно стать этуаль?
– Да, конечно, нужно постоянно учиться. И не только хореографии.
Необходимо накопить большой багаж знаний. И еще пока ты учишься, ты встречаешь огромное количество людей, и нужно уметь понимать их.
И когда ты становишься этуаль, ты уже имеешь достаточно большой багаж знаний и опыта общения с людьми. И сейчас я очень хочу его разделить с теми людьми, которые сейчас приходят в нашу балетную труппу.
По какому принципу подбирается репертуар балета Парижской оперы?
– Я стараюсь так формировать репертуар, чтобы там была и классика, и современность. У нас есть спектакли, которые всегда в репертуаре, которые любимы нашими зрителями, – например, "Лебединое озеро", "Золушка". Над ними тоже работаем. Несмотря на то, что сами балеты не меняются, меняются исполнители.
Задачи, которые ставит перед собой наша труппа – поддерживать традиции классического балета и одновременно воплощать идеи современной хореографии.
И мы постоянно работаем над расширением репертуара, ищем новые постановки. Когда-то новым словом в хореографии стал балет "Три гносианы". Теперь он воспринимается уже почти как классика.
Фото: Agathe Poupeney"Три гносианы". Пара танцует под рояль. Но пианист – не аккомпаниатор, а полноправный участник спектакля. Героиня – еще на пуантах, но актуальны свободные подхваты, намеренная простота танцевальных па. Балет уже начал отходить от классических рамок, но для хореографа все еще очень важна внешняя красота рисунка, хотя танцовщикам уже дана куда большая, чем в классическом балете, свобода выражения эмоций.
– Я думаю, что моя задача как художественного руководителя, – продолжает Орели Дюпон, – сделать так, чтобы артистам труппы было интересно работать, было что танцевать. И я постоянно должна что-то новое предлагать нашим артистам, чтобы они могли развиваться в своей карьере.
И еще мы все время работаем над привлечением зрителей, думаем, чем можем заинтересовать тех, кто уже многое видел, и тех, кто никогда прежде не увлекался балетом. Парижская опера счастлива быть в Новосибирске. Надеюсь, мы покажем зрителям что-то, что затронет их душу. И откроем вечер очень современным балетом "Фавн" на музыку Клода Дебюсси и Нитина Соуни.
Фото: Agathe Poupeney"Фавн" (Faun) в постановке Сиди Ларби Шеркауи – это прямое обращение к "Послеполуденному отдыху Фавна". Оно и было создано к 100-летию "Русских сезонов" в 2009 году.
Глубокий дремучий лес, в котором не танцует, а живет фавн. Не эфемерное мифическое существо, а истинное дитя природы, очень земное и неотделимое от этого леса.
Их танец с нимфой – потрясающе пластичный, удивительно синхронный, соединяющий высокое и низменное в той точной пропорции, которая создает иллюзию полного слияния с природой, но остается искусством.
Предельно эмоциональный и откровенный разговор о страсти, не о любви.
Балет Хофеша Шехтера "Искусство не смотреть назад" (Theartofnotlookingback) вызвал много споров. Мало того, что эстетика балета непривычна, на входе в зал выдают беруши, чтобы зрители смогли ими воспользоваться. Вы не боитесь, что его плохо примут?
– Хорошо или плохо – подходит любой вариант, лишь бы не равнодушно.
Я думаю, что зритель будет ходить в оперный театр, потому что знает, что там он может найти то, что не сможет забыть. Мы стараемся затронуть каждого сидящего в зале.
Фото: Agathe PoupeneyВ балете "Искусство не смотреть назад" аккомпанементом звучит голос автора, крики и гул. Движения танцовщиц нарочито уродливы, дерганы, некрасивы порой до неприличия. Здесь важен именно смысл. И чтобы достучаться до сердец зрителя, пробудить эмоции, хореограф намеренно раздражает, провоцирует, бьет по нервам всеми доступными способами – и звуковыми, и световыми, и визуальными.
Балет начинается с фразы на английском языке "Моя мать оставила меня, когда мне было два года". Далее речь продолжается, ускоряясь, и я не уверена, что и в англоязычной стране можно разобрать, о чем именно говорит автор. Но и не надо разбирать, ибо дальше начинается танец. Бесконечное движение по замкнутому кругу – девять женщин танцуют завораживающий своей неправильностью танец. Становятся в классическую стойку для батмана, выстраиваются в праздничную ханукию – традиционный еврейский девятисвечник, – чтобы вновь распасться и корчиться на полу. И так несколько раз за тридцать минут балета. От хаоса к порядку, от порядка к хаосу. И снова и снова звучит голос Шехтера: "Я тебя не прощаю"…
Балет-провокация, протест, крик. Если мы не научимся отпускать свое прошлое, мы так и будем метаться по кругу, в котором даже прекрасные танцовщицы теряют человеческий облик, красота сменяется уродством.
Идея неоднозначная, требующая осмысления и раздумий. Эстетически очень непривычный балет. И равнодушных в зале точно не было.
Вы говорили, что привезли три репертуарных спектакля и "Времена года. Канон". Это значит, что спектакль не стоит в вашем репертуаре?
– Наоборот, репертуарными я назвала спектакли, которые идут в других театрах, мы просто взяли и поставили их у себя. А балет Кристалл Пайт был создан специально для нашего балета. Мы стараемся приглашать разных хореографов, которые работают в разных стилях. Чем чаще артист сталкивается с необходимостью работать в новой технике и с новыми людьми, тем дальше он сможет продвинуться в своей карьере. Чем больше разнообразных спектаклей мы можем предложить публике, тем больше зрителей можем привлечь.
Пятьдесят четыре танцовщика на сцене двигаются, словно единое существо. Рой. Времена года – как времена жизни: время любви и ненависти, умирания и возрождения. Рой распадается на отдельные личности, взлетает над сценой и улетает вдаль. Потрясающая пластика рук, когда ты воочию видишь лапки ос. Удивительная картина, созданная телами танцовщиков.
Завораживающая музыка Макса Рихтера и совершенная пластика не дают отодвинуться, отгородиться. Ты – зритель – тоже становишься частью этого роя, участником этого действа.
И слова из буклета "Сегодня балет Парижской оперы – один из основных центров живого современного искусства" обретают смысл и плоть.
Фото: Agathe Poupeney
