Элла Должикова: "Юрий Должиков был революционером и новатором"

Сосредоточенная и серьезная, с красивыми светлыми глазами, Элла честно отвечала на наши вопросы.

Наверное, но я встречала еще более энергичных людей…

Меня "крестили" флейтой с самого детства, когда я, шестилетняя, была в подготовительном классе районной музыкальной школы города Воронежа. Там была уникальная женщина, талантливый педагог Галина Воропаева. Один из уроков был посвящен духовым инструментам. Она выключила свет, зажгла свечу и попросила: "Перед вами флейточка. Подуйте на нее так аккуратно, чтобы свеча не потухла." Все дети дули, кто как мог. "И одна Эллочка так проникновенно дунула на нее, что после этого она должна быть только флейтисткой, " — сказала она моей маме.

Мне всегда нравилась флейта. В начале мне дали пикколку, я не понимала, как в нее дуть. Дула, закрыв отверстие, и удивлялась почему нет звука. Дождалась урока, где преподаватель дал мне головку большой флейты. Он показал, и помню, что я тут же извлекла звук. Для меня извлечь звук оказалось не проблема. Если для кого-то — да, то для меня — нет, причем сразу точно и чисто. Так вот все совпало. Потом был период упадка. В Воронеже, конечно, не было такой методики игры на флейте. Помню, дую, дую, занимаюсь, занимаюсь, а все без толку. Стало скучно, неинтересно. Обычно дети страдают этим в районе 5-6 класса. Хотела бросить. Я была категорична, но мама настояла. И вот в Воронеж приехали ученики Должикова на Всесоюзный конкурс, который проходил в Воронежской десятилетке. Помню себя, семиклассницу, и свой сильный шок, который мало кто испытывает в этом возрасте. Я услышала тот самый флейтовый должиковский звук. Он меня уже больше не покидал. Я поняла, что многое делаю не так. У меня появилась идея фикс — я должна поступить только к Должикову. Никто меня к этому не толкал, сама.

Конкурс имени Вас

Запомнилось, мы с моим мужем Юрием Николаевичем Должиковым на кухне обсуждали вопрос конкурсов. Шутя, я предложила: "Пора делать конкурс имени вас". Посмеявшись, он ответил, что был бы рад. Но в советское время это казалось нереальным. Сейчас, конечно, много конкурсов "имени меня любимого", но, как правило, они имеют несерьезный характер однодневок. Хотя тоже неплохо, потому что стремление детей выступать очень сильное. Им решать в каком конкурсе участвовать, это их право выбора. И вот спустя 6 лет после ухода Юрия Николаевича, в 2012 году мы попробовали провести наш конкурс совместно с Гнесинской десятилеткой. "Добро" на конкурс, хоть и ироничное, он все-таки успел дать.

Юрий Должиков. Фото: из архива Эллы Должиковой

Имя выдающегося музыканта, который должен составить славу не только России, но и мира (в будущем, уверена, так и будет) сподвигло меня на то, чтобы увековечить его память. По моему мнению, он один из самых передовых флейтистов XX века. Сейчас происходит удивительная вещь. Молодое поколение флейтистов, которое приходит играть на конкурс Должикова, исполняя его пьесы, считает его композитором. Моя миссия заключается в том, чтобы не только флейтисты, но и вся духовая гвардия, весь музыкальный мир знали своих героев. Да, Юрий Николаевич — композитор, но главная его заслуга в создании уникальной методики дыхания и российской флейтовой школы. Он создал свой способ игры на флейте, который не знают нигде, кроме России. Этот способ дыхания, настолько универсален, что подходит всем без исключения духовикам. Должиков ставил дыхание трубачам, саксофонистам, кларнетистам, сейчас уже известным профессорам. Они все ему очень благодарны.

Юрий Николаевич был человеком своего времени. Он попал в это время для того, чтобы сделать то, что он сделал. Он говорил, что по натуре он не флейтист, а спортсмен. Это и двигало его в жизни — стремление везде быть первым, в любой области достичь высокого результата. Обучение на флейте он начал аж в 16 лет. А до этого его пытались поступить в Суворовское училище. Усмехался, что пошел бы по военной линии и был бы, ну, точно, каким-нибудь генералом. Быть генералом — его внутренний характер. Но в конце концов его направили по семейной линии, он стал продолжать дело своего отца Николая Яковлевича Должикова, унаследовал его флейту. За полгода подготовился и поступил в музыкальное училище при Московской консерватории. Конечно, он не играл этюды Цыбина, но звук у него всегда был очень красивый от природы. По звуку он был номер один. И, конечно, слух. Все студенты ему завидовали.

Закончил консерваторию у Николая Ивановича Платонова и стал его ассистентом в ЦМШ. Он всегда чувствовал желание что-то сделать лучше. Почему? Неизвестно, наверно, свыше было дано — сделать не так, как делают все. На что Платонов сказал: "Ты ершистый, с твоим-то характером, зачем велосипед собрался изобретать, уже давно все изобретено." Они даже ссорились, расходились. Но Должиков продолжал преподавать. Его дети были лучшими, становились лауреатами. Наконец, Платонов его признал, утвердил, сделал ассистентом в консерватории и оставил свой класс в наследство. Покрестил и благословил на будущее усовершенствование.

В 1975 году консерватория послала его на стажировку во Францию к Рампалю на полгода. Юрий Николаевич так описывал это: "Я приехал к нему с целой исписанной тетрадью вопросов, но мы только пили вино. Ответы однозначные: "Юрий, у тебя все прекрасно и звук, и ученики. — А как же брать дыхание? Ответ: "Как можно больше и везде". Должиков понял, что никто никаких секретов не расскажет.

Потрясением для него был звук, которым играли западные флейтисты. Непохожий на тот, каким играли у нас, наполненный обертонами, зудящий звук флейты. Этот звук не покидал Юрия Николаевича. Он вернулся и начал искать это звучание сам. На это ушло немало времени. В 1983 году он напечатал статью в брошюре издательства Московской консерватории, где описал свою методику дыхания. Это был результат его поиска. Позже к методике он прибавил тот самый звук. Найти его было, действительно, сложно. Пришлось менять положение инструмента, которому учило предыдущее поколение профессоров, Цыбин, Платонов. Это был долгий процесс, нервозный. "Если бы Рампаль мне рассказал, я бы сократил десятилетия мучений," — сокрушался Юрий Николаевич. Поэтому не любил, когда говорили, дескать, привез от Рампаля французскую методику. Но вынужденно самостоятельное мышление привело к созданию своего уникального метода.

Когда я присутствую на мастер-классах в Европе, Америке, то вижу совершенно противоположный способ звукоизвлечения, особенно взятия дыхания. Юрий Николаевич был абсолютным революционером, новатором. Он обладал конструктивным, я бы сказала, инженерным складом ума. Поэтому он смог свою методику выразить научным языком, буквально, в формулах: два плюс два — четыре, пять плюс пять — десять. Совмещаешь одно с другим — получается тот результат, который нужен. Или как в химии, смешиваем один состав с другим, получаем H2SO4. Уникальность этой методики заключается еще и в том, что если ее начинать преподавать ребенку с нуля, то к 5-7 классу — это уже профессионал. Остается только наигрывать репертуар. Западная же флейтовая школа, прежде всего, основывается на многочасовых занятиях из-за того, что вся существующая методика приблизительна. Каждый ищет свои ощущения, способы, связанные, как правило, с образами, эмпирическим путем. А тут конкретика. Абсолютно любой может играть по этой методике. Юрий Николаевич говорил: "Медведя научу играть."

"Инженерность" связана не с конструкцией инструментов, а именно с конструкцией нашей физиологии, как играть, это важнее и сложнее. С точки зрения школы Должикова приоритет за владением инструментом. Сейчас появились наши мастера с большой буквы, которые делают шикарные инструменты. Мы же в советские времена играли на ленинградских инструментах. Эти алюминиевые флейты гнулись просто от того, что ты закрываешь клапан, и он гнется. Был дисбаланс, все не "крыло", но мы же играли! Мы извлекали звуки благодаря этой методике.

Я никогда не думала, что буду владеть ею настолько, насколько получилось в этой жизни. Уже после Юрия Николаевича мне пришлось продолжить усовершенствование этой методики. То, чего он достиг при жизни, мне удалось до конца раскрыть на практике. Его методика развивалась очень долго, в течение двадцати лет. До последних дней он ее совершенствовал. Это был постоянно развивающийся процесс. Ученики Должикова, закончившие у него в 60-80-х, резко отличаются от выпускников последнего десятилетия. Предела совершенству нет.

Западные специалисты чуть разделяют "наши" и "ваши" методики. У них от наших флейтистов впечатление, что это самородки, так сказать, единичные выстрелы, нежели целая плеяда. Но нет, практически все ученики Должикова играют потрясающе! Конечно, у каждого своя изюминка. Но мы же не можем сразу всей толпой поехать на Запад и показать себя, вот мы все должиковцы. Есть еще такой момент. Кто-то умалчивает, что он ученик Должикова, по своим личным мотивам. В любом случае, нас в России меньше, чем весь мир. Я была на мастер-классах Джеймса Гэлуэя в Швейцарии. Он, конечно, знает имя Должикова. Его посещали ученики Юрия Николаевича. Он отмечает, что у всех прекрасный звук, и осознает, что это действительно школа. Да еще Должикова (смеется) со своей дочкой Ариной Должиковой приехали и играют одинаковым звуком. Это уже факт. Ну, а время свое дело сделает.


Июль 2015. Элла Должикова и флейтист Раффаэле Тревизани. Фото: из архива Эллы Должиковой

Я люблю любую музыку. У меня нет строгих ограничений. Люблю джаз, классику, современную музыку. Когда я играю Баха, слышу джаз. Взаимодействие всех стилей внутри тебя дает правильное понимание индивидуально каждого. В этом смысле я чувствую себя состоявшимся музыкантом. Благодарна всем силам, которые дали мне возможность это чувствовать, дали мне способности и ведут меня. Но это не я такая выдающаяся и гениальная, и в смысле владения методикой тоже. Я — проводник.

Трудно. Иногда хочется расслабиться и ничего не делать. Но понимаешь, что у тебя же это есть, и ты должна идти и делать. Есть социальная ответственность. Не зря же меня Бог выбрал, я веду это в правильном направлении. Халтуры не позволю ни с чьей стороны. Минимум лишних людей — максимум качества.

Проба пера

В начале наш конкурс был пробой пера. Было тяжело. Я начинала, совершенно не понимая, как это все будет. Арина была маленькая, было не до чего. Сначала все присматривались, вроде такая молодая. Думали, что возможно это вообще не будет иметь место быть. Кто знает, как это все раскрутится, какой резонанс появится. В 2012 на первый конкурс было подано 120-130 заявок. Он родился просто, как Московский открытый конкурс-фестиваль. Попробовали на следующий год еще и количество участников прибавилось. Через два года уже около 450. Стали приезжать из разных регионов. Звонили и просили провести у них наш конкурс. Рядом со мной были разные команды. Кто-то меня учил, кого-то я. Совместно принимали решения.

В конечном итоге все пришло к созданию Благотворительного фонда имени Должикова в 2016 году, потому что конкурс вышел на серьезный уровень. Необходимо было уже на другом уровне общаться с организаторами из разных городов, что потребовало изменить статус. И в январе 2017 году мы впервые провели конкурс по всем регионам. Это были отборочные туры, финалисты которых приезжали в Москву.

С 2017 года большую поддержку фонду в проведении Международного Конкурса фестиваля им Ю. Н. Должикова оказывает Общероссийская Общественная Организация Российский музыкальный союз, который возглавляет генеральный директор, Заслуженный Деятель искусств России, главный дирижёр и художественный руководитель Большого Академического концертного оркестра им.Ю.В.Силантьева, композитор - Александр Леонидович Клевицкий. Российский музыкальный союз - это действительно союз высочайших профессионалов своего дела в области музыки и искусства. Поддержка и доверие со стороны такой организации большая честь для Благотворительного Фонда им Ю. Н. Должикова. Для развития культуры духового искусство просто необходима помощь и поддержка. Я рада, что наш конкурс, а также другие проекты, как Флейтовый Фестиваль Должикова, интернет конкурс "Академия Должикова", Летняя и Зимняя творческие школы, проходят при поддержке Российского музыкального Союза. В этом году Александр Леонидович Клевицкий занял почетное место председателя жюри VIII Международного конкурса фестиваля им Ю. Н. Должикова. Александр Леонидович очень любит духовые инструменты, пишет для них интересную музыку и камерную, и сольную. В частности, в ноябре 2018 года состоялась премьера его флейтового концерта с симфоническим оркестром на фестивале "Московская осень". Для меня была честь исполнять этот концерт.

В этом году наш конкурс получил поддержку Президентских грантов. Теперь Московский финал конкурса существует отдельно, а все что было в регионах
стало полноценными региональными конкурсами. Ведь не у всех есть возможность приехать в Москву. Просто получить диплом тоже как-то досадно. Теперь регионы самостоятельно проводят конкурс, и на усмотрение жюри победители приглашаются принять участие в Московском конкурсе. Последние два года мы передвинули даты проведения конкурса на весну.

Когда увидели, что это все по-настоящему — доверились. Я рада этому. Мы стали большими друзьями со всеми членами жюри. У нас взаимная поддержка, хорошая команда, а главное — это команда профессионалов. У меня есть внутренний сканер, себе я очень доверяю, но не беру на себя миссию провидца. С удовольствием послушаю мнение других. Я человек импульсивный. Многие вещи хочется сразу сказать в лицо. Но все-таки сгоряча никогда не принимаю решения.

В жюри конкурса представлен цвет российской профессуры из Москвы, Санкт-Петербурга, Крыма. В будущем присоединятся ведущие профессора из Хабаровска, Красноярска, Перми, Ханты-Мансийска. Меня это очень радует. Во-первых, дань памяти Юрию Николаевичу. Должиков "светит", его флаг развевается. Многие из них с ним работали. Их доверие нашему конкурсу поднимает его авторитет. У меня ответная огромная благодарность за их поддержку.

Фонд молодой, к сожалению, не богат. Прежде всего хотелось бы платить стипендии. Но пока такой возможности нет. Видимо, нужно набрать веса, опыта. Помогаем мы образовательной деятельностью. Дети получают мастер-классы. Также концертной — организовываем для них программы с нашим партнером: камерным оркестром "Antonio-orсhestra". Его руководитель — Антон Паисов, лауреат международных конкурсов, дирижер, композитор, также выпускник класса Должикова. Старшие ребята группы "Д" солируют с оркестром в сезоне 2018-2019 гг. Наши дети становятся стипендиатами фондов Спивакова, "Новые имена". Мы их продвигаем.

В нашем фонде есть колоссальная идея создания национального детского духового оркестра на базе лауреатов конкурса Должикова. Главное достижение нашего начинания — это сводный детский духовой оркестр. Он существует на базе конкурса с самого основания. Лауреаты, участники репетируют программу в течение трех дней и исполняют ее на гала-концерте закрытии. В этом году нас поддержал Российский национальный музей музыки и духовое общество имени Валерия Халилова, которые дали путевку в жизнь духовому оркестру. Предвидится концертный сезон, уже составлен цикл программ, где сводный духовой оркестр со всей России будет принимать участие в различных концертах и мероприятиях.

Было заседание в Общественной палате по поводу создания национального духового оркестра на базе лауреатов конкурса Должикова. Для создания этого оркестра нужны государственные единицы, государственные субсидии. Это все уже обговорено. Детская музыкальная школа им. Римского-Корсакова, которая предлагает нам свое помещение для базы оркестра. Дирижер и художественный руководитель оркестра Снежана Владимировна Завзина.

 

Самое главное в достижении этой задачи — наличие и закупка музыкальных инструментов. У нас сохраняются объективные причины — отсутствие мастеров, которые могут изготавливать качественные инструменты. Эти навыки ведь приобретаются из века в век, из поколения в поколение. В Европе это широко развито. У нас пока тенденция к тому, чтобы все закупить в Китае. Для духового оркестра, допустим, производится закупка инструментов там, на которых играть невозможно. Кто-то должен заняться этим у нас. Мастера фирма Владислава Гончарова, пытаются создавать свои инструменты. Они учатся и у Запада, и ездят в Японию. Но история та же. Никто своих секретов не выдает. Поэтому должен родиться у нас выдающийся мастер с прекрасными ушами. Я верю, что в России создадут.


Элла Должикова, Арина Должикова и мастер Каничи Нагахара. Фото: из архива Эллы Должиковой

На сегодняшний момент оркестр существует в рамках конкурса. Но хочется дать ему развитие, чтобы были гастроли, показательные выступления в Москве, другими словами, чтобы выполнять государственный заказ, план (праздники, городские мероприятия, общероссийские акции, проекты). Дети к этому готовы, и родители этого хотят. Через духовой оркестр можно осуществлять образовательно-просветительскую деятельность. Даже для родителей, которые не всегда понимают, что такое валторна или тромбон. К сожалению, поколение родителей, родившихся в 90-е годы, даже не знаю этих инструментов. Родители приходят в школу и записывают детей только на фортепиано, о других инструментах даже не подозревают.

В нашем конкурсе принимают участие все деревянные, медные духовые инструменты и ударные. Нет аналогов нашему конкурсу. Он уникален именно своей духовой и ударной специализацией, образовательным направлением (параллельно проводятся мастер-классы) и существующим в рамках конкурса детским сводным духовым оркестром. Дети и подростки, приезжающие из разных регионов России, в трехдневный срок готовят концертную программу. Это тоже серьезный мастер-класс, оркестровый и эстрадный опыт, культура ансамблевой игры, профессиональное и человеческое общение, в конце концов.

На нашем конкурсе, пожалуй, одно из главных — рождение юных оркестрантов, которые впервые поиграли в духовом оркестре. Ощущение плеча, объединение ребят в одном деле — это хорошо. Меня удивило мнение одной мамы: "Нам не нужны премии. Мы хотим приехать поиграть в оркестре. У нас в регионе "всё спит". А здесь ребенок загорается, вдохновляется этой идеей". Мы выступаем в роли просветителей.

Мы щедро раздаем методику Должикова. Я радуюсь, что детям идет на колоссальную пользу. Им легче играть. Сначала, безусловно, сложно, а после преодоления появляется легкость и свобода. Мучение трансформируется в удовольствие. Ведь мучение может и охоту отбить. Трудность в обучении детей — им трудно контролировать себя. Взрослые быстрее понимают, осваивают, но им трудно справляться с неправильными рефлексами. Я была, в свое время в числе этих взрослых. Долго переучивалась, даже после окончания консерватории приходили какие-то вещи. В общем, это непрекращающийся процесс. А сейчас получаю удовольствие и понимаю, какой Должиков гениальный человек.

Я много езжу по регионам и увидела плод наших трудов этих восьми лет. Педагоги, которые посещают наши мастер-классы, очень изменились, и изменились их ученики в лучшую сторону. Педагоги берут на вооружение методику Юрия Николаевича и поднимают уровень. Хотя есть такой момент, так сказать, мастерский мазок, который ты накладываешь, и картина задышала.

Его лучшие ученики — Марина Ворожцова, солистка оркестра Темирканова, Ирина Лозбень, солистка оркестра Полянского, Александр Голышев — Солист оркестра Большого театра, Евгений Брокмиллер — солист Сингапурского оркестра — уже в 70-е годы потрясающе звучали.  Всего за творческую жизнь Юрия Николаевича, у него выпустилось более двухсот учеников многие из которых сейчас составляют цвет Российского флейтового искусства. Вообще, Юрий Николаевич учил своих учеников не только методике, он учил жизни. Он был большой личностью и, прежде всего, воспитателем, даже больше, папой. Он был очень строгий. Его метода — кнут и пряник. Насколько строго он мог отчитать в любой области, профессиональной, личной, настолько мог искренне похвалить: "Ты гений, ты меня потряс". И, конечно, свое мастерство он совершенствовал вместе со своими учениками. Он всегда играл и показывал звук на флейте в классе. Он мастерски владел инструментом. Он не стремился к концертной сцене. Это такой склад человека. У него не сложилось играть в симфоническом оркестре, на что он говорил: "И слава Богу, иначе бы моя методика досталась Западу". В 60-е его пригласили в Венгрию стать солистом оркестра радио и телевидения. По семейным обстоятельствам он вынужден был остаться и пошел преподавать. России досталось это богатство — его методика.

Фото: из архива Эллы Должиковой

Моя дочь – флейтистка в третьем поколении. Безусловно, генетически в ней уже много заложено, физиологически она все очень легко преодолевает. У меня с ней произошел очень интересный опыт. Некоторые считают, что дети не должны учиться у родителей. У нас наоборот. Она признавала только меня, как авторитетного педагога. Она брала методику у меня, и я тоже верила, что так оно и должно быть. Я не могла ее доверить другим. Она не знает как можно играть по-другому, неправильно. У нее нет чувства, что это тяжело, так как с семи лет она стала играть по методике. Она не должна никому ничего доказывать, каждый раз выходя на сцену. Мне это нравится, потому что она видит уже какое-то следующее развитие. Внешне и по характеру она копия папы. Я вижу ее будущее больше в педагогической практике. Очень харизматичная, великолепно владеет методикой, шикарно играет на флейте, смогла найти свой уникальный тембр. Она относится к поколению детей 2000-х, дети индиго, которые развиваются планомерно и качественно во всех направлениях. Она видит более широко и много чего хочет.

Июль 2015. Арина Должикова, дочь Эллы Должиковой, и флейтист Джеймс Гэлуэй. Фото: из архива Эллы Должиковой

Я — патриот своей страны. Произведения советского композитора Цыбина Владимира Николаевича, профессора Московской консерватории, учителя Платонова Николая Ивановича, в свою очередь педагога Должикова, должны присутствовать в обязательных произведениях на нашем конкурсе. Ему принадлежит колоссальное расширение флейтового репертуара. Цыбин —не то, чтоб любимая мелодия для флейты, а тот композитор, который обязан звучать в России. Тем более, сочинения Цыбина так сложны, что на западе даже его боятся играть. Хотя трудность не только в техническом отношении, но и, как Чайковского, русские лучше чувствуют эту музыку. Флейтисты, владеющие Цыбиным — это показатель уровня. "Ноктюрн", "Рассказ" — обязательные пьесы для средней группы B, C (12-14 лет) нашего конкурса. "Концертные этюды", "Концертное аллегро" — для старшей. Есть задумки сделать партитуры и исполнять это с симфоническим оркестром. С точки зрения России, эта музыка для меня в приоритете.

Фото: из архива Эллы Должиковой

Сейчас я в этом потоке, в этом колесе, и понимаю, что не могу уже оставить это дело… Хотя, вообще, не могла себе представить раньше, что буду заниматься такого рода вещами. Были другие приоритеты, другие мысли. Это большущее дело, которое надо дальше развивать. И оно будет развиваться. Помимо конкурса у нас есть другие проекты. Это летние и зимние творческие школы. Летняя проходит в Ессентуках. Мы дружим с Кисловодской филармонией и имеем большие связи во всем этом регионе. В Москве на базе школы им. Римского-Корсакова объединения "Кусково" мы проводим зимнюю. Всегда наши школы полны детей, разнообразных концертов. Помимо этого, у нас существует интернет-конкурс. Ведь далеко не со всей России могут приехать и поучаствовать в очном конкурсе. В интернет-конкурсе тоже много заявок, огромный отбор. Я вижу потребность в этом людей, и нам доверяют.

У нас есть флейтовый фестиваль имени Должикова. Он проходит в период дня рождения Юрия Николаевича, 21 ноября, в течение недели. Первый фестиваль был посвящен 85-летию Должикова. В этом году поняли, что нужно его проводить повторно. В следующем году планируем третий фестиваль.

На этом фестивале мы также проводим мастер-классы, курсы повышения квалификации на базе ЦМШ. Каждый день проходят концерты, приезжают выдающиеся флейтисты, солисты оркестров. На следующий год к нам приедут западные флейтисты, которые поделятся секретами мастерства. И, разумеется, будут участвовать звезды нашего конкурса-фестиваля.

В советское время Должиков был примером для подражания, на который равнялись другие профессора. Такого количества лауреатов не было ни у кого, как у флейтиста Должикова. Любой профессор стремился подтянуть свой класс до такого успеха. Ю.Н. Должиков был авторитетом для всех духовиков. Это тоже явилось стимулом для создания конкурса имени его для всех духовых и ударных инструментов. Региональные конкурсы тоже проходят под его именем. В фестивальной части конкурса могут участвовать как сольно, так и в ансамблях, различные составы. Есть категория народных инструментов: свирели, сопилки, кураи и т.д. Очень любят приезжать дудуки, привнося колорит в наш фестиваль, часто устраивают целые шоу.

Когда-нибудь наши духовики, яркие имена, флейтисты, гобоисты, кларнетисты, валторнисты, трубачи и остальные, будут гордо выходить на сцены больших залов и играть сольные концерты или духовые ансамбли на очень высоком уровне на российских хороших инструментах.

Также читайте на портале Ревизор.ru интервью с Председателем жюри VIII Конкурса-Фестиваля им. Ю. Н. Должикова Александром Клевицким