Расскажите, пожалуйста, о своей домашней библиотеке. По какому принципу Вы её собираете?
У меня, как и у очень многих, родительская библиотека. Моя семья — это типичная советская интеллигентная семья, для которых книги являлись важнейшей частью существования. В те времена, по-моему, не было ни одной квартиры без своей личной библиотеки. Тогда скорее стоял вопрос, где книгу найти, где купить. И библиотека подбиралась по принципу: что удалось достать, то и приобретали.
Постепенно число книг увеличивалось. Их стало некуда ставить. Не выбрасывать же ради новых книг старые! Поэтому к подбору библиотеки я отношусь достаточно осторожно. Конкурс тут, можно сказать, большой. Потом, как у каждого писателя, у меня много книг, которые дарят. Дарят друзья, дарят люди знакомые и незнакомые.
Я очень люблю книги биографического характера, люблю книги документальные, исторические. Есть у меня любимые писатели, чьи собрания сочинений я приобретал в последние годы. Потому, что я о них книжки писал, и потому, что я их, вообще, очень люблю. Это Михаил Булгаков, Андрей Платонов, Михаил Пришвин, Василий Шукшин, Василий Белов. Плюс журналы. К сожалению, сейчас журналов меньше, они уходят из нашей жизни. Но я очень люблю литературные журналы и у меня много журналов прежних лет.
А что из нон-фикшна Вы могли бы посоветовать нашим читателям?
Мне нравятся такие классические вещи, как “Петербургские зимы” Георгия Иванова, “Некрополь” Владислава Ходасевича, литературные воспоминания Ивана Бунина, Бориса Зайцева.
Считаю чрезвычайно интересными дневники Михаила Кузьмина и Михаила Пришвина. Это настоящее событие в истории русской литературы. Дневники Ольги Бертгольц, если идти ближе к нашим временам, или Юрия Нагибина, Сергея Есина. Можно добавить мемуарную повесть Василия Белова о Василии Шукшине, которая называется “Тяжесть креста”. Вообще всякого рода мемуарная литература занимает очень большое место не только в моей библиотеке, но и в моей голове.
Есть ли у Вас зарубежные книги? Любите ли Вы их?
Когда я был студентом, то очень увлекался зарубежной литературой. Тогда она казалась мне даже более интересной, чем русская. Потом разворот произошел. Но я помню, как много для меня значили Герман Гессе, Томас Манн, Кафка, Борис Виан, Пруст, Маркес, Борхес, Белль.
Я очень благодарен премии “Ясная поляна” за то, что два года назад в неё ввели номинацию “Лучший роман на иностранном языке”. Благодаря этой номинации я снова стал читать современную зарубежную литературу. И здесь бы отметил таких авторов, как Барнс, Кутзее, Лителл, Рут Озеки, Орхан Памук.
Имеется ли в вашем активе книга, которую Вы перечитываете постоянно?
Я очень люблю пушкинские “Повести Белкина”. Не могу сказать, что перечитываю постоянно, но достаточно часто, потому что для меня это абсолютный, недосягаемый шедевр прозы, который поражает, с одной стороны своей простотой, с другой — ты не понимаешь, как это сделано, как он так подбирал слова. Ещё из писателей, книги которых мне нравится перечитывать, назову Андрея Платонова.
А есть ли любимая цитата?
Есть пословица, которая мне очень по душе. “Собака лает, караван идёт”. Делай, что должно, и будь что будет – другими словами. Такой вот стоический подход к жизни. Независимо от того, как складываются обстоятельства, надо выбрать для себя что-то самое важное, надо идти по этому пути. Здесь мне Пришвин был очень близок. Потому что он эту идею воплощал в своей жизни и развивал в своих дневниках.
Могу привести его любимую пословицу:
"Помирать собирайся, рожь сей". Кажется, что она тоже очень точная, из этого же ряда: человек в любом случае должен делать своё дело. Это в жизни поддерживает, укрепляет.
Какие пять книг Вы бы посоветовали прочесть всем?
Если говорить о книгах, которые на меня очень повлияли, это, конечно, детские книги. Но, если посмотреть на те книги, которые “зацепили” в молодости, то я бы назвал “Преступление и наказание” Достоевского безусловно, “Маленького принца” Экзюпери, повесть Чехова “Моя жизнь”, “Сто лет одиночества” Маркеса и рассказы Юрия Казакова.
Имеются ли у Вас любимые книги серии ЖЗЛ?
Первую книжку в серии ЖЗЛ — биографию Сальвадора Альенде — президента Чили я прочитал ещё школьником. Я тогда очень увлекался Латинской Америкой, изучал испанский язык. Затем была биография Че Гевары. Обе биографии написал один и тот же человек по фамилии Лаврецкий. Только потом я узнал, что Лаврецкий был псевдоним крупного советского шпиона, которого звали Иосиф Григулевич и который потом сам стал героем книг в серии ЖЗЛ, потому что прожил невероятную, авантюрную жизнь. Эти две биографии произвели на меня сильное впечатление, поскольку именно в детстве что-то западает в нас сильнее всего. Тогда я и заразился интересом к этому жанру.
Очень любопытно восстанавливать судьбу человека, его портрет. Что-то лепить, рисовать, домысливать, работать с фактами, восстанавливать истину, отделять вымышленное от реального, демифилогизировать, как это в науке называется. Хотя автором этой серии я стал почти случайно. Готовил диссертацию и, поскольку она касалась биографии Михаила Пришвина, то было вполне органично в русле этой биографии написать монографию, посвящённую писателю.
Дальше вошёл во вкус и написал ещё несколько биографий. Мне всегда интересно читать документальную прозу. Хочется отметить в серии такие замечательные книжки, как романы Юрия Тынянова, которые тоже относятся к биографическому жанру, хотя они, в первую очередь художественно-биографические.
Сильное впечатление на меня произвёл и роман Ходасевича "Державин". Просто невероятно, как он описал, как мощно вывел эту фигуру. Я люблю книги моих коллег. Мне нравится то, что делают для серии ЖЗЛ и Дмитрий Быков, и Захар Прилепин, и Павел Басинский, и Сергей Шаргунов. И вообще я очень рад, что сегодня в серии ЖЗЛ работают не только профессиональные историки, литературоведы, а самые настоящие прозаики. Для них это тоже важно — интересно написать такую книжку.
Читаете ли Вы современных российских авторов — своих коллег? Любите ли их? Кого бы могли выделить, посоветовать?
Я бы, прежде всего, назвал недавно ушедших писателей, кого я немного знал лично и перед кем преклонялся. Это Александр Исаевич Солженицын, а также писатели, так называемой, деревенской школы — Василий Белов, Виктор Астафьев, Валентин Распутин. Это для меня святые имена в русской литературе.
Есть один очень важный писатель, которого я невероятно любил, как человека и как писателя, и всегда им восхищался — Леонид Иванович Бородин. Убеждённый враг советской власти и социализма, но при этом горячий патриот России, считавший, что социализм вредит России, а советская власть враждебна России, писатель, заплативший за свои убеждения годами заключений в брежневских и андроповских лагерях, очень мужественный человек, общение с которым для меня всегда было очень важным.
Из ныне живущих писателей старшего поколения я с глубочайшим уважением отношусь к Борису Екимову, Владимиру Маканину, Андрею Битову, Руслану Кирееву.
Из писателей среднего поколения я бы назвал Андрея Волоса, Владислава Отрошенко, Олега Павлова, тоже нашего профессора, Павла Басинского. Андрей Дмитриев — есть такой сильный прозаик, Майя Кучерская, Олеся Николаева, Захар Прилепин, Евгений Водолазкин, Леонид Юзефович. Это очень важные для меня имена.
