Александр Гуреев: "Двигатель джаза, его генератор – это импровизация. Куда она дальше приведёт?"

В 20-30-е годы доктрина Советского Союза заключалась в том, что мы развиваемся как современная страна, активная, с позитивным мироощущением. В Америке джазовая танцевальная и киномузыка были именно такими воодушевляющими активностями. Мы позаимствовали настроение у США, наши композиторы переняли его через жанры танцевальной музыки и музыки к фильмам.

Джазовые ритмы не свойственны русской музыке, а требовались танцевальные ритмы фокстрота, свинговые ритмы, которые определяли жанр. Но мелодия могла быть любая. У мелодии может быть своя аутентичность. Мы же слышим ритм вальса, и это для нас уже вальс, а мелодия играет вторичную роль. На один ритм может быть написано сотни мелодий.  Мелодии в тот момент требовались короткие, веселые, позитивные. Делаю акцент на слове позитивные, потому что была установка на музыку, которая в тяжёлые времена поддерживала людей. Это был непростой период строительства новой страны. Джазовая музыка предоставляла такие позитивные моменты, когда человек мог прийти и отвлечься от тяжёлых трудовых будней. Это музыка предназначалась для отдыха и параллельно для танцев.

Жанр фокстрота и свинговых танцев определил структуру этой музыки и развитие ее в 30-40-е годы. Мелодическая сторона во многом формировалась благодаря Утёсову. Опять же у авторов тех лет присутствует большая составляющая цыганского, румынского, еврейского влияния. Прослеживаются различные интонации, еврейско-цыганские мелодические обороты. Это все превратилось в большую солянку, микс на ритмах свинга.

Я бы разделил творчество Утёсова и Цфасмана. Это совершенно разные вещи, два разных подхода. Цфасман – профессиональный пианист и композитор. Утёсов был песенником, он отталкивался от песенного жанра. Цфасман внёс колоссальный вклад. У него был цепкий слух. Он слышал мелодии, делал переложения на слух, улавливал гармонию и аккорды. Он просто брал готовые гармонические цепочки американских джазовых стандартов. Собственно, этим и занимались наши музыканты. Им попадались какие-то записи, они их прослушивали, в дальнейшем что-то перелицовывали, дополняли своими красками. Имело место своего рода подражание. Позже, например, Игорь Михайлович Бриль, Мустафа-заде также слушали и вносили свое оригинальное.

Во-первых, большую роль сыграла фирма грамзаписи "Мелодия", которая стала издавать пластинки с джазом. Она не заключала никаких договоров с Америкой, тогда было это запрещено. С СССР не заключали договорённостей. Но на "Мелодии" делались перепечатки с польских и болгарских пластинок западной музыки, что считалось лёгким жанром, выходили записи с концертов. В 60-е годы очень много появилось музыки на виниле. В 70-е годы она стала доступна советскому слушателю.

Первые фестивали возникли в Прибалтике, потому что она отличалась этаким проевропейским взглядом. А в Европе это уже вошло в моду. Наверное, было обусловлено тем, что после войны в 60-е годы в Америке был расцвет современного джаза, а затем затишье. Многие американские музыканты переехали в Европу, которой фестивали были в новинку. Европейцы стали устраивать фестивали на американский манер. Хедлайнерами были американцы, которые переезжали на заработки в Европу, особенно в Данию. Польша преуспела в проведении джазовых полноценных фестивалей, Чехословакия в меньшей степени. У нас музыкантов было не так много на тот момент, но были коллективы, которые пытались играть что-то похожее на американский джазовый стиль. На это дело обратил внимание Юрий Саульский, надо отдать ему должное. Та музыка была актуальной, она не всегда была понятна нашим властям, но она была актуальна в мире. После такой "развлекухи" Утесова, легкого фокстрота на музыкальных фестивалях стал появляться инструментальный интересный джаз. Многие, особенно наши пианисты, даже очень преуспели в этом направлении.


Грейс Гарланд (вокал) и Александр Гуреев (саксофон). Клуб Дуровъ.

Да, правильное слово – интеллектуальный – джаз для тех, кто думал, потому что в нашей стране был колоссальный пласт физиков, математиков, которые интересовались новой музыкой. Не всех интересовал Онеггер или Шёнберг. Французский импрессионизм проявлялся в новых веяньях, авангард владел умами, что-то перекликалось, что-то двигалось параллельно. У нас очень мощная отечественная классическая школа, и наши музыканты по-своему все это воспринимали. Они очень много использовали материала Скрябина, Рахманинова. Выясняется, что наши джазовые музыканты тоже не все сами придумывали, а брали даже у Прокофьева, например. Композиторская мысль – она и есть композиторская мысль. Радикально новое что-то тяжело придумать.

Да, использовать прелюдию Скрябина, как делал, например, Чик Кория, чтобы это было благозвучно и это можно было слушать. Всё равно есть переклички с композиторами, которые жили ранее.

Надо понимать, что джаз — это всего лишь определённый жанр современной музыки. И то, что он имеет такое активное продолжение в нашей стране благодаря Игорю Михайловичу Бутману, нашему государству, которое обратило внимание на джазовую культуру, также традициям в стране, идущим от Утесова – это цепочка событий. В Америке джазовая музыка была востребована как коммерческая, это была целая индустрия, продавались пластинки. У нас такого не было никогда, здесь все работает по-другому, совершенно разные двигатели процесса. Проведение концертов, фестивалей было непростым. Если музыкантов еще можно было найти, остальное организовать было трудно.

Если смотреть широко, то есть такое понятие во всем мире – городское событие. Например, в Италии есть муниципалитет, который выделяет определённые средства на культуру, чтобы развлекать своих резидентов. Джаз подразумевается как часть этого развлечения. Выделяют деньги на рок, на поп- музыку, на джаз и устраивают праздники для горожан. В Америке, Норвегии работает такая же система. У нас примерно то же самое. Город выделил деньги на культуру, частью культурных событий прошедшего лета в столице стал джаз.

Нет, я не всеяден, придерживаюсь основного традиционного течения, но мне нравится импровизировать на давно написанные гармонии, мелодии и пытаться найти новые мелодичные обыгрывания уже проверенных джазовых оборотов. Меня, скорее, вдохновляют импрессионисты. Я играю на саксофоне. Это одноголосный инструмент. Мне интересно исполнять гармонические настройки, усложняя гармонию мелодией, уходя в тональности 2-ой, 3-ей степени родства. Таким образом пытаться построить красивую мелодию на базе традиционной гармонии.

Все зависит от слуха человека. Человеческий слух так устроен, что музыкальностью занимается всю жизнь в тональностях, которые он просто слышит. Вот вокалисты поют что-то долго в определенной тональности, а с изменением голоса могут начать петь в другой тональности. У музыкантов возникают слуховые ассоциации. Яркий пример Стив Уандер, потрясающий композитор и исполнитель, пишет в непонятно каких тональностях, например в ре-бемоль мажоре. Как слышит, так и пишет. У духовиков тональности си-бемоль, ми-бемоль, ля-бемоль мажор в приоритете. На духовых инструментах они звучат более выигрышно.


The Original Blues Brothers Band в ММДМ 17.10.2014

Это один из моих инструментов, он "играбельный". Мне приходится иметь несколько инструментов, я люблю это дело, мало ли, один окажется неисправен. Штука наша железная, на подхвате всегда должно быть несколько инструментов, если исполнитель серьёзный. Это один из инструментов, уже 30 лет занимаюсь на нем исполнительской деятельностью. Он самый интересный, потому что необычный. Он выпускался очень малым тиражом, это был ответ компании "King" французской фирме "Selmer". "King" исторически обслуживает военные оркестры США. Они делают очень надёжные и качественные инструменты, которые предназначены для полевых условий. Саксофоны, трубы считаются самыми неубиваемыми инструментами в мире, сделаны из качественного металла. Но они не обладают тонкостью, музыку на них не играют, они для духового оркестра, маршевый инструмент. А это единственный выпускался в течение пяти лет. "Selmer" считался самым крутым инструментом в своё время. "King" решил сделать что-то такое и сделал эту модель саксофона. Это был такой экспериментальный инструмент, он мне очень нравится, очень хороший, интересный экземпляр в истории саксофонов. Саксофон — это инструмент, который развивается, растёт и до конца не изучен.

Гитара – в первую очередь исторически аккомпанирующий инструмент, народный, самый простой и доступный в обиходе. Саксофон – инструмент, который может излагать мелодию. На гитаре можно и играть мелодию, и аккомпанировать. Это две разные вещи. Гитара, благодаря поп и рок направлениям, в современном контексте стала главным атрибутом поп-музыки. В 70-80 саксофон тоже доминировал, сложно было тогда представить музыку без какого-то хорошего саксофонового соло.

Человек должен понимать, что он хочет получить на выходе. Импровизация бывает разная в зависимости от жанра. Академисты тоже могут импровизировать, сыграть что-то своё в духе Моцарта или Баха. Это не сложно для настоящего классического пианиста изобразить в духе кого-то и что-то процитировать. У джазовой импровизации есть строгие ограничения, чтобы сыграть настоящее джазовое соло на саксофоне, их нужно изучить очень хорошо. Сформирован свод правил и канонов. Не мы эту музыку придумали, она была написана с определёнными традиционными оборотами и фразами. Моменты, которые желательно знать, чтобы соло стало джазовым-джазовым либо в блюзовом жанре, либо, может, в рок. Жанр – то, чего нашим отечественным музыкантам не хватает, потому что понятие стиля в музыке очень важно. А наши музыканты часто им пренебрегают, потому что эмоциональная составляющая зашкаливает по сравнению со стилистической. Желание сыграть что-то, новое с большим количеством нот – это будет музыкально, но относительно понятий стиля и жанра будет хромать. Последнее время это как-то нормализовалось, но все равно это, на мой взгляд, самое тонкое. Слово "джаз" подразумевает под собой более-менее свободную импровизацию в музыке. Здесь есть место для импровизатора. И дальше все зависит от таланта импровизатора.

Я выскажу глубоко своё личное мнение. Я не видел молодых музыкантов в этом жанре, потому что импровизатор должен быть опытным. Он должен очень много всего сыграть и обдумать. Тяготеют к гаммам, арпеджио и прочее. Должна присутствовать авторская мысль. А мысли музыкантов не все понятны, не все музыканты-композиторы находят способы донести свою мысль. В любом жанре все ждут чего-то нового, ищут. Я думаю, что радикально новое навряд ли появится, потому что жанр, в принципе, уже состоялся. Просто появляются новые талантливые импровизаторы. Сейчас очень важно, что вырос уровень инструментального исполнительства. Уровень владения инструментами очень возрос, благодаря совершенным инструментам и освоенным навыкам. Виртуозность достигла какого-то потолка, потому что они очень здорово играют на инструментах. Однако все зависит от тех мыслей, которые они излагают. Большой процент это то, что было сыграно и переиграно. А найти что-то своё авторское. Но за последние 10 лет точно ничего не появилось. Гитаристам в этом плане проще, потому что у них очень много приборов для обработки звука. Они этим активно пользуются, действительно появляются очень интересные моменты. Даже какие-то фразы, которые музыкант играет всю жизнь, обретают новый смысл. На саксофоне это сложнее сделать.

Импровизатор — это сиречь композитор, ты сочиняешь. Если ты пианист, у тебя есть большие возможности: менять гармонию, аккорды, много клавиш. Когда у тебя один голос, три с половиной октавы, ритм бесконечного обыгрывания и мелодическое чутьё – это уже мера таланта человека и образа, который он пытается создать. Например, у виртуоза саксофона Джона Колтрейна, который был популярен у нас, его образное мышление включало пересказывание трудной судьбы афроамериканцев.

Да, стараемся. У меня есть свой постоянный квартет с контрабасом, ударными, роялем. Опытные музыканты, с ними интересно музицировать. Берем джазовые стандарты, пытаемся с ними немножечко хулиганить.


"Tribute The Blues Brothers" в клубе ДуровЪ. 

Возник такой казус в наше время. Студий много, записаться очень легко, хорошо, доступно. Раньше это было недоступно, невозможно было сделать даже за деньги. Сейчас это все ушло в частный сектор. Сейчас арендовать это все смысла не имеет, в данный момент все выкладывают в интернете. Музыканты издают диски в основном небольшими тиражами, чтобы продавать на концерте, друзьям подарить. Это не имеет большого коммерческого смысла, какой наблюдался 20 лет назад. Сейчас, благодаря интернету, эта отрасль немного просела. В 60-70-е годы индустрия работала. Человек покупал пластинку, потом поклонники покупали компакт диски, сейчас уже ничего не покупают. Ты заходишь на YouTube, вбиваешь любой трек и смотришь.

Все зависит от того, какой образ и мысли музыканта. Возможно, у него такой шумный образ, как будто кипит. Есть такая мысль у саксофонистов – бесконечная стена звука. Она идёт, саксофон играет, цепное дыхание, безостановочное движение.  Но я не знаю, насколько может быть бесконечен поток сознания, вопрос сложный. Художник пишет картину, у него законченная мысль, он хочет что-то изобразить. Он находит  образ, делает эскиз, а потом пишет картину – законченный образ и определенная мысль. Так и в музыкальном джазовом исполнении должен быть заложен какой-то скрытый смысл, некий драматизм или что-то еще. Создаются определённые образы. Импровизаторы не всегда понимают, что они хотят создать. У них просто поток энергии, которым они хотят поделиться со слушателем. Это уже личное дело каждого, слушать или нет.

Ему всего хватает. Но мне очень хотелось бы, чтобы музыканты, которые приходили в джазовую музыку, были разносторонне образованы, с широким кругозором, знали языки, классическую музыку и гармонию, изучали театральное искусство. У нас многие ребята очень талантливы и здорово играют на инструментах, но они мало образованы. Это их подводит. Они востребованы, их зовут на выступления, а начинаешь общаться –  и понимаешь, что человек немного ограничен. Так нельзя, наверно, говорить. Они одарены в музыке, быстро перебирают пальцами, им аплодируют. Но музыка – это не есть всё существование человека. В 25 лет легко быть востребованным, быть звёздочкой, хорошо играть на рояле, саксофоне, гитаре, трубе, а в 40 лет общечеловеческие принципы существования все равно заберут свое. Ребятам нужно развиваться гармонично. Вот о чем я беспокоюсь.

А вообще, двигатель джаза, его генератор – это импровизация. Куда она дальше приведёт – я не знаю. Как говорит пианист Валерий Гроховский, джаз – это часть музыкального импрессионизма.